Позолоченное великолепие - Розалинда Лейкер

— Это правда, Том, — тепло согласилась Изабелла.

На следующий день она отправилась в путь с площади Беркли, оставив Верити на попечение друзей, у которых они гостили. Оуэн наносил второй визит во дворец Св. Джеймса. Когда экипаж проезжал мимо театральной афиши с приглашением на пьесу театра Друри Лейн, Изабелла вспомнила о своей сестре. До отъезда в Лондон из Бристоля Оуэн предложил сделать крюк и навестить дом ее покойной матери в Бате. Августа умерла несколько месяцев назад. К своей досаде, Изабелла обнаружила, что Сара вывезла из дома все ценное, продала все остальное, уволила слуг, не считаясь с их верной службой неуживчивой хозяйке. Ее не интересовало, как пожилые слуги смогут найти себе работу. Изабелла отнюдь не сердилась, что Сара забрала все ценное, но в доме оставались некоторые личные вещи отца, которыми она дорожила. Поскольку ни одна из них не имела особой ценности, Изабелла не сомневалась, что они были проданы вместе с остальными вещами.

Когда кучер повернул экипаж в сторону Кенсингтона, в воздухе уже летали снежинки, вскоре появились деревья с опавшими листьями, парки, на мощеных улицах пестрели белые пятна. Дом Томаса оказался скромным, с террасой со стороны площади. Она заметила, что ступени, ведшие к крыльцу с каменными колоннами, не убирали уже несколько дней, а медный звонок давно не полировали.

Слуга не сразу открыл дверь. Он был в летах и жевал что-то, будто только что встал из-за обеденного стола. Его темно-коричневая ливрея была покрыта жирными пятнами.

— Твой хозяин дома? — тихо спросила Изабелла.

— Нет, мадам. Он там. — Слуга указал грязным пальцем в сторону сквера. Посмотрев туда, она заметила человека, который неторопливо прогуливался среди деревьев.

Ее юбки развевались, когда она торопливо сошла по ступенькам и направилась к воротам. Ворота скрипнули, повернувшись на петлях, когда она отворила их и зашагала по дорожке.

— Томас! — позвала она. — Томас!

Он обернулся и увидел ее. Его лицо просияло от радости, и ей показалось, будто время снова вернулось вспять и она бежит ему навстречу через лужайки, чтобы встретиться с ним под деревьями у озера в Ностелле.

— Изабелла! — Он бросился ей навстречу и взял ее за протянутые руки. — Откуда ты появилась, моя дорогая девочка? Какой чудесный сюрприз!

Девочка! Он назвал ее девочкой, а в следующий день рождения ей стукнет пятьдесят семь лет, а ему в июне исполнится пятьдесят девять.

— Том сказал мне, где тебя найти, — сказала она, когда он поцеловал ей руку, щеку и обнял ее. Как она и ожидала, он выглядел намного старше, его лицо исхудало, но он оказался одним из тех счастливчиков, у которых уцелели волосы на голове, хотя и поредели. В ее глазах он почти не изменился с тех пор, как она в последний раз виделась с ним. Никогда в своей жизни она не встречала мужчину с такими изумительными глазами цвета черного оникса. Она любила его до сих пор, но не так, как Оуэна, ставшего для нее страстным увлечением. Но Томас занял в ее сердце место, откуда ничто не могло его вытеснить.

— Пойдем в дом, — сказал он, предлагая ей руку. — Здесь слишком холодно. Останься и отобедай вместе со мной. Мне хочется побольше узнать о тебе. Как поживает твой муж? Где твоя дочь?

Ее поразил неряшливый вид слуги, но это было ничто по сравнению с тем, что она увидела в доме. Она уже была готова увидеть запустение, но, оказавшись в гостиной, она с изумление стала оглядываться вокруг себя. Она ожидала увидеть здесь сверкающую мебель из дорогих пород древесины, шелковую обивку, золоченую бронзу, серебристые дверные ручки и красивые зеркала. Вместо этого у простых белых, обшитых панелями стен стояла знакомая ей мебель, которую он изготовил в молодости, пока работал в Йорке. Он создал видимость комфорта, расставив по обе стороны камина два кресла с широкими сиденьями и спинками из красного дерева, которые словно сошли со страниц «Путеводителя». Кресла были обиты темно-зеленой кожей. Он взял у нее накидку еще в прихожей. Она дрожала, ибо дымивший камин почти не излучал тепло.

— Тебе холодно, — озабоченно сказал он. — Посиди у камина. Скоро я растоплю его как следует.

Он действительно развел хороший огонь, подбрасывая поленья в середину камина, где тлели угли, и скоро в комнате стало светло и тепло. Он налил ей рубинового цвета вина в бокал, на его ободке отразился свет огня. Томас наполнил и свой бокал, сел в кресло напротив нее и перекинул ногу на ногу. Сначала они говорили о Кэтрин, он рассказал, с какой огромной стойкостью она переносила страдания и сколь быстро и мирно отошла в мир иной. Затем оба обменивались разными новостями. Томас жадно слушал все, что Изабелла рассказывала о своей жизни за истекшие годы, он хотел узнать подробности о событиях, приведших к конфликту, который колонисты предпочитали называть войной за независимость

— Нам пришлось оставить все свое имущество. Насколько я понимаю, оно пойдет с молотка на аукционе, как и все, что принадлежит противникам независимости от Англии. По крайней мере, секретер из уорфдейлского дуба, который ты изготовил для меня, обрел хороший дом и никогда не будет продан с аукциона какому-нибудь иностранцу.

Он давным-давно забыл об этом секретере. Наблюдая за ней, он задавался вопросом, нашла ли она ту розу в потайном отделении внутри скрытого ящика. Он пришел к заключению, что не нашла. Ее глаза ничего не говорили, а Изабелла не смогла бы скрыть такую находку.

— Почему ты так считаешь? — спросил он.

— Я подарила его служанке, которая будет дорожить им до конца своих дней. Ее муж ночью перевез его в свой дом всего за несколько часов до того, как привели в исполнение приказ о конфискации. Она англичанка, которую отправили в колонии за воровство, когда она была еще ребенком девяти лет. После того как она отработала двадцать лет слугой без оплаты, она выбрала себе занятие по собственному усмотрению, вышла замуж за садовника. В конце концов, они с мужем стали работать на нас. Ты не догадался, кто она? Томас, ее девичья фамилия Барлоу. Полли Барлоу из Отли, друг твоего детства.

Вспомнив Полли, он закрыл глаза. Перед его мысленным взором возникло лицо напуганного бездомного ребенка.

— Полли, — задумчиво повторил он. — Ну и ну! Однажды я вырезал для нее куклу из грушевого дерева.

— Она рассказывала мне об этом. Когда она узнала, что у нас в доме есть мебель, сделанная твоими руками, то начищала ее до блеска и, как никто, ухаживала за ней. Что же до секретера, то, узнав, что он изготовлен из йоркширского дуба, она, как и я, вспомнила знакомые места. Раз я застала ее за тем, что она стояла перед секретером на коленях, прижалась к нему щекой и рыдала от тоски по дому. Однако когда ей и ее мужу подвернулась возможность вернуться вместе с нами, оба решили остаться. Они чувствуют, что их место в новой стране. К тому же на этой земле выросли их трое детей. Полли передала тебе свои поклоны. Она просила передать, что секретер из уорфдейлского дуба навсегда останется в ее семье, будет переходить в наследство из поколения в поколение.