Пересекающиеся параллели (СИ) - Шульгина Анна

Уля слушала, не перебивая, тем более, что негромкий ровный голос женщины странно успокаивал. И хотя девушка не торопилась верить каждому её слову, понятно же, что решение прийти сюда далось Ольге Николаевне непросто. И из-за их отношений, да и просто из-за гордости. Но один вопрос все-таки появился:

- Откуда вы знаете, какой у меня срок? Я не говорила Игорю…

- Нет, не говорила. Сюда меня привез Андрей, - заметив, как Ульяна поежилась и закусила губу, он поспешила добавить. – Он ждет в машине, и пока ты не разрешишь, сюда не поднимется.

А вот в это верилось с большим трудом, потому что он всегда делает так, как хочет.

- Я не хочу его видеть.

На некоторое время в комнате воцарилась тишина. Было слышно, как на кухне Игорь говорит с кем-то, наверное, по телефону. Слов было не разобрать, только ровный гул низковатого голоса. А за окном устроившиеся на ночлег вороны все никак не поделят ветки тополя, хрипло перекаркиваясь и хлопая крыльями, отчего комки снега, прилипшие к тонким прутикам гибких побегов, срываясь, падали на припаркованные внизу машины.

- Вам нужно поговорить, но ты права, не сейчас. Ничего хорошего из того, что вы встретитесь сегодня, все равно не получится, - Ольга Николаевна поднялась с постели и потянулась к висящей на стуле сумочке. – Две таблетки под язык и постарайся уснуть. И подумай, пожалуйста, о том, что я тебе сказала. Потому что, к сожалению, мужчины приходят и уходят, такова жизнь. А дети, это то, что с женщиной остается навсегда, даже если они находятся далеко.

Пузырек, который она протягивала, был Уле знаком, как и небольшие желтые кругляшки, с приглушенным стуком перетекавшие за темным стеклом, стоило только его тряхнуть.

- Я и не собиралась избавляться от ребенка, - Уля взяла валериану, но следовать совету Лебедевой не спешила. – И не сделала бы это, даже если бы вы сейчас не пришли.

- Вот и молодец. Вы с Андрюшей сами разберетесь между собой, вмешиваться я не стану, обещаю. В любом случае, что бы вы не решили, я постараюсь изменить отношение к тебе. Не гарантирую, что смогу полюбить тебя и считать своей дочкой, но попытаюсь хотя бы узнать поближе.

- Спасибо вам. И за этот разговор, и за честность.

Ей ведь, в самом деле, стало легче. Не проще или радостнее, но легче.

- Ну, нужно же когда-то начинать… - поправив закрывающий плечи элегантный палантин, Ольга Николаевна направилась к двери. – Ложись спать, это нужно и тебе, и ребенку. И в ближайшие дни нужно сходить к врачу, потому что ты сегодня перенервничала, а это не очень хорошо. Если захочешь, отвезу к своему гинекологу, он хороший специалист, но я не настаиваю.

- Я подумаю. Спокойной ночи.

- И тебе.

Через пару минут глухо стукнула входная дверь, и Уля, закопавшаяся под одеяло, сжалась, почти уверенная, что сейчас в комнату войдет Андрей.

Его не было.

Наверное, все-таки признал её право на уединение, и это было лучшим, что он сделал за сегодняшний день. Потому что Уля в самом деле не хотела его видеть и слышать. И думать о нем тоже не хотела, но от себя не спрячешься. Хорошо, что на продолжение тихой истерики не осталось сил, потому что именно этого она и боялась, но, к удивлению Ульяны, слез не было. Зато очень сильно начало клонить в сон.

Даже некоторые угрызения совести, что выжила Игоря из его собственной спальни, не помешали закрыть глаза, проваливаясь в вязкую беспросветную темноту.

Только она не была страшной.

Теплая и густая, как только что сваренное ежевичное варенье. И уютная. В ней не нужно ни о чем думать, только расслаблено лежать, пока она волнами баюкает, что-то шепча на ухо.

Вот только голос у этой темноты был мужским и странно знакомым. Как и руки, осторожно обнявшие и прижавшие к крепкому телу, обволакивая своим теплом и запахом. И горячие губы, мягко коснувшиеся затылка чуть ниже линии роста волос.

