Расколотые небеса (СИ) - Пир Томас

Женщина снова взмахнула рукой и рядом с нами на облаке появилась иллюзия молодого мужчины. Тири ахнула и прижалась ко мне. Я затаил дыхание, разглядывая до боли знакомое лицо из старых кошмаров. Мы с мужчиной были похожи, как две капли воды. Только он был чуть старше, а яркие голубые глаза и вовсе выдавали в нём старца.

— Бастий был великим вождём. Он сумел объединить в своём теле силу двух цивилизаций и за ним пошли миллионы. Только представьте себе эту мощь — сильнейший телепат, способный повелевать энергией двух материй. Он больше не был атланом, но и борейцем не стал. Он был чем-то большим. Он стал символом, надеждой на единение двух народов, — всхлипнула госпожа Феора, прикасаясь ладонью к щеке мужа. — Казалось, тёмные времена вот-вот изойдут. Мы думали, что справимся… что сумеем побороть тиранию и принесём мир двум планетам. Как же мы ошибались…

Иллюзия изменилась. Взрывы невероятной мощи поднялись над двумя мирами. Миллионные стада животных и бесчисленные стаи птиц мигрировали, в поисках укрытий, но всюду их ждала только смерть. Земля подпрыгивала до самых небес. Взрывная волна десятки раз огибала планеты. Тири вскрикнула и крепко зажмурилась, пряча лицо на моей груди. Я же затаил дыхание, не в силах поверить, что вижу настоящий апокалипсис двух миров.

— Они это сделали, — прошептала госпожа Феора. — У правительств всё ещё оставался в рукаве страшный козырь — оружие, способное истребить целый мир. Мы не верили, что эти ублюдки способны его применить и дорого за то заплатили. Борея сгорела в огне. Заряды были взорваны с таким расчётом, что сдвинули с места литосферные плиты. Самый огромный в истории вулкан пробудился от спячки и обрушил на планету всю свою мощь. Землетрясения, выбросы лавы, непроницаемый слой пепла и сажи, и как следствие — ядерная зима.

Мы завороженно смотрели, как над нашими головами воспламеняется целая планета, как почернела её атмосфера, а после, когда пепел осел, смогли рассмотреть бесконечный ледник. Всё живое погибло.

— Атлантиду поглотила толща воды, — продолжала шептать госпожа Феора. — Борейцы ударили по северному и южному полюсам. Термическая реакция была ужасающей. Ледники испарились за несколько дней. Огромная приливная волна смыла с материков всё живое. Непроницаемые грозовые тучи затянули атмосферу. Докончили дело дожди. Вода поднялась выше самых высоких гор. Атлантида утонула. Великий потоп уничтожил мой мир.

Женщина говорила и вторя её словам поднималась волна. Она была столь огромной, что в какой-то миг я испугался что мы тоже утонем. Неудержимая стихия покрыла всю землю, смела на пути все преграды. Пенные буруны заплясали прямо под нашим облаком.

— Но… как же люди смогли пережить такое? — почти проплакала Тири.

— У нас был ковчег, — не оборачиваясь, проговорила госпожа.

В следующий миг облако стало шире. Сперва рыхлая поверхность покрылась гладкой брусчаткой из которой выросли причудливые разноцветные башни без окон и дверей.

— Это Кертис — город, воздвигнутый моим мужем, — взяла себя в руки госпожа Феора, выравнивая голос. — Бастий подстраховался. Он окружил Кертис барьером из чистой энергии, способным выдержать любой катаклизм. Кертис стал нашим укрытием. Когда атланы начали бомбить Борею, Бастий призвал под его защиту всех желающих спастись от неминуемой смерти.

— Но… как же? — снова изумился я. — Как один город мог уместить всех беженцев с двух планет?

— Беженцев было гораздо меньше, чем тебе кажется. Бастий озвучил особое условие. У барьера было ещё одно предназначение — именно он блокировал ДНК, заставляя мозг работать вполсилы. Проходя сквозь барьер, беженцы теряли свои врождённые способности. Мозг титанов больше не мог взаимодействовать с живой материей, а атланы теряли способности к телепатии. Как оказалось, даже на пороге смерти люди не готовы отказаться от могущества и перед катаклизмом Кертис заполнился едва ли на треть.

