Новая реальность - Денис Запорожец

Очнулся он в каком-то тоннеле. Его несли на носилках два человека, и Озимцев сначала не понял где он и что вообще происходит. Он рефлекторно вскочил с носилок готовый ко всему.

— Кто вы?! — Гену трясло.

— Тише, успокойся, всё в порядке, — сказал один из солдат, тащивший носилки.

На его правой руке была надета повязка, на которой был вышит красный крест. Озимцев немного расслабился — рядом свои, люди, да к тому же медики.

— Мы уж думали, что ты не очнёшься, — медик переглянулся со своим товарищем.

— Где я? Что со мной случилось?

— Ты в подземном тоннеле, мы сейчас направляемся к расположению нашей части. Что с тобой случилось мы, к сожалению, не знаем. Нашли тебя после боя лежащим на земле. Ты там, наверное, целые сутки пролежал.

— Я мало что помню…

— До базы уже рукой подать, она за тем поворотом, уже совсем немножко осталось. Там, может, и товарищей по оружию своих найдёшь, у них поспрашиваешь.

Озимцев безо всяких возражений согласился и послушно пошёл с медиками к воинской части. Что-то в нём самом никак не давало ему покоя. Внезапно в памяти всплыла сцена: он держится за сержанта, ковыляет вглубь здания, сзади слышны выстрелы… Нога! Гена удивлённо уставился на свою левую ногу. Никакой боли или дискомфорта. Ну, медики, ну молодцы!

— Ребята, спасибо, что подлатали ногу.

— Какую ногу? Ты про что? — на Гену уставились две пары непонимающих глаз.

— Мою. У меня ж полштанины кровью залито, ранен был.

— Да на тебе ни царапины, осматривали мы тебя, кожа как у младенца! А кровь чужая, скорее всего.

«Интересно, когда и как это она успела зажить?» — подумал Гена. К насущным вопросам прибавился ещё один.

Они прошли десяток-другой метров, повернули за угол, и Озимцев увидел огромные ворота, которые были плотно закрыты. Нигде не было ни щёлочки, даже звук не доносился с другой стороны.

— Стоим смирно, сейчас будет проведена процедура сканирования. — медик опустил носилки и встал рядом с напарником.

— Какая процедура? — Геннадий был погружен в свои мысли, поэтому не расслышал обращённую к нему фразу.

В этот момент с потолка опустилось какое-то устройство, похожее на камеру слежения и просканировало их лазерными лучами, которые были отчётливо видны сквозь пыльный воздух тоннеля. В следующее мгновение щёлкнули затворы по ту сторону двери, и она открылась. Оттуда послышался голос солдата:

— Ну, заходите же скорее!

Они поторопились зайти внутрь. Войдя на базу, Озимцев увидел, что узкий коридор вдруг расширился и стал невероятно больших размеров. Сразу за воротами располагался блокпост на случай, если роботы вдруг найдут их базу. Геннадий прошёл немного дальше и огляделся. На станции были не только военные, но и гражданские, причём их было довольно много. Его взгляд скользил по лицам, иногда безразлично, иногда с лёгким интересом. Вдруг Гена остановился, буквально замер в оцепенении.

— Не может быть… Не может быть… — Гена повторял про себя эти слова, не отрывая взгляда от лица одного из военных.

Он вдруг закричал:

— Лёша!!!

Да, он увидел в толпе солдат Романенко, который хоть и был ранен, всё ещё держался на ногах и неплохо выглядел, рану ему успели обработать и перевязать.

Озимцев подбежал к нему и крепко обнял.

— Ты жив! — Гена радовался как ребёнок.

— Как видишь, — Лёшу измотало ранение, но прыгать от радости ему хотелось не меньше.

— Не верю своим глазам. Давай найдём местечко, где можно спокойно поговорить. Здесь слишком много лишних ушей и глаз.

Они отошли немного в сторону.

— Ты помнишь, чем закончилось сражение? Мы победили нимерийцев? — лицо Гены посуровело, слишком свежи ещё были воспоминания.

— Я не знаю. Последнее, что помню — как направил Астерион на тот громадный корабль. Системы отказали… Последний залп и скрежет мнущейся обшивки, а дальше… Пустота. Очнулся уже здесь.

— Но как ты выжил? И что случилось с Землёй?

— Ответ на оба вопроса — не знаю! Я после этого ничего не помню. А ты как выжил? Я видел, что Фениксу крепко досталось.

— Да, это так, но я в тот момент был на «Эстеле». Отчётливо помню лишь обратный отсчёт таймера, а дальше взрыв и я оказался тут, — пожал плечами Озимцев.

— Кстати, ты не знаешь какой сейчас год?