Темнота бывает разной.

Эта казалась такой родной и, одновременно, горьковатой. Такой, что даже во сне почему-то хотелось плакать. И, вместе с тем, совсем не хотелось просыпаться…

Глава 30

«- Выйти замуж после двух дней знакомства – просто верх легкомыслия. Надо все хорошенько обдумать. Дней пять!»

х/ф «Москва слезам не верит», 1979г.

Уля не проснулась, хотя и немного поерзала под его рукой, продолжая сжиматься в компактный клубок. Может, замерзла? Так в комнате, вроде, тепло… Но сложенное на стуле покрывало Андрей все равно расправил, осторожно расстилая его поверх одеяла.

Хотя и понимал, что не в физическом холоде дело, такая поза во сне у неё совсем не поэтому. И что, прикрывает руками живот, она не из-за того, что так хочется. Это инстинкты, и не ему говорить, хороши они или плохи, сам сегодня им поддался, о чем теперь глубоко сожалел. Но этим мало что изменишь, сейчас нужно как-то поговорить с Уляшкой, только вот будить он её точно не станет, ей нужно выспаться и хотя бы немного расслабиться.

Момент, когда она проснулась, он поймал сразу – слишком уж напряглась, почувствовав, что в кровати не одна. И чего только не спится глубокой ночью?

И дыхание задержала, пытаясь незаметно, по миллиметру, отодвинуться, вот только позволять это ей никто не собирался.

- Я хочу, чтобы ты ушел, - голос был сонным и тихим. Грустным. И никакой злости или обиды в нем не было, а ведь Андрей бы предпочел именно это, только не усталость и безразличие.

- Уль, спи, - он снова прижался губами к её макушке, глубоко вдыхая запах ещё немного влажных волос, прикрыв глаза от удовольствия, когда короткие пряди скользнули по щеке и подбородку. – Мы обо всем поговорим завтра, тебе нужно отдохнуть.

Расслабляться она не спешила, наоборот, приподнялась, но на него не оглянулась. Хотя, скорее всего, и рассмотреть бы не смогла, он же сам задернул шторы, чтобы ей не мешал хоть и тусклый, но все-таки свет из окна.

Когда понял, что она собирается встать, чтобы не лежать с ним на одной постели, Андрей вскочил, перехватывая девушку, и мягко уложил обратно на подушку:

- Не надо, пожалуйста…

Если она его и услышала, то отвечать словом или делом не спешила. И поворачиваться к нему не захотела.

И это было хреновее всего, потому что одно дело, когда тебя не хотят видеть, потому что обижены и злы, и совсем другое – равнодушие.

Сейчас он, как никогда ясно, понимал, что ей просто все равно, где быть, только бы не с ним. И хотя от этого желание что-нибудь разбить или зарычать, сбрасывая весь клубок непонятный эмоций, стало только сильнее, Андрей, подоткнув со всех сторон одеяло, поднялся с кровати.

- Я уйду, но буду недалеко, если что-то нужно, просто позови.

Бред.

Не позовет, и он сам прекрасно это понимал, и от этого ещё больше себя накручивал.

Но Уля, хоть и не ответила, подниматься не спешила, чем уже порадовала. Так что пришлось ему все-таки уходить из спальни, раз уж обещал. Да и она так заснет быстрее, а это сейчас гораздо важнее.

Он не знал, лег ли спать Игорь, но в квартире было тихо, как бывает только часа в два ночи. Ни разговоров за стеной, ни шума включенной воды. Вроде, стоило бы уйти, но его, как магнитом, тянуло к Уле. Пусть она будет в другой комнате, можно даже, чтобы за закрытой дверью, только бы недалеко от него…

Игорь не спал, а торчал на балконе, слишком уж легко одетый для пусть и небольшого, но все-таки мороза. Он стоял у самых перил, сжимая их ладонями, и как-то отрешенно смотрел вниз.

- Знаешь, я всегда хотел быть похожим на тебя, - парень, затянувшись сигаретой, которую Андрей поначалу не заметил, хотя и уловил знакомый запах, выдохнул облачко из смеси дыма и пара. – Ты же был лучшим и самым умным, на кого мне нужно было ровняться. Старший брат, этим все сказано… А сегодня мне стало стыдно, что ты мой родственник.