Голод Рехи - Мария Токарева

что за скала там маячит? – удивленно спросил Рехи.

– Так это и есть Бастион, – спохватился Ларт. Рехи удивленно и разочарованно застыл. Он рисовал себе множество картин мифического Бастиона, вспоминал сказки адмирала, сравнивал с дворцами из снов, с виденными руинами городов. На деле громоздкое строение сливалось с нерукотворными громадами гор.

– То есть как? – поперхнулся Рехи. Обычно он не ждал красот или чудес, наверное, его заразило больное стремление Лойэ. Вместе с ее образом Бастион тоже представал в снах чем-то неземным, спасающим от рока Разрушенной Цитадели.

– Последний Бастион, – пожал плечами Ларт. – Его видно из любой точки долины. Это не скала, это люди так раньше строили.

Рехи онемел на короткое время: и из-за этой-то груды камней в их деревне сшибались лбами! И из-за этих развалин соседний клан унесся на верную смерть через бури и пески. Разве какая-то рухлядь стоила всех этих жизней? Рассказы порождали видения. Видения толкали в странствия – все для того, чтобы найти лишь неприветливые стены? В них уходили стремления и души. Город надежды, город мечты. Лойэ, глупая Лойэ! Лучше бы они остались навечно в той пещере, видели вдвоем нормальные сны, не ведали бы о Великом Разломе и прочей кутерьме Стражей Вселенных и Миров.

– И это все? Серые камни? – скривился Рехи.

– А что ты себе представлял? – недовольно мотнул головой Ларт.

– То, что видел в снах.

– Прошлый мир? Так его уже нигде нет, – выдохнул негромко Ларт. – Только на картинках в мудреных пергаментах. Там было красиво. В Бастионе такие же его осколки, как и везде.

– Это развалины древней крепости?

– Крепость уцелела. Внутри еще даже дворец стоит. Вон – шпиль маячит.

Ларт указывал куда-то вдаль, на плывущий в тумане объект. Сперва тот предстал вершиной тонкой горы, потом и правда различались очертания высокой башни. Помнится, за такие цеплялся Рехи-призрак, когда бедовый Страж Мира из прошлого громил пиратские корабли и вызывал бури. В голове пронеслась странная догадка: «Это тот же город. Тот город, который оборонял лиловый жрец! Последний город. Только море куда-то ушло. Продали море?»

– А почему все остальное такое? – недоверчиво допытывался Рехи.

– Это стены. Пять углов, на каждом сторожевая башня.

– Значит, мы дошли.

– Дошли. Так что дальше? Твои красные сумерки находятся севернее.

Зря напомнил, опять сердце ёкнуло и сжалось. Теперь каждое неверное слово служило болезненной зацепкой. Это ветер, наверняка это ветер выдрал железную решимость. Или просто сказывалась усталость. Рехи надеялся в ближайшее время как следует выспаться не на ледяных камнях, а привычно присыпавшись песком.

– Да, вроде. Там же Великий Разлом, как сказал Сумеречный Эльф.

– Пойдем туда?

Кажется, Ларту не так уж хотелось совершать свою месть в Бастионе. У Рехи же появилось немало новых причин понять, тот ли это город. Не просто так голос лилового жреца читал ему стихи, не просто так Разрушенная Цитадель притаилась где-то недалеко, среди северных гор. Но все же главной причиной оставались не они.

– Нет. Еще не время. Я должен проверить, добралась ли Лойэ. Если надо слиться с людьми, я накину капюшон и перекрашу волосы. Как-нибудь…

– Эльфов там принимают. Только полукровок боятся за людоедство. У них вроде договора: эльфы обороняют Бастион, а люди им отдают достаточное количество крови.

– Звучит мерзко.

– Но со мной-то тебе не мерзко.

Вновь блеснули ярко-синие глаза Ларта, совсем рядом. В нос ударил пряный запах бьющейся жилки. На мгновение Рехи позабыл обо всем. Кажется, он бы уже никогда не привык пить еще чью-то кровь. Да не только в ней дело: Ларт не кровь отдавал, а всего себя. Он посвятил себя этому безнадежному пути и глупому пустынному эльфу, ничего не требуя взамен.

– С тобой… с тобой все иначе, – прошептал, как сокровенную тайну, Рехи. – Ладно, как попасть в Бастион незамеченным?

– Думаю, как я сбежал в свое время: через канализацию.

– Это что?

– Стоки и отходы туда сбрасывают.

– Понятно. Опять придется вымараться с ног до головы, – поморщился Рехи. – Ничего, уже привычно.

– Отмоешься. Вон и река есть.

Они действительно добрались до реки. Рехи не так часто видел эти странные явления в своей не столь долгой жизни. Песок, горы, огонь, трупы, скелеты деревьев – это уже не удивляло. Вода же осталась страшным и одновременно волнующим воспоминанием черного омута в пещере. Того самого, где его пытался утопить Ларт. Тогда Рехи был потерянный, обнаженный и совершенно беззащитный, едва держащийся в этой густой зыбкой темноте, влекущей на самое дно. А потом острые клыки впились в шею, заставив понять, как чувствуют себя жертвы. В тот миг что-то новое раскрылось в нем, какое-то осознание или новые сомнения – все изменилось. Раз и навсегда в его жизни появился кто-то еще, кто-то, кроме себя самого и Лойэ.

Теперь же снова Ларт вел его и снова к воде, которая сторожила границу между горами и чашей равнины. За рекой обозначалась дорога прямо к Бастиону. В древние времена по ней, вероятно, ездили телеги и носились всадники. Кое-где еще сохранились каменные обозначения расстояний, но меры и числа никто уже не понимал. Ориентироваться на них тоже не приходилось: Бастион не терялся из виду. Возможно, оставался последний рывок до конечной цели. Но пока от нее отделяла река – это странное, ненужное явление, рассекающее пустошь пополам, как удар хлыста – кожу на спине невольника.

– Глубокая, – заключил Ларт, подходя к воде и с наслаждением зачерпывая ее горстями. Он умылся, стер пыль, и без этой дорожной маски ярче проступили запавшие глаза и щеки. Рехи невольно отшатнулся и ничего не ответил, только промычал что-то. Он боялся, что друг вновь решит спихнуть вниз, прямо в быстро несущийся поток. Вода плескалась и извивалась, как гнездо змей.

– Ну? Вперед? – недоумевал Ларт. Рехи топтался на месте, дробя пятками редкие белесые мхи и лишайники, перепутавшиеся с выброшенными к краю берега водорослями.

– Я туда не полезу!

Ларт мотнул головой и картинно закатил глаза:

– Полезешь! Не дури, ты горы перешел, врагов бил-кромсал, что тебе вода сделает?

– Съест! – брякнул Рехи. Так он чувствовал. Ненасытный невидимый монстр таился где-то в недрах зелено-бурого потока, в котором клубилась взвесь. Когда мимо проплыл обглоданный череп ящера, Рехи окончательно сник. Но Ларт упрямо повел его за собой, то поддразнивая, то подбадривая. Когда Рехи остановился у самого края, он нахмурился и сказал:

– Ты хочешь дойти до Бастиона? Хочешь увидеть Лойэ?

– Хочу, – кивнул честно Рехи. Он представил лицо возлюбленной, ее горящие неукротимой яростью глаза, ее шрам на левой щеке, ее тонкие мягкие губы. Давно он уже не видел ее настолько