Лютый (2 книга серии Берсерки) - Елена Синякова

Янтарь присвистнул, выражая явное восхищение, но явно не думая о том, зачем об этом говорил Нефрит.

К чему шел этот разговор.

Каков был его итог…

Да, Нефрит был невероятно умен, сообразителен, сдержан.

Его аналитические способности и ум отметил даже Ледяной, а это много значило!

- Палачи должны были принести мою голову, как доказательство того, что они выполнили свою работу. Конечно же, они ничего не принесли, но, наученные мной, сказали отцу, что голова осталась на теле…и это тоже была правда. И была ложь.

- Охренеть! – хохотнул Янтарь, покосившись на меня и виновато улыбнувшись, на что мне захотелось закатить глаза и фыркнуть: «Ради бога! После нашего отца мне уже ничего не страшно!»

Лютый и Север были в каком-то трансе, глядя на Нефрита, и не в силах сказать совершенно ничего, когда мужчина продолжил дальше, став мрачнее тучи, но все-равно не пряча свой ясный пронзительный зеленый взор:

- Плачи согласились и ушли, но вот у меня осталась проблема гораздо серьезнее…наша кровь.

Плечи Севера напряглись и окаменели, когда он вскинул голову так резко, что подпрыгнула даже я, находясь в руках своего мужа.

- У меня была всего пара дней для того, чтобы отец перестал чувствовать меня на своих радарах. Словами можно обмануть и ввести в заблуждение, но грош цена была этому обману, если бы он продолжал чувствовать меня в мире Берсерков….живым.

Теперь я мало понимала в сказанном, отмечая лишь одно – теперь не осталось восхищения и веселья даже у Янтаря, который уставился во все глаза на Нефрита, с вытянутым от шока лицом, когда тот опустил голову, грустно глядя в синие, как океан глаза своего брата, и проговорив приглушенно и хрипло:

-…разве ты бы поверил в мою смерть, если бы чувствовал меня, брат?....Разве ты слышишь мою кровь сейчас?...

Я испугалась, схватившись за руку Лютого, как все Беры побледнели практически одновременно, а Север пошатнулся даже сидя, едва не повалившись назад, отпрянув, но удержавшись лишь благодаря тому, что Нефрит продолжал крепко держать его за руку.

Черный зрачок в синих глазах Севера снова стал едва заметен, сжавшись и растерявшись в его бурлящем океане, выходящим из берегов, отчего Мия торопливо, но мягко и осторожно положила ладошки на широкие скулы своего мужа, не заставляя смотреть его в свои распахнутые глаза, но успокаивая своими прикосновениями и тем, что она всегда была рядом.

- Боги! Что ты сделал, брат?!...

Беры застыли немыми изваяниями во все глаза глядя на Нефрита, который улыбнулся горько и тяжело:

- Я испортил свою кровь, Север…

Север едва мог дышать, глядя на своего брата так, что мое сердце разрывалось на части.

-…что ты сделал?!...

Нефрит закрыл глаза, тяжело откинувшись назад на стуле, и проговорив глухо и тяжело:

- Когда палачи ушли, я вышел на трассу, где меня сбила машина….

- Ты сделал это намеренно? - впервые подала свой голосок Мия, положив дрожащую ладошку на щетинистую скулу Нефрита, к которой он прижался, и, повернув голову, осторожно поцеловал:

- Да. Дед говорил, что физически мы ничем не отличаемся от людей, и если положить нас рядом и содрать шкуру, то определить Бера возможно лишь по его габаритам, но не больше. Если моя чистая кровь выдавала меня….мне нужно было от нее избавиться. Пить кровь бесполезно, она всего лишь перевариться и не будет отличаться от еды, сколько ее не пей. Бер перестает быть Бером, лишь когда кровь человека начинает течь по его венам…

Лютый за моей спиной сделал отрывистый и резкий вдох, словно ему не хватало воздуха, тревожно зашевелившись и не видя, как я смотрю на него с большим волнением, понимая, что таких сильных эмоций я еще никогда не видела в его глазах и на этом всегда холодном и отрешенном лице.

- Конечно же, водитель испугался, вызвал скорую. Меня увезли в больницу, где сделали операцию…но я потерял много крови. Люди дали мне новую кровь, сделав мертвым для всего рода Берсерков, как я этого и хотел...

Нефрит устало провел рукой по лицу, продолжив серьезно и сосредоточенно, глядя на каждого из присутствующих на кухне братьев-Беров:

- Я знаю, что вы никогда не прислушивались к моей крови. Это было тяжело определить, когда рядом пара сотен Беров, но теперь вы чувствуете все…

Неужели это было своеобразным признанием того, кто смог обмануть весь род Берсерков?!

Мое сердце заледенело и зазвенело от ужаса, трескаясь и разрываясь на мелкие острые куски, которые, падая в пропасть темного сознания, ранили душу, впиваясь в нее, словно стрелы.

И, видя, как все снова застыли и поникли, хотелось ударить по затылку.

Табуреткой!

Пару раз!

Чтобы уже мужчины пришли в себя и спросили наконец ясно понятно и точно все то, что должны были, чтобы уже конец понять все и прекратить эти мучения, от которых все медленно, но верно начинали сходить с ума. Кажется, держалась только крошка Мия, которая снова была между двух братьев, словно их маленький мост, объединяющий и согревающий.