В шаге от вечности (СИ) - Доронин Алексей Алексеевич

На самом деле он просто хотел побыть один, и если уж нельзя трахнуть кого-то бесплатно и без обязательств, то пусть допивает свой сок и проваливает. Платить за любовь – это дурной тон и урон для гордости. Хоть оптом, в виде содержания, хоть в розницу.

Судя по профилю, у нее ни одного привода в полицию. Учится в колледже искусств в Кингстоне, Ямайка. А здесь на каникулах, чтоб посетить местные достопримечательности и выставки. Это место, что, тоже достопримечательность?

Ничего себе «искусствовед». Треть поездки на воздушном такси за то, чтоб просто ее всю ощупать.

А себя он бы ей позволил потрогать и бесплатно. Но, как сказали бы гуру отношений: половой диморфизм определяет репродуктивную стратегию. Не согласится.

Гарольд вдруг почувствовал себя мерзкой скотиной, а значит, был в шаге от того, чтоб разрешить себе все, что угодно. Оторваться по полной. И пусть потом будет стыдно. Плевать. Этот мир таков. Тут надо или покупать или брать без спроса. Тут ничего нет не продажного. А то что не продается – то на хрен никому не нужное.

В прайсе было написано, что на «дальнейшее» – «возможны варианты» и «цена договорная». И все это со смайликами, высовывающими язык. А еще стояла пометка «я могу отказать, если вы мне не понравитесь».

Ну, конечно, она не проститутка… то есть не та, кто можно только за деньги. Она еще должна согласиться. И нельзя называть даму шлюхой, даже в постели. Это слат-шейминг, за это в Альбионе, наверно, прямо к постели вызывают Полицию толерантности. Как и за мэнспрединг в метро и за газлайтинг в супружеской жизни.

«Но почему-то вумэнспрединг не запрещается, как и Казанова-шейминг. Куда катится мир? Причем все эти ограничения распространяются только на мужчин цивилизованных народов. Дикарям вы, дорогие женщины, позволяете всё. Они же дети природы. Угнетенные».

Проклятье. Хотя кого он хотел найти в притоне? Деву Марию? Хорошие девушки есть. Но нужны ли они ему?

Еще в ее прейскуранте была такая услуга как наложение текстуры. С помощью голографии на нее можно было натянуть чей угодно образ.

«А потом натянуть ее саму. Как Серый Волк – Красную Шапочку».

Главное, сказать ей при этом молчать. Хотя, нет… голос тоже можно изменить.

Конечно, соблазн был большой. Ощутить под пальцами теплую кожу и упругость… создать полную иллюзию, в которую хоть на минуты, но он бы поверил.

Bullshit. Он ведь не только этого от Эшли хотел.

И этот ценник как в мясной лавке… навевает неприятные воспоминания.

Резать тут было нельзя. Но где-то были и подпольные заведения, где резать было можно… он сам участвовал однажды в Джакарте в разгроме такого места. Оно называлось «Абу-Грейб» в честь одной иракской тюрьмы. Более мерзкого места Гарольд не мог вспомнить. Обслуживали там не местных, а солдат экспедиционного корпуса. Но обошлось без стрельбы при задержании. Всех мужиков – а посетители были только мужчинами – уложили мордой в пол, многих он приложил шокером, и насрать ему было, что кто-то из них мог быть его сослуживцем из “Globa lSecurity Company”. А вот «товар» был местный. В основном младшие дочери из семей обнищавших крестьян. Или те, которых в другом случае подвергли бы «убийству чести». Опозоренные. Их официально исторгали, изгоняли из семей и они считались ничейными. Вот они, старые добрые патриархальные нравы. Зато никакого феминизма.

Хотя не совсем так. Эта мерзость была не первозданной дикостью, а вторичным продуктом, гибридом на стыке Востока и Запада. Таким же, как он сам.

Вспомнились хоккейные маски и цепи, свисающие с потолка. И кровь на полу, и старая пила-ножовка в углу, и бак с липкими резиновыми перчатками, как в невымытой операционной или в морге. Все это был антураж. Там не убивали, а только мучили и насиловали, но с фантазией.

Почти всех садистов пришлось отпустить, до суда довели только мелкую сошку. Остальные были или слишком ценные, или у них были высокие покровители.

Но тут был Лондон. И все было почти по-викториански пристойно. Обычная шлюха, выдающая себя за студентку колледжа. Но даже если бы она была настоящей студенткой колледжа, он бы послал ее к черту. Для него существовала только одна. Женщина. Самка. Стерва.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

И хотя было тяжело сдержаться, Синохара перевел девушке на чип чаевые – просто в порядке благотворительности – и сказал, что в ее обществе не нуждается.

