Вспомни о Флебе (перевод Г. Крылов) - Иэн Бэнкс

Наконец Бальведе удалось перевернуть Хорзу на спину. Фальшивый дождь падал на разбитое лицо, смывая кровь со рта и носа. Открылся один глаз, потом другой.

– Хорза, – сказала Бальведа, наклоняясь над ним так, чтобы своей головой закрыть его от воды и от падающего с потолка света.

Лицо мутатора было белым, если не считать струек крови, сочившихся из ноздрей и рта. Затылок и один висок превратились в сплошное кровавое месиво.

– Хорза? – повторила она.

– Ты победила, – тихо, еле понятно, сказал Хорза. Бальведа не знала, что ответить. Она закрыла глаза и покачала головой.

– Бала бала… поезд прибывает на платформу один…

– Автономник, – прошептал Хорза, устремив взгляд наверх, мимо головы Бальведы.

Она кивнула. Глаза его вернулись в прежнее положение, потом он попытался, закатив их, посмотреть назад.

– Ксоксарле… – прошептал он. – Что случилось?

– Я пристрелила его, – сказал Бальведа.

– … Бала была руки в стороны выйти войти, еще раз все сначала… Есть здесь кто-нибудь?

– Из чего? – Голос Хорзы был едва слышен, ей пришлось приблизиться к нему вплотную, чтобы разобрать слова.

– Вот из этого. – Она открыла рот, показывая ему дыру на месте одного из коренных зубов. – Мнемоформа. Этот пистолет был частью меня. Выглядит как настоящий зуб. – Она попыталась улыбнуться, подумав, что Хорза вряд ли видит пистолет.

Он закрыл глаза.

– Хитро, – тихо произнес он. Кровь сочилась из его головы, смешиваясь с алыми струйками из расчлененного тела Ксоксарле.

– Я доставлю тебя назад, – сказала Бальведа. – Обещаю. Я доставлю тебя на корабль. Ты не умрешь. Вот увидишь. Все будет в порядке.

– Да? Обещаешь? – тихо сказал Хорза и закрыл глаза. – Спасибо, Перостек.

– Спасибо бала бала бала. Стекопер. Босиапс. Аха-Ун-Клосп… Ох-хо-хо, хо-хо-ох, хо вам за всё, думать дальше. Приносим извинения за доставленные неудобства… Что там где как кто когда почему как и так да…

– Не беспокойся. – Бальведа протянула руку и прикоснулась к мокрому лицу человека.

Вода стекала с ее головы на лицо мутатора. Глаза Хорзы снова открылись, зрачки остановились на ее лице. Потом он перевел взгляд на тело идиранина, потом на автономника под потолком, потом оглядел все вокруг – стены, воду – и прошептал что-то, не глядя на женщину.

– Что? – сказала Бальведа, наклоняясь поближе к нему.

Глаза его снова закрылись.

– Бала, – сказала машина из-под потолка. – Бала бала бала. Ха-ха. Бала бала бала.

– Какой идиот, – вполне разборчиво сказал Хорза, хотя голос его становился все тише, и потерял сознание. Глаза его остались закрытыми. – Какой проклятый… чертов… идиот. – Он едва заметно кивнул головой, и, похоже, это движение не причинило ему боли. Струи с потолка расплескивали ало-красную воду под его головой: она попадала на лицо Хорзы, и новые струи смывали ее. – Джинмоти с… – пробормотал человек.

– Что? – переспросила Бальведа, наклоняясь еще ближе к Хорзе.

– Данатре скехелис, – провозгласил Унаха-Клосп из-под потолка, – ро влех гра'ампт на жире, скот ре ге-небеллис ро бинитшире, на'ско воросс амптфенир-ан хар. Бала.

Внезапно глаза мутатора широко открылись, и на его лице нарисовался крайний ужас. То было выражение такого беспомощного страха и кошмара, что сама Бальведа вздрогнула; волосы у нее на макушке поднялись дыбом, несмотря на то что вода смачивала их. Человек внезапно поднял руки и цепко, с неимоверной силой ухватил ее за куртку.

– Зовут! – простонал он, и в его голосе было больше боли, чем на лице – ужаса. – Как меня зовут?

– Бала бала бала, – пробормотал автономник из-под потолка.

Бальведа сглотнула слюну, почувствовав, как жгучие слезы собираются за ее веками. Она прикоснулась к одной из белых цепких рук.

– Тебя зовут Хорза, – мягко сказала она. – Бора Хорза Гобучул.

– Бала бала бала бала, – тихим сонным голосом произнес автономник. – Бала бала бала.

Хватка человека ослабла, выражение ужаса сошло с лица. Он облегченно вздохнул, глаза его снова закрылись, губы сложились почти что в улыбку.

– Бала бала.

– Ах, да… – прошептал Хорза.

– Бала.

– … конечно.

– Ла.