— Нет, не было времени посмотреть на эквалайзер. Сейчас глянем… — Озимцев тайком закатал рукав. — Хм, 24 августа 2068 года.

Цифра была знакомая, Романенко сразу вспомнил одну из записей в базе данных Астериона: «…в 2067 году началась 3-я мировая война, в которой почти все люди были уничтожены вышедшими из-под контроля роботами, разработанными первоначально для защиты людей. Человечество находилось на грани вымирания. Из 12.5 миллиардов человек уцелело меньше 500 миллионов…».

— Мы попали в разгар третьей мировой.

— Меньшего я и не ожидал, — Гена улыбнулся краешками губ. — Неплохо бы уточнить, где мы находимся.

— Думаю, это Москва. Когда мы отступали, я мельком видел нечто похожее на Останкинскую телебашню… точнее то, что от неё осталось.

— Интересно, значит мы сейчас в коммуникационных тоннелях московской подземки.

— Похоже на то…

Озимцев решил пошарить в карманах, чтобы узнать побольше о человеке, в тело которого он вселился, но в карманах было пусто. Он знал только, что зовут его Алекс и он младший сержант. Звание он узнал благодаря не изменившемуся со времён его службы внешнему виду погонов.

Романенко знал о себе не многим больше. Он был в звании сержанта, звали его Макс. Сославшись на контузию и лёгкую амнезию, он успел узнать, что ему 28 лет и он женат, но жену убили во время одного из нападений. Её фотографию он нашёл в нагрудном кармане униформы. Более никакой информации Алексею выяснить, к сожалению, не удалось.

Не так далеко от них находилась будка, ранее принадлежавшая диспетчеру эскалатора, с частично сохранившимися стёклами. Гена повернул голову к ней и, внезапно, ему пришла в голову одна мысль.

— Пойдём, посмотрим на себя, — он дёрнул Лёшу за рукав и кивнул в сторону будки.

Подойдя к стеклу поближе, Геннадий увидел там мужчину лет 26–28 с длинным, слегка курносым носом и строгими чертами лица. У него были средней длины русые волосы, которые почти полностью закрывали ему лоб. Глаза, насколько Геннадий смог рассмотреть, были светлыми. Рядом с ним стоял приятной наружности мужчина, примерно ровесник Лёши, с тёмными глазами и короткими волосами чёрного цвета. Прямой тонкий нос ещё больше подчёркивал его привлекательность.

— А я красавчик, — Лёша улыбнулся своему отражению, затем удовлетворённо хмыкнул.

Из глубины тёмного тоннеля послышался какой-то звук, с каждой секундой становясь всё громче и ближе.

— Кажется, метро всё ещё в рабочем состоянии. — Гена прислушался к приближающемуся стуку колёс.

— Неожиданно, но приятно.

— Интересно бы узнать, что это за линия,

— Видимо, секретная. Я много раз бывал в московской подземке, но этой станции не помню, хотя это было довольно давно, может они её сравнительно недавно построили. Но, опять-таки не похожа эта станция на все остальные: слишком низкий потолок, намного меньше других, никаких украшений. Скорее всего, она строилась именно для такого случая.

Скоро из тоннеля показался свет фар, а затем и сам поезд. Когда он остановился и открыл двери вагонов, на платформу вышел генерал-майор. Обращался он, судя по всему, к гражданским.

— Сейчас этот поезд доставит вас в безопасное место. Прошу всех занять места в вагонах, поезд отправляется через 5 минут.

Вскоре все гражданские загрузились в поезд, и он увёз их на одну из других станций, которая находилась вне зоны активных боевых действий. Стало значительно просторнее. От нечего делать Озимцев начал считать количество человек, находящихся на базе и досчитал до 134-х, как вдруг его окликнул чей-то зычный голос.

— Саша, не верю своим глазам, ты жив!

Гена обернулся и увидел человека с погонами лейтенанта. Он был ростом примерно 170–175 см, стройного телосложения, кучерявые пепельного цвета волосы, курносый нос, прижатые к голове уши, голубые глаза и ещё он немного прихрамывал на левую ногу.

Лейтенант подошёл к Геннадию.

— Сашка, чего ты смотришь на меня как баран на новые ворота? Ты что, не узнал меня?

— Вообще-то нет, — Гена выглядел немного смущённым.

— Ну ты даёшь. Это же я, Толя! Мы с тобой вместе в институте учились!

— И правда! Толя, ты уж прости, я сильно головой ударился, ещё не пришёл в себя.

— А, ну тогда всё ясно. Кстати, я слышал, что всё ваше отделение роботы положили. Я уж думал, что тебя больше не увижу никогда, а тут ты передо мной стоишь. Я прямо глазам своим не поверил сначала. Как же тебе удалось остаться в живых? — Анатолий похлопал Гену по плечу.