Мемуары генерала барона де Марбо - Марселен де Марбо

Эбро. Я хотел выполнить поручение, тем более что теперь, зная, что со мной случилось в горах Сории, маршал согласился, чтобы офицер, отправляющийся с донесениями к Наполеону, двигался через Миранду и Бургос по безопасным дорогам, охраняемым французскими войсками. Но я был настолько слаб, что физически не мог быстро передвигаться, как положено курьеру. Маршал поручил это дело своему зятю Гёэнёку. Я передал ему депеши, красные от моей крови. Но когда Сен-Марс из секретариата хотел их переписать и сменить конверты, маршал вскричал: «Нет! Нет! Хорошо, что император увидит, как храбро защищал их капитан Марбо!» Он отправил пакет как он был, добавив только письмо, объясняющее Его Величеству причину задержки. В нём он похвалил меня и попросил награды для лейтенанта Тассена и его людей, поспешивших мне на помощь, не думая об опасности, которой они подвергались, если бы врагов было намного больше.

Действительно, через некоторое время император наградил лейтенанта Тассена и его сержанта крестом Почётного легиона, а все сопровождавшие их вольтижеры получили по 100 франков каждый. Что же касается нормандца, то за то, что он бросил свой пост перед врагом, военный совет осудил его на два года каторги. Свою службу он должен был заканчивать в рабочей роте.

Глава VIII

Мы присоединяемся к Наполеону. — Сомосьерра. — Поход в Португалию. — Переход через Падарраму. — Бенавенте. — Поражение при Бенавенте. — Поход на Асторгу

Маршал Ланн привёл свои войска к воротам Сарагосы, но у него не было тяжёлой артиллерии для осады города, в котором укрылось более 60 тысяч вооружённых людей — солдат и крестьян. Пока он ограничился охраной главных подходов, передал командование маршалу Монсею и, следуя инструкциям, отправился к императору. Я уже говорил, что маршал Ланн заболел, ему трудно было быстро скакать верхом. В Туделе нашли повозку и установили посты для смены лошадей в армейском обозе.

Хотя я знал, что маршал будет делать не больше 20 лье в день и отдыхать ночью, я понимал, что поездка будет тяжела для меня, так как адъютанты должны были верхом сопровождать повозку маршала. Я чувствовал, что, если семь-восемь дней буду скакать галопом много часов подряд, это обострит ужасную боль, которую причиняла мне рана. Но маршал был так добр, что дал мне место в своём экипаже, где были также его друзья — генералы Пузе и Фрер. Они любили поговорить и посмеяться, даже позлословить, а так как мы были едва знакомы, то вначале моё присутствие их немного стесняло. Но когда маршал сказал: «Он славный малый, вы можете говорить при нём всё…», они почувствовали себя свободно.

Хотя мы отдыхали по ночам, поездка была для меня очень тяжёлой. Мы проехали через Логроньо, Миранду, Бургос, пешком прошли знаменитое ущелье Сомосьерра, которое несколько дней назад на глазах у императора захватили польские уланы его гвардии, впервые в тот день участвующие в сражении[63]. В этом бою отличился генерал Монбрен, ставший с тех пор знаменитым.

По дороге от Аранды к Мадриду Монбрен следовал за штабом, когда император, опережая на несколько часов свою пехоту, прибыл к подножию Сомосьерры. С ним были только польские уланы. Дорога была очень крутой, сжатой между двух гор, и стояло полевое укрепление, охраняемое несколькими тысячами испанцев. Наполеон хотел в тот же день доехать до Буитраго. При вынужденной остановке он рассчитал, что пехоту можно прождать ещё долго, и приказал полякам очистить проход через ущелье.

Поляки обладают только одним достойным качеством, но обладают им в высшей степени: они очень храбры. Их командиры, не имея военного опыта, не знали, что при проходе через ущелье следует оставлять между эскадронами пространство, равное каждому из эскадронов: если первые будут отброшены, то сзади окажется довольно места, чтобы перестроиться, не сталкиваясь с эскадронами, идущими сзади. Польские командиры легкомысленно бросили полк в ущелье, не приняв нужных мер. С двух сторон их встретили градом пуль, на вершине дорога тоже была перекрыта, и их потери были тем более значительны, что первый эскадрон в беспорядке отступил и натолкнулся на второй, второй на третий и т.д., так что полк представлял собой бесформенную массу на дороге, зажатой между горами. Он не мог развернуться, и испанцы расстреливали его почти в упор с соседних скал!

Было очень трудно распутать это смешение. Наконец это удалось, и поляки стали перестраиваться на равнине под наблюдением императора, который похвалил их за храбрость, но раскритиковал то, как они предприняли атаку. Командиры согласились и выразили сожаление, что их не возглавляет опытный военачальник. Тогда начальник штаба Бертье, желая выдвинуть Монбрена, которого он знал как прекрасного и храброго кавалерийского офицера, указал Наполеону на присутствие этого генерала. Император подозвал его и поручил командование уланами, приказав повторить атаку.

Монбрен был великолепным мужчиной, вполне в жанре Мюрата: высокий рост, шрам на лице, чёрная борода, настоящий военный и прекрасный наездник. Он понравился полякам, и те обещали подчиняться его приказам. Расставив эскадроны с промежутками и дав все необходимые указания, Монбрен гордо встал впереди войск. Он устремился в ущелье… Сначала встречный огонь расстроил несколько эскадронов, но у колонн было место для переформирования, так что это не вызвало большого беспорядка, и уланам удалось наконец добраться до вершины горы[64].

Генерал Монбрен соскочил на землю, первым добежал до укрепления и под градом пуль принялся вырывать из земли колья палисада. Поляки последовали его примеру. Укрепления были разрушены. Солдаты вновь сели на лошадей, и полк обрушился на испанцев. За ущельем участок расширяется и спускается к Буитраго. Уланам было легко догнать спасающихся в беспорядке вражеских пехотинцев. Проход был взят, император проехал его и, поднявшись на вершину, он не только увидел, как французское знамя развевается над Буитраго, но и как конница Монбрена в лье от этого города преследует бегущих испанцев! Вечером Наполеон поздравил поляков, а Монбрен получил звание дивизионного генерала. Через несколько месяцев он взял его в Австрию, где Монбрен столь хорошо командовал дивизией, что в 1810 году император назначил его командующим всей кавалерией Португальской армии, а затем доверил ему кавалерийский корпус в Русской кампании. Он был убит в сражении при Москве-реке.

Маршал Ланн рассмотрел позицию, о которой я только что рассказал, мы спустились вниз по ущелью и остановились на ночь в Буитраго, откуда на следующий день доехали до Мадрида. Император уже несколько дней находился в городе, которым он смог овладеть только после серьёзного боя. Он восстановил на троне своего брата,