Цикл «Рождённый магом». Компиляция. Романы 1-14 (СИ) - Мэннинг Майкл Г.

«Ну, блин, я и впрямь мудак», — подумал я. У Роуз увлажнились глаза, но я не мог решить, собиралась ли она плакать, или вот-вот готова была наброситься на меня с выпущенными когтями. С Пенни у меня никогда не было таких сомнений — всегда когти. Ну, иногда сразу и слёзы, и когти, но когти всегда присутствовали. Чуть погодя я осознал, что у меня слегка отвисла челюсть. Я онемел, и понятия не имел, что мне сказать, дабы исправить ситуацию.

Роуз помогла, отвернув лицо, чтобы скрыть слёзы. Она махнула мне рукой:

— У меня всё. Теперь можешь говорить то, что хотел сказать.

Чувствуя себя неудобно и чрезвычайно глупо, я снова выдавил:

— Прости.

— Извинения принимаются, — ответила она.

Роуз начала промакивать лицо рукавами, но я поймал её запястье, и выудил из своего кармана носовой платок:

— Вот, используй вот это.

— Спасибо, — сказала она, прочищая нос. Тут я начал было её обнимать, но она стрельнула в меня предостерегающим взглядом.

Я замер, а потом сказал:

— Я ничего такого не предполагаю. Мы ведь всё ещё друзья, верно?

Она кивнула, и обняла меня:

— Мы — не друзья, мы — семья. Впредь не забывай об этом.

— Не забуду, — заверил я её.

Чуть погодя она оттолкнула меня:

— Мне нужно ещё кое о чём с тобой поговорить, наедине.

Я огляделся, чтобы напомнить ей, что мы уже были одни.

— Говори, — сказал я ей.

— Ты уверен, что никто не может нас услышать? — спросила она.

— В доме, полном волшебников, нельзя ни в чём быть до конца уверенным, — сделал наблюдение я.

Роуз вышла в коридор, и провела меня к моей спальне:

— Она окружена уордом приватности, так ведь?

Я кивнул, и открыл дверь, впуская Роуз внутрь, и закрыв дверь позади нас:

— Теперь мы точно наедине, — заверил я её, прежде чем поправиться, — если только Мойра снова не посадила сюда одного из своих крошечных заклинательных зверей. Что заставило тебя так разнервничаться?

Стеснительно расправив юбки, Роуз сделала глубокий вдох:

— Не то, чтобы я не хотела, чтобы твои дети это услышали — я просто предпочла бы, чтобы ты услышал это первым. — Говоря это, она быстро оглядела комнату.

Зная Роуз весьма хорошо, я задумался, какие выводы она могла сделать из состояния моей комнаты. В данный момент тут было необычно чисто, что было результатом случая позапрошлой ночью. Я подошёл к туалетному столику, взял записке Пенни, и тщательно сложил, положив себе в карман. О чём бы Роуз ни догадалась, я не был готов об этом говорить.

Роуз была достаточно любезна, чтобы оставить свои выводы при себе. Вместо этого она продолжила говорить на поднятую тему:

— Тирион делает значительные успехи в политике Лосайона.

— Он уже набился в спасители столицы, — согласился я. — То, что он стал после этого известен, было ожидаемым.

— К сожалению, он не кажется настолько неумелым политиком, как я ожидала, основываясь на том, как ты его прежде описывал, — сказала Роуз. — Он уже нашёл среди дворян нескольких союзников, в частности — Принца-Консорта.

— Лиманд? — Я почему-то не был удивлён. — Два сапога пара, как говорится.

Роуз хмуро на меня посмотрела:

— Тут нечто большее, чем видно на первый взгляд. Ты в курсе слухов, которые ходят про Лиманда?

Я знаю, что он — мудила, — беззаботно сказал я. — Но это — не слух. Это — неоспоримый факт.

— Хорошо известно, что его охотничьи вылазки — лишь вежливый повод для того, чтобы покидать столицу, — сказала Роуз. — Но добыча, которую он преследует, ходит на двух ногах, а не на четырёх.

— А, это.

Она удивлённо выгнула брови:

— Ты уже в курсе?

Я почувствовал лёгкое удовольствие от того, что узнал что-то раньше Роуз:

— Ари рассказала мне об этом ещё месяц назад. Её это не особо заботит. Если уж на то пошло, она бы предпочла, чтобы он вообще во дворце не появлялся. Никаких чувств между ними нет.

