Глаза ворона - Татьяна Русуберг

В паре брат — сестра дикой кошкой, несомненно, была Анира. Та же красота, что отпечаталась в чертах Омеркана, в лице принцессы была одухотворена внутренним огнем, опалявшим сердце каждого, глядевшего на нее. Молва называла Аниру, старшую дочь амира, прекраснейшей женщиной на земле, совершенным творением богов. В этот момент Токе убедился, что слава принцессы не была преувеличенной. Он не мог отвести взгляда от приподнятых к вискам глаз цвета темного янтаря; высоких скул, обтянутых смуглой гладкой кожей; нежного рта без улыбки в совершенном изгибе губ… Длинные волосы Аниры по церруканскому обычаю свободно спадали из-под расшитой жемчугом шапочки: каскад черного шелка доходил до тонкой, охваченной тяжелым серебряным поясом талии.

Взгляд Аниры лениво скользил по двойной колонне гладиаторов, отдающих честь властелину Церрукана:

— Да здравствует Солнцеподобный! Идущие на смерть приветствуют тебя!

Токе вздрогнул от оглушительного рева трибун, заглушившего конец традиционной фразы. В этот момент ему почудилось, что лучистые глаза Аниры, чуть сузившись, остановились на нем. Парня бросило в жар, он начал было заливаться краской, но тут понял, что предмет внимания принцессы находится чуть левее него. Ну конечно, Кай! Его белоснежная шевелюра выделялась среди прикрытых шлемами макушек гладиаторов, как кукушечье яйцо в гнезде иволги! Пушистые ресницы Аниры дрогнули, она протянула точеную смуглую руку к вазе с фруктами и рассчитанно-томным движением положила в рот спелую вишню. Острые зубы вонзились в нежную мякоть, брызнул темно-красный сок. Не отрывая глаз от Кая, принцесса вынула изо рта гладко обсосанную косточку и, усмехнувшись, бросила ее вниз.

Маленький круглый предмет еще не коснулся песка, а гладиаторы уже маршировали дальше.

— Шикарная баба! — донесся до Токе голос Сынка. — Я бы не отказался такую…

— Даже и не мечтай! Говорят, никто из ее любовников не прожил долго. Она ими попользовалась и бросила. К тому же, говорят, принцесса — любительница особых развлечений в постели. Например, она не прочь отходить плетью… — к счастью, конец фразы потонул в реве поймавших второе дыхание трибун.

Стараясь не прислушиваться к продолжавшемуся за его спиной разговору, Токе поспешил спросить невозмутимо шагавшего рядом Тача:

— А где же невеста, Сеншук? Я что-то не приметил ее в ложе.

— А ее там и не может быть. Ведь ей еще нет четырнадцати.

— Нет четырнадцати? — Токе чуть не сбился с шага. — Не маловата ли она замуж-то выходить?

Тач хмыкнул:

— Это же только помолвка. Свадьба будет еще через три года, когда принцессе исполниться шестнадцать.

— Ха! До свадьбы-то может еще и не дойдет! — влез из-за спины Токе расслышавший слова Тача Сынок. — Говорят, младшая сестренка так же дурна собой, как старшая — хороша. К тому же боги обделили ее умом — что для дурнушки и вовсе дело пропащее.

— Как же тогда правитель Гор-над-Чета согласился взять ее в жены? — поразился Горец.

— Ему послали удачный портрет, — пожал плечами Элиас. — В конце концов, это политика.

«Политика, — беззвучно повторил Токе, обводя взглядом ревущие ряды зрителей, раскаленный круг неба над головой и ослепительно-белый песок под ногами. — Звери и люди с раннего утра поливали кровью этот песок, и в честь чего? Свадьбы, которая, возможно, никогда не состоится, и слабоумной девчонки, которая ничего этого не увидит! Политика!» И он зло сплюнул себе под ноги.

Внезапно колонна остановилась. Гладиаторы завершили парадный круг и теперь выстроились в центре арены для жеребьевки. В этот раз Токе не пришлось волноваться: его судьба была уже решена. Как и прочих новобранцев Яры, его ожидала мясорубка. Но вот Кай… Именно жребий определит, кто сегодня станет его противником. Почетное право тянуть таблички с именами гладиаторов выпало лысому типу с тройной жировой складкой на шее, облаченному в нечто вроде белой простыни, такой же длинной, как перечень его титулов. Тип запускал пухлую, необычайно волосатую руку в недра мешка, в котором были смешаны жребии представителей всех церруканских школ: как четырех крупнейших — школы Ягуара, Танцующей, Лунной и Дакини, — так и многочисленных мелких, принадлежавших небогатым мясникам. В гробовой тишине, сопровождавшей это священнодействие, глашатай возвещал имя очередного гладиатора и его послужной список. Названный выходил из строя, чтобы дать публике возможность поприветствовать избранника судьбы.

Токе завороженно следил за манипуляциями поросшей черным волосом длани. Каждый раз, когда она хищно ныряла в недра судьбоносного мешка, сердце его невольно замирало: что, если потные пальцы в этот раз сожмут и вынесут на свет жизнь Кая? Токе незаметно скосил глаза на предмет своего беспокойства и не поверил увиденному: ничуть не интересуясь происходящим под его носом драматическим действом, новобранец с любопытством глазел на гладиаторов-фаворитов. Токе разозлился на себя: нашел за кого переживать! Если самому сорви-голове все равно, зарежут его сегодня, как барана, или нет, то чего ему, Токе, нервы тратить?!

«Слепой!» Возглас глашатая застал Горца врасплох. «Танцующая школа. Лишен звания новобранца за убийство брата-гладиатора. Приговорен к смертельному поединку. Оружие — деревянный меч…» Остаток речи глашатая потонул в реве публики, возбужденной в предвкушении нового развлечения. Казавшийся маленьким и хрупким Кай стоял перед строем с высоко поднятой головой, будто бы это не ему предназначались улюлюканье, оскорбления и насмешки: «Урод!», «Выродок!», «Полутролль!» — и побившее рекорд оригинальности «Гоблиново семя».

Обвязанный простыней вельможа тем временем не медлил. Волосатый кулак в который раз вынырнул из мешка, блеснув на солнце золотом колец. Токе невольно затаил дыхание, в голове его металась одна мысль: «Хоть бы Каю достался неопытный новичок, какой-нибудь „ловец“, легковооруженный, в открытом шлеме, без щита…»

«Молот!» Незнакомый гладиатор далеко на левом фланге шагнул вперед. У Токе упало сердце: имя очень точно описывало его носителя. Плечистая фигура дышала уверенностью и мощью. Лицо полностью закрывал тяжелый шлем с двумя узкими щелями для глаз. Кожаные пластины защищали длинные руки и ноги в высоких сапогах. Грудь с выпуклыми буграми мышц была открыта, но только до той поры, пока он получит оружие. Молот принадлежал к разряду гладиаторов, называемому «черепахой». В его вооружение входил метровый прямоугольный щит, полностью прикрывавший корпус, и длинный обоюдоострый меч, который, судя по внушительным бицепсам, эта боевая машина крутила как зубочистку.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});