Воспоминания о Рерихах - Зинаида Фосдик

Н.К. тяжело здесь, он видит все. Даже Юрий заметил, что, когда Логв[ан] с ними и один — он другой, а как приезжает от Порумы — то совсем «остеклившийся». И в квартире Логв[ана], где живет Н.К., атмосфера неприятна. Ужасно жарко, отвратительная прислуга. Завтрак Н.К. с Лебланком и тремя большими банкирами, судя по словам Логв[ана], был чудом из чудес. Н.К. говорит, что все было хорошо, знакомство хорошее и Лебланк — неплохой человек.

Буклет корпорации «Ур»

Вечером Н.К. говорил со Шнайдером, [он] не был на собрании Общества друзей Музея Рериха, но мы выбрали Шнайдера президентом, [избрали также] других важных членов, Сидней предложил кампанию, она была принята. Все шло как по маслу благодаря тому, что Н.К. выработал для нас всю программу заранее.

10.07.29

Н.К. Рерих о делах в Учреждениях, основанных Рерихами в Нью-Йорке

В чем заключается сила и величие Н.К.? В том, что он все прощает во Имя Учителя и для служения Ему.

Сегодня утром мы говорили о будущем. Конечно, как он сказал: «Пока я здесь, мы живем, а что будет дальше, когда меня здесь не будет?» Все же он готов на многое закрыть глаза и не придавать этому значения. Школа, он сказал, будет существовать, ибо мы, если у нас будут триста учеников, будем иметь благополучие. «Корона Мунди» — увидим. А Музей, конечно, самое главное. Но нужно делать все самим. Франсис не могла написать проспект для Общества друзей Музея Рериха? Прекрасно, Н.К. продиктовал его Нуце по имеющемуся уже образцу, и он готов. Письма Н.К. диктует мне, Нуце, кому только можно. Издательство Музея Рериха захочет сделаться миллионером? Может, [а если] не захочет, не толкать ее [Франсис], не настаивать. Главное, чтобы к октябрю вышла первая книжка, а потом она может спать или поступать, как хочет. Дано ведь каждому.

У Н.К. тревожное чувство: он знает, что будет неприятность, — из Вашингтона от Акерсона еще нет ответа. Н.К. завтракал с Даусоном: «Ничего, но что выйдет, не знаю». От Е.И. телеграмма: три недели назад была суровая сердечная атака, теперь ей лучше. В конце телеграммы вопрос о здоровье детей. Н.К. встревожен. Заметил, что не надо так много говорить о здоровье детей, это превращается в культ. А то, как с ним: в детстве [был] болен все время, так что вообще и не ходил в гимназию. А один умный доктор сказал ему: «А вы ездите зимой на охоту!» — «Как на охоту, с температурой?» — «Да, с температурой». Так он и излечился. То же было и с детьми Е.И. Один врач сказал ей: «Пусть они по земле ходят. Пустите их ближе к земле».

<…> Вечером работали над программой к 17 октября. Дивный человек Н.К.! Сверхчеловек! И так ласков ко всем, ровен со всеми, помогает всем. Удивительно хорошо с ним работать, все делается. Он все помнит и замечает.

11.07.29

О разном

Опять Н.К. говорит — все делайте сами и не спрашивайте Франсис. Пришла статья, написанная журналисткой для Brooklyn Eagle[237]: Н.К. и Нуця ее прочли, поправили до прихода Франсис, чтобы сразу отослать. <…>

Получили письмо от Е.И. к Н.К. В нем она пишет обо мне: «Передай Радночке, что Ояна — для Америки, а Радна — для Звенигорода». Я бесконечно счастлива и сказала это Н.К. Но он эту фразу хочет исключить, когда будем читать всем письмо. Там сказано еще, что Е.И. много думает обо мне, просит меня радостно и твердо смотреть вперед, ибо каждый работник незаменим. <…>

Н.К. говорит, что главное — следить, чтобы о нем хорошо писали в прессе как о художнике. Это главное, ибо у нас Музей. А о писателе, ученом и так далее — это неважно, что не пишут. Иначе скажут: у него великая мысль в картинах. Так для чего он марает полотно, писал бы лучше книги. Теперь важно писать о его искусстве, и писать ярко.

Статья из Brooklyn Times[238] очень талантливая, ибо в ней все: и большевизм, и Англия, и Христос — великий коммунист. Все это интересно. <…>

[Н.К.] рассказал, как Буренин из «Нового времени» одно время каждую пятницу писал о Н.К., сравнивая его с Толстым, Горьким, Андреевым, [писал] очень плохо. Куинджи был этим очень огорчен и не знал, как это прекратить. А однажды Н.К. встретил Буренина в театре, подошел к нему и говорит: «И находятся же такие плохие люди, говорят, что я вам плачу за то, что вы обо мне пишете каждую пятницу». Тот весь вскипел, но писать о нем моментально перестал. Куинджи очень хохотал, узнав про это.

Н.К. разработал очень важный план — Юрию придется поехать к Таши-ламе в Монголию до поездки его домой в Кулу. Ибо с ним начать дело легче, нежели чем через банкиров здесь или [через] Россию. Это план огромной важности.

12.07.29

Беседа Н.К. Рериха с Хоршем

<…> Утром Н.К. беседовал со мной — как ввести долг Логвану в кампанию. Невозможно собирать для него! С другой стороны, невозможно писать на каталоге «временная экспозиция». Значит, Н.К. не сможет никогда, никому продать своих картин. Все отдал, теперь приехал помочь всему, что могло бы развалиться, а Логван, [оказывается,] никакого дара не давал и хочет получить обратно деньги!

Затем Н.К. велел мне пойти смотреть квартиры. <…>

Н.К. рассказал, что завтракал с Логваном и сказал ему, что директора занимают такие дорогие комнаты в Доме, люди будут говорить об этом, лучше нам всем переселиться из Дома. Луис ему сказал на это: «Да, вы правы, ибо люди спросят, а где живет профессор Рерих? А на 22-м этаже! Значит, он выбрал себе лучшую квартиру! Вы все видите, он — великий человек!» Н.К., услышав это, сказал: «Да, нам всем причитается по две комнаты, вот мы будем жить в другом доме, и за нас, за квартиры, будут платить. Наши квартиры будут сданы, и, вычтя из этой суммы на уплату за нас [наши квартиры], для Дома еще останется прибыль». Логван согласился с восторгом. <…>

Мама позвонила в 12 ночи — видела два видения. Первое — Е.И. говорила Н.К.: «Папочка, что дети болтают!» Второе — Дедушка держал в руках конспект, составленный Юрием о научной станции, и обвел карандашом слово «estate»[239].

13.07.29

О сотрудниках

<…> Н.К. говорил утром, что если у людей настолько забыто понимание Учения, что они должны начать с самого начала, с азбуки, тогда нам нужно обязательно переселиться и не жить в Доме. <…>

Днем приехала Порума, Н.К. ее тем же начал охаживать, она казалась очень подавленной, не могла поднять глаз на Н.К., ибо он все время говорил про дурные мысли, с которыми мы живем и которые опаснее фактов и действий. <…>

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});