Хронико либеральной революции. (Как удалось отстоять реформы) - Олег Мороз

Но даже и в том случае, если бы голосов хватило, президент вполне мог не подчиниться решению Съезда, — прежде всего ссылаясь на то самое, уже известное нам обстоятельство: заключение Конституционного Суда, к которому апеллировал Съезд, было вынесено на основании телеобращения Ельцина, а не на основании его указа, который существенно отличался от телеобращения.

Тактические просчеты Ельцина

(Из записной книжки)

Для чего, для чего это надо было делать? Сначала выступить по телевидению с грозными словами о введении «особого порядка управления», сообщить, что соответствующий указ уже подписан, а потом словно бы забыть о своих грозных словах, — опубликовать указ, где об этом самом «особом порядке» нет ни слова?

У сторонников президента всякий раз в таких случаях опускаются руки. Они не испытывают ничего, кроме недоумения.

Что касается противников Ельцина, для них эти его импульсивные действия, эти непросчитанные ходы — настоящий подарок. Такие просчеты говорят о растерянности, нетвердости президента и, соответственно, вдохновляют оппозиционеров на новые атаки.

Более того, импульсивность ельцинского характера позволяет его недругам соответствующим образом выстраивать свою тактику: они без устали провоцируют его и ждут, — ждут, когда, поддавшись на провокацию, он допустит очередную ошибку.

Не думаю, чтобы в ельцинском окружении не знали об этой нехитрой тактике. Тем не менее довольно часто — хотя и не всякий раз — она успешно срабатывает.

Такое ощущение, что рядом с Ельциным нет человека с холодной головой, который в нужный момент остановил бы его, предостерег от необдуманных действий.

Либо же здесь другое: президент не прислушивается к дельным советам. Он их «принимает к сведению», но в конце концов поступает по-своему.

В голову лезут тревожные мысли: рано или поздно это может плохо кончиться. И для самого Ельцина, и для России.

* * *

Эта запись была сделана в марте 1993-го, незадолго перед IX съездом. Тревоги, одолевавшие в тот момент не только меня, легко понять, особенно если вспомнить: на съезде оппозиция собиралась отрешить Ельцина от власти…

Возникает естественный вопрос: а известный сентябрьский Указ № 1400, которым Ельцин приостановил деятельность Верховного Совета и Съезда, — не был ли и он результатом такого же импульсивного решения и, соответственно, очередной тактической ошибкой президента? Не думаю, что это так. К этому указу Ельцин пришел не под влиянием каких-то сиюминутных впечатлений. Он шел к нему долгие месяцы, на протяжении которых происходила изнурительная борьба с непримиримой оппозицией. По большому счету, вся тактика президента в этой борьбе сводилась к тому, чтобы как раз избежать этого указа, найти компромисс, который позволил бы достичь приемлемого мира. И только когда стало ясно, что компромисс невозможен, что противная сторона ни при каких условиях на него не пойдет, президент принял решение…

Впрочем, некоторые считают, что с этим указом он опоздал по крайней мере на пять месяцев, что приостановить деятельность парламента следовало сразу же после референдума — тогда для этого была гораздо более благоприятная ситуация. Но это уже другая тема…

IX СЪЕЗД. ЕЛЬЦИН НА ЭШАФОТЕ

Судья в роли прокурора

С основным докладом на съезде выступил Валерий Зорькин. Он подтвердил основной тезис заключения КС — что телеобращение президента от 20 марта в ряде своих положений не соответствует Конституции. Зорькин высказал мнение, что должностные лица, «которые ввели в заблуждение президента» при подготовке обращения к народу и соответствующего указа, «должны понести ответственность и отстранены от должности».

Утверждение, что кто-то управляет Ельциным и постоянно «вводит его в заблуждение», в ту пору вообще имело широкое хождение среди ельцинских оппонентов. Чаще всего за ним скрывалась боязнь предъявить какие-то обвинения напрямую президенту: легче ведь адресовать их каким-то анонимным «лицам» из его окружения. Впрочем, нередко эти «лица» назывались и пофамильно: Шахрай, Шумейко, Чубайс, Батурин, Козырев, Полторанин, Филатов, Костиков…

Зорькин огласил обращение Конституционного Суда к президенту, Съезду, Верховному Совету, к высшим органам представительной и исполнительной власти всех уровней. В нем предлагалось ускорить подготовку новой конституции, отказаться от института Съезда, провести выборы в двухпалатный парламент, срочно принять законы о выборах, референдуме, политических партиях и общественных объединениях, а также поправку к Конституции о возможности досрочных выборов президента и депутатов.

Несколько позже, комментируя ту часть доклада Зорькина, где говорилось о телеобращении Ельцина и о его указе, Вячеслав Костиков заметил, что председатель КС превысил свои полномочия: по словам пресс-секретаря, Зорькин выступал как прокурор, а не как беспристрастный судья.

26 марта на съезде выступил и Ельцин. Напомнив депутатам, что на предложенное им всенародное голосование 25 апреля он вынес вопрос о доверии президенту, Ельцин предложил также включить в бюллетень и вопрос о доверии самому Съезду.

В выступлении президента прозвучали примирительные и даже «покаянные» нотки. Говоря о разразившемся в стране экономическом кризисе, Ельцин признал, что он был усилен «нашими ошибками», в частности тем, что руководство страны возлагало чрезмерные надежды на внешнюю помощь. При этом, однако, в раскручивании маховика инфляции президент обвинил руководство Центробанка, который до последнего времени фактически был в подчинении Верховного Совета. Ельцин высказался за определенную корректировку экономического курса. «Необходимо сильное социальное наполнение экономических преобразований, и здесь нужен новый курс», — отметил он.

Наконец в самый канун съезда — вечером 25 марта — Ельцин совершил некий символический жест — принес в жертву консервативным депутатам головы двух ключевых членов правительства: министра экономики Андрея Нечаева и министра финансов Василия Барчука. Правда, замена Барчука — специалиста в области «советских» финансов — убежденным либералом Борисом Федоровым вряд ли понравилась народным избранникам, однако, выступая на съезде, президент сказал, что готов идти и на дальнейшие перестановки в правительстве. При этом он предложил субъектам Федерации и «ответственным» общественным организациям выдвигать своих кандидатов в министры.

Пресса в своих комментариях отметила двойственный характер выступления президента — сочетание компромиссных интонаций с твердыми и непреклонными.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});