14

ВСПОМНИ О ФЛЕБЕ

Бальведа стояла перед заснеженным нолем. Была ночь, и луна Мира Шкара ярко светила с черного, усеянного звездами неба. Воздух был неподвижным, свежим и холодным. На белой, освещенной лунным светом поляне стояла «Турбулентность чистого воздуха», частично занесенная снегом.

Женщина стояла у выхода из темного туннеля, смотрела во мрак и дрожала.

Мутатор лежал без сознания на носилках, сделанных из листов пластика, которые Бальведа извлекла из обломков поезда; носилки стояли на автономнике, бормочущем всякую невнятицу. Она забинтовала его голову – это все, что она смогла сделать. Аптечка, как и все, что находилось на паллете, была сметена во время крушения и похоронена под холодными, покрытыми пеной обломками, заполнявшими станцию семь. Разум мог висеть в воздухе. Бальведа нашла его над платформой. Он реагировал на просьбы, но не мог говорить, подавать сигналы или двигаться. Она попросила его оставаться невесомым и направилась к ближайшей транзитной трубе, то таща, то толкая Разум и автономника с носилками.

Они добрались до небольшой грузовой капсулы. Путешествие на поверхность заняло всего полчаса. Мертвецов Бальведа подбирать не стала.

Она забинтовала свою сломанную руку и сделала что-то вроде лубка, а на время короткого путешествия по трубе погрузилась в транс-сон; по прибытии она вытащила свой груз из служебных труб, потом переместила его через разрушенную жилую зону ко входу в туннели, где по-прежнему лежали мутаторы, застывшие в позах смерти. Прежде чем направиться к кораблю, она отдохнула несколько мгновений в темноте, посидев на заснеженном полу туннеля.

Она чувствовала тупую боль в спине; виски ее пульсировали, рука онемела. У нее было кольцо, снятое с пальца Хорзы, и она надеялась, что ожидающий корабль идентифицирует их как друзей по скафандру Хорзы и, возможно, полям автономника.

Если нет, то вариантов не было – только смерть для всех них.

Она снова посмотрела на Хорзу.

Лицо человека на носилках было белым как снег и таким же невыразительным. Все оставалось на своих местах – глаза, брови, нос, рот, но они словно существовали по отдельности, были разъединены, создавая ощущение безликости; ни живости, ни характера, ни глубины увидеть на этом лице было невозможно. Все люди, все характеры, все роли, сыгранные этим человеком за его жизнь, словно покинули его в этой коме, забрав с собой каждую частичку его «я», и он остался пустым, лишенным всякого содержания.

Автономник, поддерживающий носилки, бормотал что-то на языке, непонятном Бальведе, и его голос гулко разносился по туннелю. Потом автономник замолчал. Разум парил в воздухе, безмолвный, тускло-серебристый; Бальведа, слабый наружный свет, человек на носилках и автономник отражались в его пятнистой, переливающейся всеми цветами радуги, эллипсовидной поверхности.

Она поднялась на ноги и одной рукой подтолкнула носилки, висевшие над заснеженной поляной, к кораблю. Ноги ее по самые бедра утонули в белизне. Голубоватая тень женщины, сражающейся со снегом в этом безмолвии, протянулась от луны в сторону далеких темных гор, на которых, словно еще более глубокая ночь, висела штормовая туча. За спиной женщины ее следы, глубокие и неровные, вели назад, ко входу в туннель. Она тихо плакала оттого, что силы покидали ее, и оттого, что раны отзывались ноющей болью.

Раза два-три она со смесью надежды и страха поднимала голову в сторону темной формы корабля – вот сейчас оттуда хлынет предупредительный лазерный огонь, означающий, что автосторож корабля не принимает ее, что автономник и скафандр Хорзы повреждены слишком сильно и корабль не опознает их, что все кончено и она обречена умереть здесь всего в сотне метров от своей безопасности и своего спасения, до которых ее не допускает верная, автоматическая, бездушная система…

Бальведа поднесла кольцо, снятое с пальца Хорзы, к пульту управления лифтом, и кабина пошла вниз. Бальведа запустила внутрь автономника с человеком. Автономник продолжал бессвязно приборматывать. Человек был спокоен и неподвижен, как упавшая статуя.

Она собиралась отключить автосторож корабля и сразу же вернуться за Разумом, но ее испугала ледяная неподвижность человека. Она поспешила за аптечкой срочной помощи и включила отопление, но, когда вернулась к носилкам, мутатор с холодным, пустым лицом был мертв.

Приложения

ВОЙНА ИДИРА И КУЛЬТУРЫ

Три следующих фрагмента являются выдержками из «Краткой истории Идиранской войны» (англоязычная версия с датировкой по христианскому календарю, оригинальный текст 2110 н. э., неправленый), под редакцией Параренджизии Листахи Джа'андешиа Петрейна дам Котоскло. Эта работа представляет собой часть независимого, неофициального, но одобренного Контактом экстроинформационного Пакета, предназначенного для Земли.