Тёмный карнавал: фантастические произведения - Рэй Брэдбери

— Но на пустыре…

— Иди-иди, егоза.

Я пошла в столовую.

— Па, там, на пустыре, кричит какая-то женщина.

— Мне еще не встречались женщины, которые не кричат.

— Я серьезно.

— Да, ты выглядишь очень серьезной, — согласился папа.

— Мы должны достать кирки и лопаты и откопать ее, как египетскую мумию.

— Я не археолог, Маргарет. Как-нибудь, прохладным октябрьским днем мы примемся с тобой за дело.

— Но так долго ждать нельзя. — Я почти кричала.

Сердце колотилось у меня в груди. Я была возбуждена, испугана, а папа как ни в чем не бывало положил себе на тарелку мясо и принялся за еду, не обращая на меня никакого внимания.

— Па?

— М-м?

— Па, ты должен после обеда пойти со мной и помочь, — взмолилась я. — Па, ну па, я отдам тебе все деньги, которые у меня есть в копилке.

— Ну, — сказал папа, — это уже деловое предложение. Видимо, очень важное для тебя, раз ты предлагаешь мне свои деньги. И сколько ты будешь мне платить в час?

— За год я накопила целых пять долларов. Все они твои.

— Я тронут. — Папа коснулся моей руки. — Очень тронут. Ты хочешь поиграть со мной и готова платить за это деньги. Откровенно говоря, Маргарет, ты заставила своего старого папу почувствовать себя настоящим негодяем. Я слишком мало уделяю тебе времени. Вот что я скажу: после обеда я пойду с тобой и послушаю крики женщины. И сделаю это бесплатно.

— Да? Ты действительно пойдешь?

— Да, только обещай мне…

— Что?

— Если хочешь, чтобы я пошел, ты должна сперва съесть весь свой обед.

— Обещаю.

— Ну хорошо.

В комнату вошла мама и села за стол. Мы стали обедать.

— Не так; быстро, — заметила мама.

Я стала есть медленнее, а затем вновь заторопилась.

— Ты слышала, что сказала мама? — обратился ко мне папа.

— Но кричащая женщина… Мы должны поторопиться.

— А я, — заметил папа, — собираюсь есть спокойно. Сперва я со всем необходимым вниманием съем бифштекс, картошку, салат, затем мороженое и, если ты не возражаешь, выпью холодный кофе. Это у меня займет по крайней мере час. И вот что, моя маленькая леди, если ты еще раз за столом во время обеда упомянешь об этой, как ее, кричащей… я не пойду с тобой слушать ее концерт.

— Да, сэр, — произнесла я.

— Тебе все понятно?

— Да, сэр.

Обед длился целую вечность. Все действия родителей были замедленными, как в некоторых фильмах. Мама медленно вставала и так же медленно садилась. Медленно-медленно двигались вилки, ножи и ложки. Даже мухи по комнате и те стали какими-то сонными. Все было так медленно, что хотелось крикнуть: «Поторопитесь! Пожалуйста, побыстрее! Давайте быстро встанем и побежим!»

Но нет, я продолжала сидеть. И пока мы все сидели и медленно поглощали обед, пока весь мир обедал, там, на улице, кричала женщина, и крик ее звучал у меня в ушах. Она была совсем одна. Солнце пекло, а на пустыре никого.

— Ну, вот и все, — сказал наконец папа.

— Мы сейчас пойдем искать эту женщину? — спросила я.

— Сперва немного холодного кофе.

— Кстати, о кричащих женщинах, — вмешалась мама. — Чарли Несбитт вчера вечером вновь подрался с женой.

— Ничего удивительного, — хмыкнул папа. — Они всегда дерутся.

— Чарли — негодяй, — заметила мама. — Впрочем, она не лучше.

— Не знаю, но мне кажется, она вполне порядочная женщина.

— Просто ты к ней хорошо относишься. Помнишь, как вы чуть было не поженились?

— Опять ты за старое? В конце концов, я был помолвлен с ней всего шесть недель.

— Ты проявил здравый смысл, разорвав помолвку.

— Ну ты же знаешь Хелен. Она помешалась на сцене. Хотела путешествовать. А у меня не было времени на подобные развлечения. Это и привело к разрыву. Хотя она была очень мила. Мила и добра.

— И что ей это дало? Ужасного грубияна в мужья — Чарли.

— Па… — подала я голос.

— Я согласен с тобой. У Чарли ужасный характер. Помнишь, как Хелен играла в школьной пьесе? Она была хороша, как картинка, и сама написала несколько песен, а одну — специально для меня.

— Ха… — засмеялась мама.

— Не смейся. Это была хорошая песня.

— Ты мне о ней не рассказывал.

— Это касалось только нас с Хелен. Как же она начиналась?

— Па… — перебила его я.

— Ты бы лучше пошел с дочкой на пустырь, — заметила мама, — а то она в обморок упадет. Можешь и потом спеть эту прекрасную песню.

