Медведь - Дмитрий Вилорьевич Шелег

на котором, среди шести пустых ниш, необычайным красным светом засиял образ седьмой.

Андрей Георгиевич отвлекся на исходящий свет. Гор воспользовался этим и рубанул по касательной сверху.

Получив удар в правое плечо, Андрей Георгиевич переложил саблю в левую руку, стал вполоборота, и сделал салют.

Но силы стали покидать его. Покачнувшись, он опустился на колено.

Гор усмехнулся и пронзил грудь Андрея Георгиевича:

– Ты, несомненно, мастер! Но, как и все приверженцы Первых, даешь волю чувствам! А я Второй, и иду прямо к цели!

* * *

Гор подошел к порталу и взял в руки «красный свет»:

– Вот она – моя цель! Род! Бог Род! Как долго мы тебя искали!!!

Он поднял руки вверх и издал восторженный звериный рев, наполнивший пирамиду.

Андрей Георгиевич из последних сил выпрямился и вогнал в сердце Гора острие клинка.

Гор в недоумении посмотрел на него, затем на торчащую между ребер саблю и, наклонив голову, с силой бросил «красный свет» в стену, надеясь разбить об нее хрупкое от веков дерево…

Тихомир прыгнул и… словил «ее».

* * *

Андрей Георгиевич удовлетворенно улыбнулся:

– Молодец!

Тихомир растерянно поднялся. Он не знал, что ему дальше делать, как поступать.

Он посмотрел на отца, посмотрел на Гора, который наклонился в падении.

Все пережитое за последнее время пронеслось у него в голове…

Тихомир бросился к отцу:

– Папа!

Андрей Георгиевич сказал:

– Теперь ты – мужчина, ты – Боярин!

* * *

Гор, с кровавой пеной у рта, произнося какие-то непонятные слова, завалился на бок и замер.

Тихомир смотрел, как предсмертные конвульсии отпускают его к его Господу…

* * *

Потом он повернулся, встал на колени и обнял отца.

Андрей Георгиевич смотрел прямо в глаза Тихомира:

– Я хочу попросить у тебя прощения.

Тихомир непонимающе затряс его.

Андрей Георгиевич сказал:

– У меня была целая жизнь, чтобы служить Родине и Отечеству, потом работать во благо Родины и Отечества, а дети бывают маленькими один раз!

Тихомир прижался к отцу:

– Что ты такое говоришь?!

Андрей Георгиевич, уже теряя сознание, произнес:

– Запомни, сын! Запомните, чему я тебя не научил! Не успел научить! И никого больше не слушай! Ты – Боярин!

И наши боги, как бы они ни назывались, – это родная земля, солнце и великие предки, все то, без чего не возможна ни одна человеческая жизнь.

Наши святилища – наши жилища и родовые капища.

Наши главные учителя – природа, то, что при нашем роде.

Наши святые – родители и родители родителей. И так до первопредков.

Наши ангелы – дети, внуки и правнуки. Помни, что, держа на коленях сына, ты держишь на коленях всех своих будущих внуков, правнуков и праправнуков.

Наши главные тексты – народные сказки, песни, пословицы и поговорки.

Наши главные иконы в домах – это семейные реликвии или уже, как ты любишь, фотографии на стенах всех наших предков и родителей.

Наши главные обряды, как и главные события жизни – благословение родителей, признание в любви, рождение чада, свадьба, клятва воина и… достойная смерть.

Наш главный источник стяжания чести и достоинства – служение Отечеству.

Наши требы богам – это плоды и результаты только лишь наших личных трудов.

Наш главный нравственный императив – справедливость.

Наша главная миссия – хранить Землю и держать Небо.

Наше главное таинство – врожденная и неизменная любовь к Отечеству. Ну а если у тебя есть Отечество, у тебя есть по отношению к нему сыновий долг. Если есть долг, то есть и достоинство. Если есть достоинство, то есть и честь. Бессмысленно говорить о достоинстве и чести в отрыве от понятий Отечества и преданного служения ему.

И теперь, зная это, ты знаешь основы исконной русской традиции.

Ты – Боярин! Боярин по крови!

* * *

У Тихомира навернулись слезы, ему было тяжело говорить, но он спросил о том, что его давно волновало:

– Как Забава оказалась в Костянках?

Андрей Георгиевич слабо улыбнулся:

– Ты знаешь, что больше двадцати лет назад я участвовал в Кавказской воне. Еще до этого я знал о Первых и Вторых. Каждый боярский род призван защищать Первых. Я был направлен в Анакопию, где скрывались одни из Первых. Туда же был направлен и боярин Тихомир Богданович Канинский. Нашей миссией было вывезти Первых из Абхазии, где стало неспокойно. Вторые подбирались все ближе и ближе. Англосаксы, по велению Вторых, разжигали войны. Вторые всегда действуют чужими руками. После неудавшихся для персов и османов войн за Кавказ, англосаксы устраивали междоусобицы между кавказскими князьями и подстрекали их к войне. Мы чудом спасли маму Забавы и ее Хранителя.

Скрепя сердце Тихомир приподнял голову отца.

Андрей Георгиевич тяжело вздохнул:

– Тогда я получил ранение, и мы направились домой – в Москву. Мы много разговаривали с Хранителем. Именно тогда Хранитель открыл мне тайну русского языка. Мой товарищ Тихомир больше общался с мамой Забавы. Они полюбили друг друга. Так продолжалось недолго. Когда мы получили первый сигнал, что Вторые в Москве, мама Забавы и Хранитель внезапно и бесследно исчезли. Тихомир Богданович сильно горевал, начал пить и вскоре, выйдя в отставку, отправился в свое родовое гнездо, где женился и обрел покой.

Андрей Георгиевич закашлял, и на его губах появилась кровь:

– А через три года ко мне пришел Хранитель. Он привел с собой маленькую девочку – Забаву.

Глаза Тихомира округлились:

– Забава – дочь боярина Тихомира Богдановича Канинского?

Андрей Георгиевич судорожно прокашлял:

– Да

вида, что отец уходит из жизни, Тихомир спросил:

– Папа! Скажи, что мне дальше делать?

С последним вздохом Андрей Георгиевич ответил:

– Вези Матрешку на Алтай… Старец будет ждать тебя в Великом Новгороде… Он приведет вас к истинному Хранителю…

Эпизод 3

Второй

30 декабря 1862 года Лондон

Днем накануне 1863 Нового года по улицам Лондона шел обычный мужчина, только высокий рост и крепкое телосложение, угадываемое под толстым черным плащом до пят, выделяли его среди общей массы уличной толпы.

* * *

Черный мужчина не спешил, останавливался, разглядывал празднично украшенные дома с венками рождественской омелы на дверях. На Трафальгарской площади полюбовался уже традиционной новогодней елкой. Просмотрел поздравительные открытки на лотках уличных продавцов. Побродил по торговым рядам на ярмарке у Старой ратуши Челси, где продавали приготовленные к празднику яблочные пироги, овсяные лепешки круглой формы с отверстием посередине, пудинги, сладости, сыр «Кеббен» и даже жареных гусей.

* * *

Ловко увернулся от новенького каучукового футбольного мяча, который, видно, вскладчину купили родители в подарок на