Основатели - Айзек Азимов

class="p1">— Никакая проницательность не откажется от разумного компромисса, — продолжал Инчни. — Принц отдаст вам всех мужчин, если вы оставите ему женщину.

Лицо Коммазона просветлело.

— Вот это мысль! Вот это идея! Поворачивай назад, Инчни! Если все получится, как задумано, мы обсудим вопрос твоей свободы, Инчни.

До́ма, обнаружив на рабочем столе в кабинете капсулу с секретным сообщением, Коммазон испытал чувство, близкое к суеверному страху. Сообщение было передано на длине волны, известной лишь немногим. Прочитав его, Коммазон широко улыбнулся: Фонд действительно пал, а человек Мула направлялся на Неотрантор.

Туманное представление Байты об императорском дворце не соответствовало действительности, и, увидев настоящий дворец, она в глубине души почувствовала разочарование. Комната была тесная, отнюдь не роскошная, даже скромная. Императорский дворец был скромнее резиденции мэра на Термине, а Дагоберт IX…

Байта составила для себя определенное мнение о том, каким должен быть император. По ее представлению, император не должен напоминать чьего-то доброго дедушку. Он не должен быть худым, бледным и увядшим. И самое главное, император не должен подавать чай своим гостям и беспокоиться об их удобстве.

А Дагоберт IX делал все, чего делать не полагалось.

Похохатывая, он наливал чай в чашку, которую Байта держала в оцепеневшей руке.

— Что вы, голубушка, это для меня удовольствие. Мне надоели придворные церемонии. А сколько лет у меня не было гостей из дальних провинций! Я стар, и этими делами ведает мой сын. Вы не знакомы с моим сыном? Милый мальчик. Возможно, несколько упрям, но он еще молод. Хотите ароматную капсулу? Нет?

— Ваше императорское Величество, — начал Торан.

— Да?

— Ваше величество, мы не хотим быть вам в тягость…

— Полно, вы мне не в тягость. Вечером будет официальный прием, а до тех пор можно наслаждаться свободой. Постойте, забыл, откуда вы? Как давно у нас не было официального приема! Вы сказали, что вы из провинции Анакреон?

— Мы из Фонда, Ваше Императорское Величество.

— Да-да, из Фонда, я вспомнил. Даже нашел на карте. Это в провинции Анакреон. Я там никогда не был. И в последнее время не получал сообщений от вице-короля провинции. Как там дела? — беспокойно спросил император.

— Сир, — пробормотал Торан, — у меня нет жалоб.

— Похвально. Вице-король также достоин одобрения.

Торан беспомощно взглянул на Эблинга Миса, тот напористо заговорил:

— Сир, нам сказали, что для посещения библиотеки Императорского университета на Транторе требуется ваше разрешение.

— На Транторе? — переспросил Император без гнева. — На Транторе? Ах, Трантор! Вспомнил. Мечтаю вернуться туда с армадой кораблей. Вы будете со мной. Вместе мы одолеем мятежника Джилмера. Вместе возродим Империю!

Его сутулая спина распрямилась, голос набрал силу, взгляд на мгновение стал жестким. Потом воодушевление императора прошло, и он тихо сказал:

— Ба-а, Джилмер умер — я вспомнил. Да, да, Джилмер умер. Трантор умер… что-то я хотел сказать… так откуда вы?

Магнифико шепнул Байте:

— Неужели это император? Я думал, что императоры мудрее и сильнее простых людей.

Байта сделала ему знак замолчать.

— Если Ваше Императорское Величество подпишет нам разрешение посетить Трантор, — сказала она, — он сделает неоценимый вклад в наше общее дело.

— На Трантор? — Император снова не понимал, чего от него хотят.

— Сир, вице-король Анакреона, от имени которого мы говорим, велел передать вам, что Джилмер жив.

— Жив! Жив! — взревел Дагоберт. — Где он? Мы пойдем на него войной!

— Ваше Величество, это неизвестно. Мы пока ничего не можем сказать о месте его пребывания. Вице-король прислал нас лишь сообщить, что он жив. Только оказавшись на Транторе, мы сможем его найти. А тогда…

— Да, да, Джилмера нужно найти, — старый император пошарил по стене и накрыл дрожащим пальцем фотоэлемент.

Ответа не последовало, и император пробормотал:

— Слуги заставляют долго ждать. А мне некогда.

Император нацарапал что-то на чистом листе бумаги, поставив внизу витиеватое «Д».

— Джилмер еще почувствует силу своего Императора, — сказал он. — Так откуда вы? Из Анакреона? Что там творится? Уважает ли народ своего императора?

Байта сказала, вынимая бумагу из слабых пальцев императора:

— Ваше Императорское Величество пользуется любовью и уважением народа. Народу известно, что Император заботится о нем.

— Надо бы посетить добрый народ Анакреона, но доктор говорит… Не помню, что он говорит, но… — он окинул гостей острым взглядом. — Вы что-то сказали о Джилмере?

— Нет, Ваше Императорское Величество.

— Он не продвинется дальше. Возвращайтесь на родину и передайте это вашему народу. Трантор выстоит! Мой отец возглавляет флот, а этот мятежный негодяй Джилмер замерзнет в космосе со своими жалкими кораблями.

Император упал в кресло, и снова взгляд его стал пустым.

— Что я говорил?

Торан поднялся с места и низко поклонился.

— Ваше Величество, вы были к нам очень добры, но время аудиенции истекает.

На минуту Дагоберт IX стал настоящим императором. Он поднялся, выпрямился и стоял так, пока его посетители по одному пятились к выходу.

А там их окружили двадцать вооруженных солдат.

Прозвучал выстрел.

Байта пришла в сознание не сразу, но без вопроса «Где я?» Она ясно помнила странного старика, называвшего себя императором и людей, ожидавших за дверью. Болели суставы, значит, стреляли из парализатора. Не открывая глаз, Байта стала изо всех сил прислушиваться к звучащей неподалеку беседе.

Говорили двое мужчин. Один медленно и вкрадчиво, с робостью, запрятанной глубоко под настойчивостью. Второй говорил резко и истерично, как пьяный, длинными фразами. Слов Байта не различала. «Пьяный» голос был громче. Байта напряглась и разобрала конец фразы:

— …Этот старый безумец, наверное, никогда не умрет. Он мне надоел, он меня измучил. Когда же, наконец, Коммазон? Я тоже старею.

— Ваше высочество, давайте сначала посмотрим, какую пользу можно извлечь из этих людей. Может быть, от них мы получим более мощный источник силы, чем смерть вашего отца.

Пьяный голос перешел в слюнявый шепот. Байта услышала только слово «женщина», а потом заговорил второй, вкрадчиво, со смешком и немного покровительственно:

— Дагоберт, вы не стареете. Лгут те, кто говорит, что вам уже не двадцать пять.

Оба засмеялись, а Байта похолодела. «Дагоберт» — «Ваше высочество», а старый Император говорил о своем упрямом сыне. Она поняла, о чем они шептались… Разве такое случается с людьми в действительности?

Голос Торана произнес несколько ругательств подряд. Она открыла глаза и встретила взгляд Торана, в котором отразилось