— Хорошо, пошли, — сказал папа, и я потащила его на улицу.

На пустыре никого не было. Солнце пекло. Битые бутылки отливали всеми цветами радуги.

— Ну, и где твоя кричащая женщина? — усмехнулся папа.

— Мы забыли лопаты! — воскликнула я.

— Возьмем потом, когда услышим солистку.

Я повела его к тому месту.

— Послушай.

Мы прислушались.

— Я ничего не слышу, — наконец произнес папа.

— Ш-ш… подождем.

Мы еще постояли молча.

— Эй, кричащая женщина, где ты?! — закричала я.

Мы слышали, как солнце движется по небу. Слышали очень спокойное дуновение ветра среди листвы. Слышали, как где-то вдали проходил автобус. Как проехала какая-то машина. Но… только и всего.

— Маргарет, — сказал папа. — Думаю, тебе нужно лечь в постель и положить на лоб мокрую тряпку.

— Но она была здесь. Она кричала, кричала и кричала! — воскликнула я. — Посмотри, здесь копали. Ты стоишь прямо на этом месте!

— Маргарет, вчера именно здесь мистер Келли выкопал большую яму для всякого хлама.

— А ночью кто-то воспользовался его ямой и заживо захоронил женщину, а потом забросал ее землей.

— Ну… я иду домой. Хочу принять холодный душ.

— Ты не поможешь мне копать?

— Долго не стой здесь, жарко.

Папа ушел Я услышала, как хлопнула дверь, и топнула ногой.

— Проклятье!

И вдруг крик раздался снова. Она кричала и кричала, призывая меня.

Я бросилась к дому и с шумом хлопнула дверью.

— Па, она снова кричит!

— Да, конечно, кричит. Пошли. — Он повел меня по лестнице в спальню. — Ну вот. — Он заставил меня лечь и положил на голову влажное полотенце. — Успокойся.

— Па, мы не можем позволить ей умереть. — Я заплакала. — Она закопана, как тот человек из рассказа Эдгара Аллана По. Подумай, как ужасно кричать, когда никто не обращает на это внимания.

— Я запрещаю тебе выходить из дома, — встревоженно произнес папа. — Будешь лежать здесь весь день.

Он вышел и запер комнату на ключ. Я услышала, как он говорит с мамой. Через некоторое время я успокоилась, встала и на цыпочках подошла к окну. Кажется, высоко.

Привязав простыню к спинке кровати, я спустилась через окно на землю, взяла в сарае пару лопат и побежала на пустырь. Было еще жарче, чем прежде. Я стала копать, а женщина все кричала и кричала…

Это была тяжелая работа. Ковырять лопатой, отбрасывая камни и стекло. Я знала, что мне придется копать весь день. Что я могла сделать? Побежать и рассказать другим людям? Но они, как папа и мама, не обратили бы на это никакого внимания. И я продолжала копать одна.

Минут десять спустя на пустырь прибежал мой одноклассник Диппи Смит.

— Привет, Маргарет! — воскликнул он.

— Привет, Диппи, — с трудом переводя дух, ответила я.

— Что ты тут делаешь?

— Копаю.

— Зачем?

— В земле захоронена женщина. Она кричит, а я хочу ее выкопать.

— Я не слышу никакого крика, — сказал Диппи.

— А ты сядь, подожди немного и услышишь. А еще лучше, если ты мне поможешь.

— Я не буду копать, пока не услышу крика.

Мы подождали.

— Слушай, — крикнула я. — Слышишь?

— Ей-богу! — Глаза его сияли. — Сделай еще раз.

— Сделать еще?

— Крикни.

— Нужно подождать, — в смущении проговорила я.

— Ну, сделай, — настаивал он, тряся меня за руку. — Сделай. — Он вытащил из кармана коричневый камушек. — Я тебе этот шарик отдам, если ты еще раз так сделаешь.

Из-под земли вновь раздался крик.

— Вот это да! — воскликнул Диппи. — Научи меня делать так же!

Он запрыгал вокруг, точно я чудо сотворила.

— Это не… — начала было я.

— Тебе купили десятицентовую книжку про чревовещание от Далласской компании фокусов? — спрашивал Диппи. — Или у тебя такая чревовещательная жестянка во рту?

— Д-да, — соврала я. — Если ты поможешь копать, позднее я научу тебя этому.

— Прекрасно. Дай лопату.

Мы стали копать вместе. Время от времени женщина кричала.

— Можно подумать, — сказал Диппи, — что она у нас прямо под ногами. Ты молодец, Мэгги. А как ее зовут?

— Кого?

— Женщину, которая кричит. Ты должна дать ей какое-нибудь имя.

— О да. — Я на мгновение задумалась. — Ее зовут Вилма Швейгер. Это богатая старушка девяносто шести лет. Ее живьем закопал мужчина по имени Спайк. Он подделывал десятидолларовые банкноты.