Попала!. Дилогия (СИ) - Чернованова Валерия Михайловна

Наверное, ей не терпится узнать, что произошло, и ему следует все рассказать. Вот только сейчас, в этот миг, когда они одни, говорить о случившемся совершенно не хотелось. Вообще ни о чем.

Приблизившись, он бережно взял ее лицо в ладони и прошептал, прижавшись лбом к ее лбу.

– Пожалуйста, не отталкивай меня.

Мгновение тишины, невыносимого ожидания, и она сама потянулась к нему.

– Больше не оттолкну.

Первые мгновения было сложно поверить, что все происходит на самом деле. Это не галлюцинация, и я действительно вижу, как кожу на ладони разрывает незримое лезвие. Так и сидела, забыв, как дышать. Смотрела на начинающий кровоточить порез и ничего не могла с этим поделать. А главное, никак не могла помочь Редфриту.

Выйдя из оцепенения, бросилась к двери, но та оказалась заперта. Видимо, лягушонок предусмотрительно ее закрыл, чтобы никакая служанка сюда не вошла и не застала посольскую невесту в покоях короля.

Пыталась открыть потайной ход, но безуспешно. Я понятия не имела, где находится скрытый механизм, за что тянуть или на что стоит нажимать. И сколько ни касалась кристалла вызова, накшерр так и не появился.

Еще немного, и начну колотить в дверь и требовать, чтобы меня отсюда выпустили.

Я так распаниковалась, что даже не сразу обратила внимание, как рана на ладони сама собой начала затягиваться. А когда поняла, что от пореза не осталось и следа, не знала, радоваться или продолжать бояться. Что это может значить? Редфрит в порядке или для него уже все того… закончилось, в общем.

От последнего предположения подкосились ноги. Не знаю, как смогла устоять и не упала. Запретив себе думать о самом страшном, продолжила мерить комнату шагами, убеждая себя, что все в порядке. Пореза нет? Нет. Значит, и опасность миновала. Как в прошлый раз.

Хватит нагнетать.

Не успела так подумать, как в дальнем углу раздался едва уловимый шорох. Я обернулась и вскрикнула, увидев его окровавленное величество. Ноги снова срочно пожелали подкоситься, а сердце и вовсе едва из груди не выскочило.

– Ты ранен? Редфрит… что… Что произошло?!

– Все хорошо.

Он слабо улыбнулся и снял с себя изорванную, перепачканную в крови рубашку. Но легче мне от этого не стало, и сердце продолжало стучать как ненормальное. Вдобавок ко всему еще и дыхание перехватило, когда он ко мне приблизился.

– Пожалуйста, не отталкивай меня, – мягкий шепот и нежные прикосновения к лицу.

Такие осторожные, словно боялся меня спугнуть. Боялся, что все‑таки оттолкну, убегу. Но это он просто не знает, что нас коварно заперли, и я при всем желании не смогу капитулировать.

Да и не собираюсь.

Устала. И с ним, и с собой сражаться. Мне даже не хватит сил от него отстраниться.

И я сама к нему потянулась, ощутив, как от первого прикосновения губ тело охватывает знакомая, такая желанная дрожь. Сама ответила на поцелуй – бережный, невероятно нежный, как и касания его пальцев, – чувствуя, как груз проблем и страхов падает с плеч, и мне хочется, забыв обо всем, просто улыбаться.

Редфрит это заметил и шепнул, дразняще прикусив мочку уха:

– Я тебе говорил, что люблю твою улыбку?

– Мм… нет, тему любви мы еще не затрагивали.

– Непростительная с моей стороны ошибка.

Следом за страхами и проблемами на пол отправился пеньюар – там ему сейчас было самое место. Прикрыв глаза, я млела от чувственных ласк, наслаждалась поцелуями и прикосновениями, которые с каждой секундой становились все настойчивее, все требовательнее.

– Безумно сложно с тобой сдерживаться, Даниэла. Дани… – Он на миг остановился, чтобы дать мне перевести дыхание, а потом подхватил на руки и понес к кровати. – Моя Дани, – добавил с самым собственническим и совершенно довольным видом.

– Вообще‑то ты ранен и не должен таскать меня на руках. Мэтр Фруктис будет недоволен.