Разволнованная моей недостаточной озабоченностью, Роуз подошла к моему платяному шкафу, и заглянула внутрь, рассматривая его содержимое:

— Это — нечто гораздо большее, Мордэкай. Это не какой-нибудь дворянин, изменяющий своей жене. Это — Принц-Консорт, и его хождение на сторону ослабляет положение Королевы, подтачивает веру в неё у остальных владетелей. Неужели не видишь?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Не хочу приуменьшать проблему, — начал я, — но многие из них сами не без греха. Кто они такие, чтобы судить её?

— Она — Королева, — с нажимом сказала Роуз, закрывая шкаф, и повернувшись снова ко мне лицом. — Представь, если бы жена Короля Эдварда ему изменяла, или если бы Дженевив спала с другими мужчинами во время правления Джеймса?

При взгляде на это в таком свете проблема действительно казалась серьёзнее. Я уже был в курсе двойного стандарта. О лордов почти ожидался выход за положенные браком пределы, в отличие от леди.

Роуз продолжила:

— Будучи Королевой, именно Ариадна занимает в их отношениях главенствующее положение — хоть Лиманд и мужчина, его позиция в качестве её подчинённого делает предательство его брачных клятв гораздо более пагубным. И дело не только в этом — он почти не делает из своих приключений тайны. Он чуть ли не хвастается ими в обществе некоторых лордов. Это — не тайные романы с одной или двумя женщинами. Насколько я смогла выяснить, он таскает в свой охотничий домик самых разных молодых женщин.

— Молодых женщин?

— Очень молодых, — добавила Роуз. — Непозволительно молодых.

— И что ты предлагаешь Ариадне с этим делать? — спросил я.

— В идеале ей следует послать в его охотничий войска, и поймать его на горячем. Публично его унизить, развестись, а потом посадить его за решётку. Формально, его предательство считается актом государственной измены, поскольку она — правящий монарх. Эдвард бы наверняка довёл дело до обезглавливания своей жены, если бы её поймали на чём-то подобном. Как бы то ни было, ей нужно показать свою силу, но вместо этого её будто устраивает притворяться, будто проблемы не существует. И это приводит к нас к другой проблеме.

— К какой?

— Мне кажется, что Тирион очень сильно сближается с твоей тёткой, а она, похоже, совсем не против его внимания, — прямо сказала Роуз.

С этим примириться было сложнее:

— Это наверняка не то, что ты думаешь, — с надеждой отозвался я.

— Морт, — сказала Роуз, упёршись в меня взглядом. — Подумай, кому ты это говоришь. Ты действительно думаешь, что я неправильно восприняла соответствующие признаки?

— Она всё ещё носит амулет, который я ей дал? — спросил я.

Роуз кивнула.

— Значит, он не может управлять её эмоциями. Думаю, ей хватит мудрости самой принять правильное решение.

— Не будь в этом так уверен, Мордэкай, — сказала Роуз. — Вопреки твоей юношеской вере в то, что женщины редко сходят с пути истинного, мой пол подвержен вызванному гормонами идиотизму не меньше твоего. К тому же, есть вероятность того, что твой предок нашёл какой-то способ обойти защиту, предоставляемую твоим амулетом.

Это заставило меня призадуматься:

— Что ты имеешь ввиду?

Она сделала глубокий вдох, чтобы взять в себя в руки, и продолжила:

— Я подозреваю, что Тирион, возможно, вмешался в мои эмоции перед заседанием.

— Вмешался? — У меня в голове мелькнули вещи, которые Тирион творил в молодости, а мой взгляд невольно опустился ниже, изучая платье Роуз. Это был глупый рефлекс — будто я мог определить по состоянию её одежды, накладывал ли этот злодей лапу на мою подругу. — Что случилось?

— Я почувствовала то, что предпочла бы не облекать в слова. Я не могу точно сказать, что причиной было именно его вмешательство, но в мне хочется думать, что в моём возрасте я уже гораздо лучше контролирую свои эмоции. Случившееся было совершенно для меня неожиданным, — осторожно сказала она, слегка краснея.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Во мне вспыхнула горячая ярость при мысли о том, что Тирион навязал Роуз какую-то искусственную похоть. Мои кулаки невольно сжались, и я с трудом удержал себя в руках.