Аллоды онлайн II Тайны Сарнаута (СИ) - Соловей Иван

— Да не нужна мне награда, — буркнул я, нахмурившись. Даже как-то обидно стало! Вот если бы не ее коленки — развернулся бы и ушел!

— Разве герою позволительно оставаться без награды?

— Если встречу какого-нибудь героя, обязательно спрошу.

Вероника спрыгнула на пол и подошла ближе, сверкая улыбкой, способной разрушить любые стены. Во всяком случае мои стены стали очень неустойчивы.

— Не прибедняйся. Я же знаю, что ты не из скромняг!

— Откуда?

— Мне рассказывали.

— Тебя ввели в заблуждение.

— А так?

Если еще какие-то стены удерживали целостность, то теперь они рухнули окончательно. Мягкие губы, щекочущие лицо волосы и стройный стан в моих руках оказались сильнее. Никогда до этого я не впадал в такую эйфорию от простого поцелуя. Забыл, как думать, забыл, как дышать, и наверное бы задохнулся, если б Вероника не отстранилась.

— Не похож ты на скромника.

— Где твой отец?

— Ушел по делам, — произнесла она и захлопнула дверь за моей спиной, отрезая нас двоих от остального мира.

Жалел ли я, что вернулся в «Приют»? Иногда очень сильно. Но когда остывал, каждый раз возвращался к мысли, что если все возвратить назад — я поступил бы точно так же. Ну а тогда мне и вовсе ни о чем серьезном думать не хотелось. Голова гудела, усталость звенела в каждой мышце, но я все равно чувствовал себя счастливым. Даже когда поднимался на второй этаж в свою комнату — со слипающимися глазами и еле переставляя ноги. Я лыбился сам себе и размышлял, заглянет ли еще ко мне сегодня Вероника до того, как взойдет солнце?

Она не заглянула. Я безмятежно проспал все утро и половину дня, и снилось мне что-то очень хорошее. Пробуждение было тоже приятным. Жалко конечно просыпаться одному, но можно же пойти и поискать свою зазнобу… Однако неспешно разгоняющиеся мысли в конце концов вытеснили приподнятое настроение, охватившее меня со вчерашнего вечера, и вернули на бренную землю аллода.

И что мне делать дальше? Я четко понимал, что теперь точно не смогу оставить Веронику. Но захочет ли она уйти со мной — вот главный вопрос. Возможно, ей нравится ее свободная жизнь, в которой она не связана никакими обязательствами… А что, если мне придется выбирать между ней, и Империей? Готов ли я бросить страну, которой искренне клялся в верности? Дезертировать? Еще вчера мне показалось бы абсурдной даже мысль об этом. Но теперь я вдруг с ужасом осознал, что какая-то часть моего «я» уже рассматривает и такую возможность. Вспомнились все те, кого я презирал и даже лишал жизни за дезертирство. Предательство — преступление, которому я не видел оправданий. Судьба все-таки большая шутница.

Внизу за барной стойкой снова стояла Марьяна, но обслуживать ей особо было некого. Я подумал, что если даже старатели и вернулись из-за Кордона с добычей, то сейчас скорее всего спят. Интересно, бывало ли когда-нибудь раньше в трактире два дня кряду так тихо и пусто? У меня возникло странное ощущение, что теперь здесь все будет по-другому. Не знаю как — но как-то иначе.

Не успел я открыть рот, чтобы поздороваться, как рядом со мной материализовалась Бертилия ди Плюи.

— Добрый день, Ник. Вы не поверите, но у меня все готово!

— Что готово? — не понял я.

— Все результаты исследований моих, а также Геродота и его команды! Я изложила их в трактате «Джуны и Зэм: попытка анализа взаимосвязей». Пожалуй, этот документ достоин внимания самого Найана… это глава Историков, если вы не знаете. И один из самых древних Великих Магов. После гибели Скракана, быть может, самый древний.

— Да, что-то слышал.

— Наш уговор, я надеюсь, еще в силе? Я бы сделала все сама, через Архивина, председателя нашей экспедиции на Святой Земле. Только… Не верю я ему. Мутный он какой-то!

— Подождите, Бертилия, я сначала должен… Одну секунду, хорошо? Марьяна…

— Ох, хоть кто-то тут еще живой имеется! Того и гляди от тоски помру. Пива?

— Нет. Мне очень нужно увидеть Веронику! Можешь помочь?

— Я бы с радостью, только ее здесь нет.

