Искушение чародея(сборник) - Кир Булычев

   – Где она, эта преграда? Ее нет! Куда вы всех приведете? На пустое место, ничем не защищенное?

   Никто не ответил Дику. Он повернулся и пошел в сторону леса.

   – Иди с ним, – сказал Олег.

   – Я помогу тебе.

   – Не нужно, я справлюсь. В лесу опаснее, чем здесь. И он прав: без дерева не обойтись.

   Казик, поколебавшись, побежал вслед за Диком.

   Один за другим Олег забивал клинья.

   Перемычка уже треснула по всей ширине. Со стороны ручья щель потемнела, вода понемногу в нее заходила. Теперь, когда цель была так близка, Олега охватили сомнения – а получится ли? Что, если уровень воды в ручье упадет, и опять придется долбить проклятый камень? Или вода просто уйдет в землю, останется лужица возле стены. Дик снова окажется прав – они просто глупцы, мечтатели, почему-то решившие, что могут спорить с природой, а не подчиняться ей.

   Отгоняя эти мысли, он колотил булыжником по дереву, вбивая клинья все глубже. Щель становилась шире – еще немного, и вода проникнет по всей ее длине. Скоро все решится, так или иначе. Ему вспомнился прекрасный город из сна, такой непохожий на все, что их окружает здесь. Где-то там, в такой дали, которую и представить себе нельзя, он, несомненно, существует. И это была правда, которая не зависит от происходящего здесь. Даже если у них ничего не выйдет и придется опять признать поражение, город на далекой планете Земля все равно останется с ним. А если получится… то у нас будет новый дом, лучше прежнего. И, может быть, путь к «Полюсу» отсюда окажется ближе, чем от старого поселка… Я уже думаю о нем, как о старом, поймал себя на мысли Олег, погоди еще, здесь пока толком ничего не сделано.

   Совсем рядом заревел медведь.

   Он стоял метрах в пятидесяти от стены и наблюдал за человеком – так же как и в прошлый свой визит. Однако теперь человек был один, и медведь подошел ближе. Бежать за арбалетом было поздно, да и стрелы против громадного зверя почти бесполезны – если только в глаз попадешь, а это и Дику удалось лишь однажды.

   Показывать зверю страх ни в коем случае нельзя – каждого жителя поселка учили этому с малых лет. Медведь еще не решался напасть – не знал, насколько человек опасен, какие у него клыки и когти. «Хорошо бы как раз сейчас свалить камень: может, это его отпугнет». Олег, заставив себя забыть о медведе, с новой силой принялся забивать клинья. Вода из ручья уже потекла по щели, образуя с другой стороны небольшой водопад. Бросив булыжник, Олег налег на рычаг. Щель немного увеличилась, но потом камень остановился. Надо сменить точку опоры, встать спиной к медведю. «Ты же забыл о нем, – мелькнула мысль, – разве нет?» Олег подвинул камень, расширив щель со стороны ручья и сузив с другой. Теперь напор воды помогал толкать камень. Просунув два рычага под него, Олег повис на них, раскачиваясь. «Казика бы сюда и Дика. Вот же черт упрямый, потащился в свой лес…»

   Он почувствовал, как рычаг ушел из-под него и тут же услышал глухой треск ломающегося камня. Тут же он рухнул вниз. Вода, обдав ноги Олега, с журчанием потекла по новому руслу.

   В этот миг он действительно забыл о хищнике, перед которым был безоружен.

   – Получилось! – закричал Олег. – Вот вам всем, получилось!

   Вода падала из прорубленного желоба с двухметровой высоты на каменистое дно, образуя расползающуюся лужу. Олег попытался прикинуть, сколько времени потребуется, чтобы вода заполнила все русло. Выходило много, весь день пройдет. «Надо бы еще один камень свалить», – мелькнула мысль.

   Он поднялся на полуразрушенную стену и замер – медведь, о котором Олег совершенно забыл, стоял с другой стороны стены и, увидев его, грозно зарычал. Разделявший их поток шириной в полметра не был препятствием для хищника. Олег выдернул из дрели обрубки копий, готовясь к безнадежной схватке. Медведь зарычал громче – и в этот момент в его шкуру вонзилась стрела, и тут же, рядом, – еще одна.

   Дик с Казиком бежали по полю.

   Медведь с ревом повернулся к ним. Казик на мгновение остановился и выстрелил еще раз, попав хищнику в морду. Разъяренный, он тут же устремился к обидчикам.

   Дик уложил медведя одним сильным ударом, пронзив копьем его шею. Когда Олег добежал до места схватки, огромный зверь катался по траве. Копье он сломал, и теперь, обхватив обломок передними лапами, силился вырвать его из шеи, тем самым еще увеличивая рану. Вскоре медведь выбился из сил: лежа на боку, он только поднимал голову и хрипел. Дик подошел к нему и выдернул обломок копья.