— Но зачем он это сделал? Зачем ограничил всех нас?

— Дабы наша история никогда больше не смогла повториться. Дабы наши потомки жили в мире и благополучии. Бастий считал, что, сделав всех нас от рождения равными — он создаст новый мир. Что когда людям больше не придётся жить под гнётом сильных, они будут счастливы и больше никогда не возьмут в руки оружие.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Он ошибся, — грустно проговорил я.

— Все мы ошиблись, — опустила глаза госпожа Феора. — Мы переоценили свой вид. Усталые, измождённые, лишённые силы — атланы и борейцы в считанные годы развили новую — ещё более страшную силу, чем те, которыми владели прежде. Наш вид навсегда изменился. Мы научились врать и хитрить. Именно в Кертисе зародилась новая раса людей, что до сих пор населяет обе планеты, раса, обречённая извечно ходить кругами, повторять историю в каждом следующем поколении, бороться за равенство и неравенство, совершать одни и те же ошибки. Началась эпоха лжецов и подхалимов, глупцов и подонков. Грубую силу победила хитрость. Подлость захватила власть на обеих планетах.

— Почему же Бастий не установил своих порядков? Почему человек такой силы не приструнил остальных?

— Он не мог, — развеяла госпожа Феора иллюзию мужа. — Бастия не было с нами, — снова задрожал её голос. — Он до последнего мгновения пытался предотвратить катастрофу и погиб во время бомбардировки Бореи.

— Это очень тяжело… терять любимого человека, — печально проговорила Тири. — Мне вас очень жаль.

— Спасибо, милая, — улыбнулась женщина. — Спасибо, что напомнила мне, кем я была и как сильно любила. Потому я и сделала для вас… то что сделала, — бросила она на меня быстрый взгляд.

— И что было дальше? — спросил я, когда понял, что посвящать меня в свои тайны женщины не планируют.

— Пережить катастрофу оказалось непросто. Кертис оказался единственным живым уголком на планете. Купол держался, но вот люди… Многие от горя сходили с ума. Другие ожесточились, третьи… и вовсе начали творить беззаконие. Их можно было понять, ведь мы были в аду. Вокруг бушевала стихия огня. Вулканы залили Борею раскалённой лавой, затмили небеса непроницаемым слоем пепла. Уже в шаге за барьером было не выжить. Геенна огненная вырвалась на поверхность и пожрала всё живое. Мы десятилетиями не видели ни неба, ни звёзд, зато проекция Атлантиды так и висела над нашими головами.

Госпожа Феора снова повела руками и иллюзии поменялись местами. Теперь мы будто оказались в жерле вулкана. Чёрные клубы дыма заволокли небеса, вокруг горели породы, покрытая серой коркой лава растекалась по облаку. В то же время над головами у нас повисла умиротворённая голубая планета. Атлантида выглядела прекрасной, как никогда.

— Вода сошла быстро, — продолжила женщина. — И двух десятков лет не прошло, как Атлантида снова зацвела буйными травами. Мы смотрели на небеса и мечтали попасть в этот рай, мечтали вырваться наконец из пекла и вдохнуть чистого воздуха «садов наслаждений» — как прозвали цветущий, оживающий мир заточённые в Кертисе люди.

Бедствие продлилось почти сотню лет. Борея снова стала пригодной для жизни. Люди вышли за барьер и разбрелись по планетам. Технологии погибших цивилизаций стали для них бесполезны. Первые поколения пытались передать знания, но время неумолимо. Когда нет возможности проверить слова мудрецов — древняя наука превращается в магию, история в мифологию, а порой и в религию, — ласково улыбнулась она, глядя на Тири. — Дети верят родителям, но вот внуки смотрят на стариков снисходительно. Человечество одичало и ступило на новый путь развития.

— А что стало с вами? — спросила Тири.

— Госпожа Феора умерла в Кертисе много тысячелетий назад, здесь же покоятся останки её сына и внучки. Остальные потомки госпожи покинули это место.

— Но… как же тогда вы?..

— Ещё до катаклизма она успела создать астрального двойника из слепка собственной ауры. Я осталась и плотно затворила дверь. С тех пор я берегу это место и никого не пускаю за барьер.

— Эм… у вас был сын? — вдруг смутился я, не зная, как задать новый вопрос. — Значит ли это?..