Дом на Тара-роуд - Мейв Бинчи

— Если вы считаете, что это страшная тайна, то можете не рассказывать, — делано небрежно ответила Рия, пытаясь справиться с легкой ревностью, которую она часто испытывала в последнее время. С какой стати Энни Линч рассказывать Мэрилин о своих надеждах и мечтах? Непонятно.

Женщины заглянули во двор дома тридцать два.

— Он все еще принадлежит Барни?

— Нет. Продан за огромную сумму. Недавно об этом говорил весь город. Розмари знала, что делала, когда переехала туда. — Рия была рада за подругу.

Потом они прошли мимо дома сорок восемь. От Норы Джонсон и Плайерса и следа не осталось. Должно быть, отправились на поиски приключений.

— Мать станет скучать, если вас здесь не будет. Хилари уезжает на запад, а теперь и вы.

— Вопрос в том, не если, а когда. Теперь здесь район миллионеров. Мы просто умники, что облюбовали это место.

— Ум тут ни при чем. Вы следовали за своей мечтой, разве не так?

— Похоже, в юности Дэнни действительно мечтал о большом доме с высокими потолками и темными стенами. В последнее время я часто думаю об этом, но так и не могу понять, почему.

Дальше они шли молча, пока не добрались до ворот «Святой Риты».

— Скоро здесь будут объедаться моими тортами, — со смехом сказала Рия.

— Которые не нужно жевать, — хихикнула Мэрилин. — В отличие от имбирного печенья, которое я тогда купила для Брайана и Энни. Раскусить его было невозможно.

Они свернули за угол и увидели, что в прачечной Герти жизнь бьет ключом.

— Не хочется тревожить покойника, но я хотела кое-что спросить… У него была страховка? — поинтересовалась Мэрилин.

— Мать Герти оплачивала какой-то полис, — ответила Рия. — Думаю, это была страховка на случай похорон.

— Как вы думаете, Герти оправится?

— Не только оправится, но наконец-то заживет по-человечески. У нее маленькая квартира наверху. Теперь, когда этот чокнутый умер, она сможет забрать детей. Бедняжки перестанут шарахаться от собственной тени.

Герти так привыкла убираться в доме шестнадцать по Тара-роуд, что не могла усидеть на месте.

— Мэрилин, можно погладить вещи, которые вы будете укладывать? — спросила она.

— О боже, Шейла, у вас самая добрая сестра на свете. Я ненавижу гладить, а Герти часто помогала мне.

— Ну да, она с детства была помешана на одежде. В отличие от меня, — сказала Шейла, и опасность миновала. Пару раз Герти вставала, чтобы убрать со стола, но Рия незаметно сажала ее обратно. — Шону очень хочется после Рождества вернуться в Ирландию и найти свои корни, — сказала Шейла. Ее собеседницы с трудом скрыли улыбки. — Он уже обошел все соседние школы и колледжи. Лично я буду очень рада, если он приедет сюда.

— А как же Макс? — спросила Рия.

— Искать корни на Украине нет смысла. Из его деревни все уехали в Штаты. Так что Макс возражать не станет.

Эта мысль пришлась Герти по душе.

— В нашей квартире есть свободная комната. Правда, она не слишком элегантная, но для школьника или студента сойдет.

— Не слишком элегантная? Не прибедняйся! — воскликнула Шейла. — Твой дом находится в самом престижном районе города. Это чудесное место. И семья у тебя замечательная. Жаль только, что дядя Джек не увидит, как растет мальчик.

— Да уж, Джек принял бы его очень радушно, — без тени иронии подтвердила Герти. — К возвращению Шона мы сделаем в комнате ремонт. Он может сказать заранее, в какой цвет покрасить стены. И, может быть, купим ему велосипед. Знаете, — поделилась Герти, — многие люди спрашивали меня, смогу ли я без Джека свести концы с концами.

«Кто бы это мог быть и почему он задал такой вопрос?» — подумала Рия. Вся округа знала, что теперь, когда бедной Герти не придется тяжелым трудом зарабатывать лишних тридцать-сорок фунтов в неделю на виски для этого пьяницы, ее материальное положение значительно улучшится. Во всяком случае, теперь у нее будет возможность сосредоточиться на своем бизнесе. Впрочем, возможно, в городе еще были люди, которые об этом не догадывались.

— Конечно, смогу, — продолжала Герти. — Моя мать порылась в документах и нашла страховой полис на солидную сумму. Кроме того, прачечная набирает обороты. По-моему, нас ждут хорошие времена.

И тут Рия кое-что вспомнила.

— Кстати, о временах… Никто не знает, как дела у миссис Коннор?

— Она сказала мне, что не может разговаривать с мертвыми и что в один прекрасный день я сама этого не захочу, — ответила Мэрилин. — Я хотела бы сообщить ей, что этот день наступил.