Она улыбнулась, подарила ему воздушный поцелуй и… исчезла.

«Я не животное. У меня есть долг и чувства. И, черт возьми, я не лузер, чтоб платить за это. И не подросток, чтоб думать, будто секс решает все проблемы. Если надо, я себе бесплатно найду. Можно открыть сеть и найти непритязательную англичанку лет сорока. Вот только не поможет это заполнить пустоту внутри меня, огромную как войд Волопаса».

Девушек вокруг было много. На любой вкус и цвет. У некоторых этот цвет был очень экзотическим. У трех или четырех была подсветка грудных имплантов. Ходила шутка, что зеленый цвет означает «свободна», красный – «занята», синий – «я менеджер по продажам, хочу упиться в хлам после рабочей недели, не трогайте». На самом деле выбор, диктовался их эстетическими предпочтениями.

Но случайные связи несут опасность. Вспомнил он плакаты времен Второй Мировой на эту тему. Время такое же грозовое, а он не нонкомбатант. Были случаи терактов и убийств даже менее важных персон на службе Корпуса, чем он. Конечно, тут Лондон, а не Тихуана, Лагос, Багдад или Кабул. Но расслабляться нельзя. По всему миру террористы охотились на чиновников правительств и офицеров Корпуса.

Тем временем райское видение материализовалось снова, и теперь она села за столик к двум пузатым мужчинам в костюмах времен короля Эдуарда Седьмого, то есть начала ХХ века. Видимо, она сделала им такое же предложение, как и ему. А может что-то еще.

Те довольно кивали, масляно глядя на нее. И, возможно, внесли предоплату.

Гарольд был уверен, что здесь в зале она им не позволит ничего сделать. Хоть она и из колледжа искусств, но, пожалуй, профессионалка. Да и они не решатся. Правила оказания сексуальных услуг в законодательстве прописаны строго. За нарушение отзывали лицензию. штрафовали, а иностранок – сразу депортировали без права возвращения. Даже клиента могли наказать деньгами.

Тут был все-таки не «бардак», а легальное питейное заведение. Хоть и называющее себя самым отмороженным в городе.

А потом она вдруг накрылась покрывалом, став невидимой выше пояса. И только после этого бюргеры (почему-то он подумал, что они немцы, судя по типу лица и рыкающей речи) ощупали пустоту с довольными рожами, не отрываясь, впрочем, от своей выпивки. Но панк с ирокезом послал им красный предупреждающий эмотик. Все-таки это была чопорная Британия.

И чуть позже все трое покинули зал в обнимку.

«А вы рисковые парни, – подумал Синохара. – Надеюсь, проверили у нее разрешение. Не боитесь, что на улице… или придя в ваши апартаменты… она поднимет крик, что ее увели насильно? Будете расплачиваться до старости».

Такое тоже бывало. Гарантией от подобной подставы были только договоры на оказание услуг. Но с таких услуг полагается платить и налоги. А люди часто жадничают.

Уже без официанта он купил у автомата банку пива. Точнее, темный эль. Ну и дрянь. Кто может пить такое? Робин Гуд? Толкиеновские гномы?

Выпил за несколько глотков. И пошел к выходу. По воскресеньям, если верить программе, тут даже гладиаторские бои проходили на сцене, и собаки-роботы бились. Но сегодня в программе не было ничего, кроме этой девушки с шестом в маске для дыхания жидкостью. Что у нее там, жабры? В таком случае она тоже была на любителя.

Наверно, в последние дни тут затишье.

Внезапно, проходя между столиками, он услышал негромкую, но четко различимую фразу, которая заставила его остановиться.

– Вонючий китаеза.

Кто это сказал? Кто?! В толпе не сразу поймешь, но у него были техсредства.

Может, те трое бравых ребят в подтяжках и котелках, которых он давно заметил? Уж очень у них рожи злобные. Нет. Звук шел не от них, и по лицам было видно, что конфликта они не хотят. Наоборот, напрягались. Это мирные косплееры. Хоть и изображают героев-хулиганов из того самого романа «Заводной апельсин». Через проход от них сидел настоящий Джокер с грустной улыбкой на размалеванном лице. Но все эти кинкстеры, изображавшие маньяков и бандитов, в кожаной одежде и в цепях, в перевернутых крестах, атрибутике Вермахта и пентаграммах, были безобидны как дети. И просто проводили время, отдыхая от офисных или фрилансерских будней. Угнетенный прекариат, который никогда не восстанет.