— Как нет? А где она?

— Уехали они с отцом.

— Что значит — уехали? Куда?

— Откуда ж мне знать? Сарнаут большой. А тут неспокойно… Домой может решили вернуться? Откуда-то они приехали, он говорил… как же аллод назывался-то?

— Гипат.

— Во, точно! Никогда о таком не слышала… А! Вот дырявая моя башка, она же тебе оставила тут кой-чего… Сейчас.

Марьяна похлопала себя по бокам и вытащила из объемного кармана фартука газетный сверток. Я быстро развернул его, разодрав газету с неизвестными мне лицами и на неизвестном языке… Внутри оказалась кукла Зэм.

— На какой корабль они собирались? — спросил я осипшим голосом.

— Да какая разница? Они ведь еще ночью уехали! Теперь уж далеко в астрале, не догонишь… Все думаю, может и мне уже пора?

Трудно описать, что я почувствовал. Скажу лишь, что в череде ударов — этот стал первым.

— Ник! Вы слышите меня? Ник! — донесся до меня голос Бертилии. — Мой трактат… Все как мы договаривались?

— Да… да… как договаривались.

Ну вот и ответ на мучивший меня вопрос. К сожалению или к счастью, но Вероника не стала ставить меня перед выбором. Теперь мне точно в «Приюте» нечего было делать. Я взял отчет Бертилии и поплелся прочь, разрываемый желанием поскорее забыть трактир и все, что с ним связано, и мыслями вернуться сюда когда-нибудь еще. Может быть Горислав уехал не навсегда и у меня еще есть шанс увидеть его дочь?

Тому, что на Рыжем Сырте меня уже дожидался приказ возвращаться со своей группой в свою часть, я почему-то не удивился. Более того, остальные прибывшие со мной отряды Хранителей уже отправились назад, и я решил, что это означает скорую заварушку на Асээ-Тэпх. И нетрудно было догадаться, что случится она скорее всего у Пирамиды Тэпа и будет иметь непосредственное отношение к лагерю Историков. Но я, тем не менее, даже почувствовал что-то вроде облегчения. Хотя находиться в горячих влажных джунглях значительно тяжелее, чем в не менее горячей, но зато сухой степи, я все равно был рад, что ухожу с плато Коба.

Взбучки от Семер Кийя за то, что я не явился ее очам еще вчера, избежать не удалось. Но видимо мое лицо выражало такую степень задумчивости и отрешенности, что ее недовольство переросло в настоятельные призывы рассказать, что еще я узнал.

— Да ничего, в общем… Владелец трактира покинул плато Коба вместе с дочерью.

— Мне уже доложили, — кивнула комитетчица.

— А вы знаете, что за аллод — Гипат?

— Такого аллода нет.

— Но Горислав…

— В «Приюте Старателя» мало кто рассказывает о себе что-то правдивое, товарищ капитан. У вас есть еще какая-то интересная информация?

— Нет. Хотя… в прошлый раз я передал вам куклу Зэм. Горислав говорил, что это очень дорогая вещь. Выяснилось, что в ней особенного?

— Горислав ошибся. Для археологов находка, вероятно, имеет какую-то историческую ценность, но не более. Наши специалисты изучили куклу — в ней нет никакой магии и на произведение искусства она тоже не тянет. Даже не знаю, с чем трактирщик мог перепутать такую незначительную вещь.

Почему-то я не поверил. Мог ли Горислав ошибиться? Это казалось неправдоподобным… Хотя гибберлинги, примкнувшие к охотникам на демонов, тоже не нашли в этой кукле ничего интересного. Я напряг мозг, пытаясь вспомнить все, что знаю, и с удивлением понял, что о ее ценности никто, кроме самого трактирщика, мне больше не говорил. Выходит, он и правда ошибся! Ну не пошутил же он, верно?

Самым сложным при возвращении на Асээ-Тэпх было отбиться от назойливых вопросов друзей. Моя подавленность не прошла мимо их внимания, но я молчал, как партизан на допросе. Поддержка неожиданно пришла от Лизы, громогласно сообщившей, что иной раз чтобы кому-то помочь, нужно просто оставить его в покое. После этого никто ко мне больше не лез. Правда Матрена украдкой подсунула мне какое-то лечебное зелье, которое я покорно выпил, хотя физически и так чувствовал себя прекрасно. У меня просто что-то надломилось в душе. А лечебные зелья для души обычно имеют градус и в армии формально запрещены.