— А мне она предрекла, что меня ждет успех в большом бизнесе. Но «большой бизнес» — понятие растяжимое, — задумчиво промолвила Рия.

Шейла вспомнила слова миссис Коннор, что ее будущее находится в ее собственных руках, и подтвердила, что гадалка оказалась права. Шон хочет вернуться в Ирландию, страну своих предков! Герти пыталась вспомнить, что миссис Коннор сказала ей. Кажется, что-то о скорби, после которой ее ждет счастливая жизнь.

— Ну вот, всё правда! — воскликнула Шейла и потрепала сестру по руке.

— Может быть, мне куда-нибудь улизнуть и дать вам поговорить с Дэнни? — спросила Мэрилин, когда они с Рией убирали посуду.

— О нет. Мы сможем сделать это после вашего отъезда. Так что не стоит зря тратить время.

— Вы должны поговорить с ним как можно скорее. Выслушать то, что он должен сказать, и добавить к этому то, что должны сказать вы. Чем дольше вы будете откладывать разговор, тем труднее это будет сделать.

— Все верно, — вздохнула Рия. — Только кто бы говорил…

— Я не хочу, чтобы вы повторяли мои ошибки.

— Наверное, мне придется попросить Дэнни приехать сюда.

— Перед возвращением мне нужно купить подарки. Завтра утром я поеду за ними в Уиклоу и дам вам время поговорить с Дэнни.

— Это идея.

— А знаете, что мы с вами сделаем во второй половине дня?

— Понятия не имею.

— Съездим к миссис Коннор, — решительно заявила Мэрилин Вайн. Она была обязана вернуть долг женщине, которая сказала ей правду. Мертвые не желают, чтобы их тревожили. Они хотят спать с миром.

— Завтра утром я должен встретиться с Рией, — сказал Дэнни Линч.

— Ну, чем скорее закончится эта история, тем лучше, — ответила Бернадетта. — Тебе очень грустно?

— Не так грустно, как тревожно. Я привык смеяться над немолодыми язвенниками, которые жаловались, что у них постоянно сводит живот. Сам не знаю, над чем смеялся. В последнее время я себя именно так и чувствую.

Бернадетта попыталась его успокоить.

— Но почему, Дэнни? В том, что случилось, нет твоей вины. Ты собираешься отдать ей половину стоимости дома, а в наши дни она очень высока.

— Да, верно.

— Она все это знает и не ждет от тебя ничего другого.

— Да, — ответил Дэнни Линч. — Я и не думаю, что она ждет от меня чего-то другого.

— Брайан, ты не мог бы пойти поиграть с Декко и Майлсом? Скоро приедет твой папа. Нам с ним нужно поговорить наедине.

— Ты выставляешь из дому только меня? — дотошно спросил Брайан.

— Нет, не только тебя. Мэрилин поедет в магазин за сувенирами, а Энни покажет Шону ту часть Дублина, которую он еще не видел. Так что дома не будет никого.

— А ругаться не будете?

— Мы больше не ругаемся, разве ты забыл? Ну что, побудешь немного с Декко и Майлсом?

— Слушай, а ты не будешь сердиться, если я съезжу к Финоле Данн? В Америке я купил ей подарок.

— Конечно, не буду. Отличная мысль. — Тревога мальчика позабавила Рию.

— Я теперь всегда боюсь сказать что-нибудь не то.

— Брайан, ты просто чудо, — сказала ему мать.

— Но не совсем. — Похвала показалась Брайану чрезмерной, он к такому не привык.

— Совсем, совсем. Можешь не сомневаться, — засмеялась Рия.

Он приехал в десять и позвонил в дверь.

— Разве у тебя нет ключа? — спросила она.

— Я отдал его этой миссис Мужик-в-платье.

— Не называй ее так, Дэнни. Как ты думаешь, что она с ним сделала?

— Не спрашивай меня, Рия. Наверное, замуровала в бетон.

— Нет, вот он. Висит на стенке в конце коридора. Вернуть его тебе?

— Зачем?

— Ну, ты же будешь водить сюда людей. Пожалуйста, не надо усложнять дело.

Это имело смысл.

— Конечно, — сказал он и поднял руки вверх в знак мира.

— Вот и хорошо. В кофеварке наверху есть кофе. Давай сядем в гостиной и… только не смейся… составим список.

На круглом столе уже лежали два блокнота и две ручки. Рия принесла кофе и стала ждать.

— Знаешь, я не думаю, что из этого что-нибудь выйдет… — начал он.

— Должно выйти. Ты же сам сказал, что мы должны съехать отсюда к Рождеству. Я нарочно выставила из дома Мэрилин и детей, чтобы мы могли начать.

— Она еще не улетела?

— Завтра.

— Угу.

— Через кого мы будем действовать?