Путинбург - Дмитрий Николаевич Запольский

проси, я платить не буду!

Ну я обалдел:

— Ты понимаешь, что у меня каждая минута эфира покупается? Что я трачу огромные средства на свои программы? Что нас никто не оплачивает? Ты же бизнесмен, ты же себя продаешь! Ты, блин, в списке Forbes, а я не знаю, как команде зарплату выплатить, дети у людей, их же кормить надо, понимаешь?

Но Том парень прижимистый — за полчаса прямого эфира не дал ни копейки. Хотя интервью получилось потрясающим: Том действительно похудел на семьдесят четыре килограмма и выглядел моложе лет на двадцать! Но что я все о деньгах да о деньгах? Мы же про Boney M.!

Так вот, в ту далекую пору, когда мы с Томом раскручивали его мазь от радикулита, он однажды позвонил мне ночью. Я с трудом продрал глаза:

— Тамаз, что случилось?

— Срочно приезжай в «Асторию»! Срочно! Прямо сейчас!

— Но я сплю, почему не завтра?

— Я сказал: срочно!

Ладно, срочно так срочно. Всякое бывает. Видимо, надо помочь. Я оделся, вызвал такси и поехал в ночной клуб-варьете самой пафосной гостиницы Петербурга. Ну насчет самой, конечно, мне могут и возразить, но все-таки «Астория» уж точно самая известная. Влетаю в зал, спрашиваю у хостес[658], где Тамаз, она меня ведет в кабинет. Отдельный. Там накрыт стол и сидит страннейшая компания. В сосиску пьяный Том и не менее пьяные темнокожие бабы. Жирные и стра-а-ашные! Немолодые, жутко потасканные и с опухшими рожами. А рядом кокаинового вида мулат. Лет пятидесяти. Какой-то весь облезлый. С залысинами, худющий и вертлявый. И тоже с опухшей мордой, будто у боксера с ринга после нокаута в десятом раунде. Тамаз пытается оторвать зад от стула, и получается это у него с трудом. Он плюхается обратно и орет громовым голосом:

— Водки! Водки моему другу Димке Запольскому! Ну-ка быстро налить ему водки!!!

Мулат вскакивает и на цирлах бежит ко мне с рюмашкой.

— Нет, ты тоже пей! За моего друга Димку Запольского все пьют до дна!!!

Мулат давится и пьет. Жирная грудастая темнокожая тетка протягивает мне огурчик. Ну что, выпили до дна. Потом еще раза три. Потом я говорю:

— Томми, генацвале, батоно Тамаз, отпусти меня домой, дорогой, а? Устал я как собака!

Тамаз налил на посошок, впихнул в меня бутерброд с икрой, а четверка его гостей поплелась меня провожать. Мулат заботливо подал пальто на полусогнутых, а самая сисястая и жопастая даже пыталась задушить в объятиях, утопив меня в декольте, но я как-то умудрился вытечь из ее цепких рук и смотаться.

К полудню следующего дня я позвонил Тому на мобильник:

— Ты меня зачем вчера выдернул-то? Что за дело было?

Том икнул и сказал со своим очаровательным грузинским акцентом:

— Ты чего, нэ понал? Это же Boney M.! Ты помнишь: By the rivers of Babylon, there we sat down, ye-eah we wept, when we remembered Zion?

Да, у Тамаза есть слух и даже голос.

Я не помню, что ему ответил тогда. Скорее всего, просто емко и коротко сказал «блядь!», вложив туда все эмоции сразу. Тамаз решил на шару сделать зубы звездам нашей прекрасной юности, ну и заодно показать друзьям крутоту. Видимо, когда у звезд немного отошла анальгезия, был глубокий вечер и все легли спать, один только я подорвался. А суть была в том, что диско-легенды должны прислуживать гостям Тома, что они профессионально и исполнили. Ну вот так я выпил водки с Бобби, и даже Лиз Митчелл попыталась осуществить мою эротическую фантазию.

Но, к счастью, не смогла… Нет, у меня не возникло предубеждения к выходцам с Карибских островов. В ту пору даже была у меня подружка, очаровательная аспирантка Карен из Первого меда. Недавно, кстати, я в Facebook наткнулся на ее страничку. Она немного повзрослела с тех пор и стала похожа на Лиз. В смысле на любителя… Как-то вот природа не бережет их. И да, я не стал ее френдить, чтобы не расстраиваться лишний раз, видя ее фотку — главного врача крупного американского госпиталя в государстве Сент-Винсент и Гренадины. Но речь не о Карен, хотя она тоже неплохо пела спиричуэлз, заслушаться можно.

Речь сейчас о моем друге Тамазе Мчедлидзе, способном удавиться за каждый цент. Пять лет назад, когда крымсталнаш[659], доллар вырос до шестидесяти рублей и ментам стали запрещать выезд (а еще и гривна рухнула, и тенге), мой потрясающий дайв-центр «Морской дракон» на тайском острове Ко-Чанг почти перестал приносить прибыль. Я поставил корабль в сухой док на плановый ремонт и стал писать на одном закрытом сайте заметки-воспоминания. Меня спрашивали тамошние хипстеры[660] про Путина и Собчака, про Цепова, а также про английскую королеву, про принца Чарльза и академика Сахарова, с которыми мне довелось общаться. И я писал красивые прикольные новеллки. Хипстеры интересовались: а можно мы приедем к тебе учиться дайвингу и станем дайв-мастерами? Да можно, почему нельзя? Приезжайте, тараканы, я вас чаем угощу! И приезжали. Один раз приехал даже очень специальный человек, который все расспрашивал, буду ли я писать книгу. И я сказал ему: конечно! А после обнаружил в доме очень хорошо запрятанный пакетик с травой[661], но выкинул сразу. Законы в Таиланде суровые: даже если не расстреляют, то упекут надолго, а это все равно что расстреляют — тюрьмы в королевстве не очень.

Но потом приехали уже не ко мне, а к друзьям-конкурентам по дайв-бизнесу, и не сраные хипстеры, а конкретные ребята из спецуры. Они решили, что я готовлю базу русской оппозиции и даже не просто пропагандистский центр, а что-то типа центра тренировки диверсантов-подводников. И очень быстро нашли способ договориться с местной властью-полумафией: мы откроем у вас на острове православный храм, и вы сможете через общину решать все вопросы с русскими туристами и экспатами[662]. И будем платить половину дохода от свечек и подношений… А вы выкиньте отсюда «Морской дракон», он нам не нравится. Ко мне приехал местный мэр-китаец, объяснил, что в течение недели мне надо убираться вон, иначе у меня найдут не пакетик, а килограмм. И добавил:

— Чем-то ты, парень, сильно насолил русским. Спасай себя! Ко мне ведь не только эти ребята приезжали — у нас тут эти ваши чеченцы гостиницу держат. Так вот, они тоже.

И он не шутил и не преувеличивал. За неделю я не успел, и нас с женой избили залетные русские на глазах у дочки с криками: «Отдай деньги, сука!» И все это под