   – Спасибо, – сказал Олег, – если бы не вы с Казиком…

   Он не успел договорить: Дик, повернувшись с искаженным от злости лицом, ударил его. Олег, не ожидая этого, упал.

   – Ты дурак! Твоя глупость погубит нас! Ты…

   – Дик, смотри! – закричал Казик, показывая на холм. – Смотри, там вода! Олег сделал! Мы сделали!

   Он побежал к холму.

   – Пойдем, – сказал Олег, поднимаясь, – ты увидишь все сам.

   Втроем они свалили последний камень, и поток воды еще увеличился. Небольшой пруд был уже глубиной по пояс, и он постепенно заполнял старое русло.

   – Надо возвращаться в поселок, – сказал Дик. Он по-прежнему сердился. – У нас ни одного целого копья.

   – Давайте подождем, пока вода все заполнит, – глаза Казика возбужденно блестели, – интересно же!

   Олег встал.

   – Дик прав, надо идти.

   Он хотел улыбнуться, но вместо этого поморщился – скула, по которой врезал Дик, еще болела.

   Сборы были недолгими, и вскоре они уже шли к лесу. Казик постоянно оглядывался, а Олег думал о том, что еще можно сделать с камнем, и воображение его уже рисовало стену, окружающую холм, прочные и просторные дома с белыми стенами, площадь у основания холма – там, где он был пологим, – и школу на его вершине, из окон которой всегда видны горы.

   – Ну как, получилось? – спросил Олег.

   – Попробуй, – с довольным видом ответил Казик.

   Два ровных каменных блока лежали один на другом. Олег попытался сдвинуть верхний, но у него ничего не вышло.

   – Позвать кого на помощь? – ухмыльнувшись, предложил Казик.

   – Значит, склеил.

   – Ага. Чистоплюй постарался!

   Необычного зверя поймали в лесу, недалеко от озера и поместили в клетку. После кормежки Чистоплюй регулярно выдавал порции клея, который Казик предложил использовать для соединения каменных блоков. Их выламывали у вершины холма, а потом ровняли долотом и шлифовали шкуркой из твердой скорлупы кокоса.

   – Ну, с чего начнем? – с энтузиазмом спросил Казик.

   С вершины холма, со всех сторон окруженного водой, хорошо был виден новый поселок. Невысокая изгородь окружала две улицы с небольшой площадью в месте их пересечения. Мастерскую построили недалеко от вершины, и она стала первым каменным зданием. Возле моста через ручей Вайткус проверял сеть – в проточной воде рыбы всегда было много. На небольшом пляже играли дети, Марьяна и Лиз следили за ними.

   Олег взглянул на горы. Уже наступила осень, экспедиции к «Полюсу» в этом году не будет. Ничего, пойдем следующим летом. Как-то незаметно из разговоров о корабле исчез надрыв, постоянное напряжение, которое всегда в них звучало. Может, потому, подумал Олег, что теперь мы больше уверены в собственных силах. То, чему учил нас Старый, все-таки пригодилось.

   – Так что? – нетерпеливо спросил Казик. – Что будем строить?

   Олег встряхнулся от своих мыслей и улыбнулся.

   – Может, детский сад?

   – Серьезно?

   – А почему нет? Детей будет больше. Пойдем, поговорим с Сергеевым.

Ника Батхен. Неприкасаемые

   – Степень деградации зависит от уровня, которого человек достиг к моменту изоляции, и от его характера. Но мы не можем ставить исторический эксперимент на одной сложившейся особи. Мы говорим о социуме.

   Может ли группа людей в условиях изоляции удержаться на уровне культуры, в каковой находилась в момент отчуждения?

 Кир Булычев. Поселок

   Снился дождь – нездешний, свежий. На планете с красивым именем Амфитрита вода с неба струилась, лилась и капала четыреста дней в году из четырехсот сорока одного. В промозглой сырости плодились бесчисленные грибки и водоросли, любой забытый кусок хлеба тотчас превращался в неаппетитную кашицу, любая царапина начинала гноиться. А Павлышу мнился совсем другой дождь – пронизанный буйным солнцем, заблудившийся в тополиных дорожках Нескучного сада. Марина, скинув мокрые босоножки, с хохотом прыгала через лужи, белый шарф вздрагивал за плечами, словно крылья совы. Он бежал следом, придерживая локтем неудобную дамскую сумочку, задыхаясь от счастья. В пузырящихся ручьях отражались глупые тучи, по аллее с веселым визгом носились дети, впереди было целое лето… Марина вернется из экспедиции через год, он на два месяца раньше. И каждый день будет ходить в парк, есть мороженое, сидеть на древней скамеечке у еще более древней библиотеки. Ждать. Ее.