Холодный почерк души - Александра Верёвкина

— Стефан, — обратился к нему Главный. — Расскажи о том месте, где ты видел дом Мисао.

"Это должно помочь. У меня есть несколько способов отыскать ее, но нужно хоть одно место, где она действительно бывала, причем совсем недавно" — сделал он небольшое пояснение девушке.

— Понятия не имею, — не слишком разборчиво бросил он в лицо ассасину, неохотно поднимая голову. — Проще убить меня, чем добиться правды.

— Да мы знаем, Стефи, — устало согласилась с ним итальянка. — Ты ведь этого и добиваешься?! Только Дамону нравится твоя грустная мордашка, и с этим я уже ничего не могу поделать. Поэтому подыши еще пару столетий.

"Убрать эту пресловутую защиту от Силы никак не получится?" — решила еще раз уточнить Фрэнки, молитвенно складывая руки на груди. Толку заниматься допросом, если младшенький ушел в глухую несознанку. Ничего не видел, ничего не слышал, ничего никому не скажу.

"Я пробовал, Фрэнки" — безнадежно возвестил Александр. "Мисао оказалась хитрее своего братца, и как следует приложилась к его голове".

— Тогда потащили его наверх! — вышла из себя итальянка, поднимая за локоть податливое, точно желе, тело Стефана. — Надоело мне устраивать для него сантименты. Пожалуйста, подьте-нате, пардоны, блин, всякие… Пусть любуется, если не ослепнет.

— Подожди, — остановил ее всегда невозмутимый хашишин. — Ты же понимаешь, что он не по своей воле молчит. Пусть отойдет, а потом поговорим более спокойно. Кажется, лучше отправить его спать, потому что он действительно выглядит неважно. Я могу с ним побыть, пока вы с Дамоном будете решать, как поступить дальше. Разумнее всего было бы уехать отсюда куда-нибудь не очень далеко, и уже оттуда вести поиски, но это сугубо мое мнение, — добавил он, сильной рукой придерживая за плечи еле держащегося на ногах вампира. О причинах такой слабости догадаться было нетрудно. Схватка с братом отняла у него много сил, восстановить которые он не посчитал нужным.

Юноша покорно брел за своим проводником, не отдавая себе отчета в происходящем. Больно, как же ему было сейчас больно! Лиса… Все ее рук дело. Он чувствовал ее властный голос в голове и не мог сопротивляться. Даже сейчас, когда она исчезла в неизвестном направлении, он был вынужден выполнять ее дурацкие приказы. И только одну вещь совершил вполне осознанно — он отказался от Елены.

Сильный удар по лицу пришелся как нельзя кстати. Физическая боль приносила удовлетворение, заставляя на время отвлечься от детального изучения зияющей пустоты внутри себя. И только слух никак не желал отключаться. Каждые несколько секунд он слышал шелестящее дыхание Елены, ее нежный шепот и неистовые поцелуи, которыми она осыпала лицо, шею и руки ненавистного старшего брата. Он не понимал, чем заслужил настолько зверское наказание, и жаждал избавиться от всех сверхспособностей одновременно. И никогда больше не вспоминать сегодняшний вечер.

Корвинус не успел придержать слабеющего на глазах Стефана, и тот с высоты своего роста упал на диван, внушительно приложившись лицом об обивку, наделав при этом достаточное количество шума. Ассасин осторожно присел рядом, внимательно изучая повернутое к нему в полупрофиль напряженное лицо, а потом заставил юношу уснуть.

— Я думаю, он одержим, — пробормотал мужчина так тихо, чтобы его слова сумела расслышать лишь стоящая за спиной итальянка.

Елена с видимой неохотой взялась за ручку двери, испытывая огромное желание попросить вампира воспользоваться окном. Показываться на глаза Стефану у нее не было ни малейшего желания.

— Пойдем, — печально вздохнул Дамон, осторожно подталкивая ее в спину. — В лучшем случае он просто убедится в моей неповторимой чудовищности, в худшем — припишет мне изнасилование. Поверь, ты для него ангел.

— Если бы это было так, — поддержала она его тяжелый вздох. — Иногда мне хочется убить себя только за чрезмерный эгоизм, — как бы пожаловалась она мужчине, из последних сил толкая дверь вперед. — Самое противное во мне то, что я сделала это нарочно.

— Я знаю, — улыбнулся он. — Ты все чаще стала напоминать мне одного человека, знакомством с которым я могу похвастать уже очень долгое время.

— Все так ужасно? — окончательно пала духом девушка, делая несколько коротких шагов к лестнице. — И кого же я тебе напоминаю?

Пулей в голове проскочило одно совершенно отвратительное сравнение, которое она постаралась вычеркнуть из своих мыслей раз и навсегда. Только не Катрина…

— Меня, — просто ответил вампир. — Болью отвечать на боль, царапаться еще до того, как другие начинают угрожать когтями. Первой мыслью, которая проскользнула у меня в голове, едва я увидел на пороге спальни самозабвенного воришку-братца, было сделать нечто подобное и обязательно в замедленном режиме. Но я не смог…

— Почему? — совсем уж растерялась Елена, замирая в полушаге от первой ступеньки. Она никак не могла отделаться от ощущения, что ее мужчине очень сильно не нравится та ситуация, в которую их обоих загнало ее необъяснимое желание досадить всему миру.

— Не хотел, чтобы ты восприняла это так, будто я пользуюсь тобой, — не слишком охотно признался он, в который раз вынужденно останавливаясь рядом с девушкой.

— Дамон, — мгновенно занервничала она. — Честное слово, я не хотела этой демонстрации. Просто все так получилось…мне не нравится то, что он говорит. Ты не чудовище, я люблю тебя, люблю по-настоящему! Ничего не придумываю и не идеализирую! И я просто…просто хотела дать понять, что…

— Тише, — перебил ее вампир на полуслове, нежно прижимая указательный палец к губам. — Тебе не нужно оправдываться. Когда я сказал, что ты стала похожей на меня, то имел в виду кое-что другое.

— Что же? — одними глазами спросила девушка, всей грудью вдыхая терпкий аромат его кожи. Ее очаровала сама мысль о том, что когда-нибудь она сможет похвастать таким же набором душевных качеств, каким обладает ее мужчина.

— Об этом потом, — категорично отказался от дальнейшей беседы Дамон, смутно начавший осознавать происходящее внизу.

Он рассеяно чмокнул девушку в губы, легко пробежавшись ладонями по волосам, а затем стал спускаться вниз, для надежности спрятав ее за свою спину.

В гостиной вовсю суетилась Франческа, носившаяся из угла в угол на третьей космической скорости. Она о чем-то очень оживленно спорила с Алексом, попеременно выдвигая одно странное предложение за другим.

— Не надо ничего с этим делать, — твердила она будто самой себе. — Я понятия не имею, что это за штуковина. А если он умрет? Ты знаешь, что со мной сделает наш герой-любовник? К сожалению, я не Елена, которую он холит и лелеет, с готовностью оправдывая любые ее проявления. Мне суждено будет пасть смертью храбрых.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});