– Ерунда. Просто царапины. – Редфрит по‑мальчишески улыбнулся. – А мэтру Фруктису мы ничего не скажем.

Меня осторожно уложили на кровать. Вздрогнула от соприкосновения с прохладным шелком и едва не заурчала, когда его величество, не теряя времени, стал покрывать поцелуями мои плечи. Приспустив кружевные бретели, опускался ниже, исследуя грудь, обводя языком напряженные соски, заставляя хмелеть и плавиться под его губами.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Мне хотелось большего, и вместе с тем я желала, чтобы эта прелюдия не заканчивалась. Хотелось и дальше чувствовать на коже его дыхание, дразнящие прикосновения, от которых наслаждение внутри все нарастало.

Не помню, когда меня оставили без сорочки, но хорошо помню удивление, мелькнувшее в глазах моего мужчины, когда я легонько толкнула его в плечо, заставляя опрокинуться на спину.

– Теперь ваша очередь, мой король.

Пусть не думает, что только он тут умеет дразнить и распалять.

К тому времени, как я закончила ослаблять шнуровку на штанах, Редфрит едва сдерживался. Быстро избавившись от одежды, собирался подмять меня под себя, но я снова заставила его опуститься на кровать.

– Напоминаю: ты ранен.

– Спасибо хоть про лекаря больше не вспоминаешь, – скользнул по мне жадным взглядом. – И что предлагаешь? Если просто лечь спать, то я официально провозглашу тебя самой жестокой женщиной Треалеса. Да что там! Самой жестокой на всем белом свете.

– Значит, ваше величество плохо меня знает. Я совсем не жестока и, как уже сказала, останавливаться не собираюсь.

В доказательство своих слов потянулась к нему, удобно устраиваясь на королевских бедрах. Короткое замешательство со стороны тирана (сразу видно, что в постели тоже привык командовать), и он завладел моими губами, врываясь в меня жадным поцелуем. Глухо зарычал, когда наши тела наконец соединились, и все вокруг исчезло, утонув в мареве наслаждения. Я сама в нем тонула, захлебывалась этим чувством, своими стонами и глухим рыком моего любимого.

В какой‑то момент он все‑таки опрокинул меня на спину и, срывая с моих губ вместе с поцелуями невнятный шепот и стоны удовольствия, продолжил сводить с ума. И себя, и меня. До тех самых пор, пока нас не стало.

Мы рассыпались невесомым пеплом, а воскреснув, стали единым целым.

Глава 21

Утро началось с поцелуев. Нежных, медленных, даже немного ленивых, но таких сладостных, что не было сил подняться с кровати. Да и не хотелось. Я бы с удовольствием нежилась в объятиях Редфрита хоть целую вечность.

– Вижу, тебе уже лучше, – улыбнулась сонно, заметив, что этот захватчик коронованный снова пытается взять в плен мое тело.

– Твоя близость творит чудеса, любовь моя.

Опять он это сказал. Правда, без сарказма, который звучал в его голосе всякий раз, когда он называл меня так в теле Фантальм.

– Чувствую себя будто заново рожденным.

И действительно, Редфрит больше не морщился от боли при резких движениях и в целом выглядел так, будто только что вернулся из отпуска.

Интересно, а королям вообще положен отпуск? И еще интереснее, как после бурной ночи выгляжу я.

От откровенных воспоминаний на щеки плеснуло жаром, и я постаралась выбраться из‑под Галеано.

– Расскажешь, что с тобой случилось?

Я ведь пришла сюда по делу, причем государственной важности: смягчить сердце тирана и так далее. Любовь любовью, но спасение Диких еще никто не отменял, да и…

Я только что подумала о любви?

Мысленно огрев себя подушкой, выжидающе посмотрела на его величество. Поняв, что доступ к такому желанному телу ему откроется только после подробнейшего отчета, Редфрит вздохнул, тяжело так, безнадежно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Откинувшись на спину, проговорил:

– На меня напала Арайна. Я возвращался в Хельвиву, один, без сопровождения, когда она неожиданно обрушилась на меня. Причем в прямом смысле этого слова.

Я зажмурилась. Господи‑и‑и… Все еще хуже, чем я думала.

– Вы поссорились?

– Нет, но последние дни она выглядела раздраженной, а вчера и вовсе смотрела на меня как на заклятого врага.