Рейтинговые книги
Читем онлайн Искусство и жизнь - Уильям Моррис

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 108 109 110 111 112 113 114 115 116 ... 123

Меня тронуло твое милое беспокойство по поводу моей поэзии, но видишь ли, дорогая, самая основная из всех моих тревог, должен признаться, сделала меня угрюмым трусом{28}, и затем, хотя я и признаю себя тщеславным человеком, тем не менее думаю, что все мною созданное (если я буду судить об этом как о работе другого человека) лишено какой-либо особой ценности, кроме как для меня самого, и разве что указывает на мою любовь к истории и тому подобное. Поэзия, по моему мнению, разделяет теперь судьбу ремесленных искусств, и, как и они, она утратила реальность: то немногое, что осталось от ремесленных искусств, теперь угасает — до тех пор, пока они не возродятся вновь. Ты знаешь мои взгляды, на этот предмет, и я отношу их к себе так же, как и к другим. И это ничуть не больше мешает мне заниматься поэзией, чем созданием рисунков на ткани, ибо к этой работе меня тянет простое внутреннее наслаждение ею. Однако даже это мешает мне взирать на нее как на священный долг, и та тревога, о которой упомянул я выше, слишком сильна и слишком удручает, чтобы ее могла преодолеть простая склонность делать то, что, я знаю, лишено особого значения. Между тем пропаганда идей заставляет меня заниматься делом, которое, каким бы незначительным оно ни казалось, есть часть великого целого, которое не может исчезнуть бесследно... И этого должно быть для меня достаточно...

АНДРЕАСУ ШОЮ

Кельмскотт Хауз, Аппер Мол

Хаммерсмит, 5 сентября 1883

...Если вам хочется узнать более подробно о процессе крашения или о каком-нибудь другом деле, то я буду очень рад рассказать или показать вам, что мы делаем в аббатстве Мертон, где я одновременно тружусь и как красильщик и как набивщик ситца. Только вам следует знать, что мы применяем старые методы, существовавшие до того, как одержал полную победу шодди, пока не попали в сферу широкого обращения товары, которые Гладстон так превозносил позавчера в Керкуалле.

Посылаю вам весьма скучный очерк моей лишенной особых событий жизни, но, поскольку он попадает к вам, я отваживаюсь предложить вам и остальные мои книги, если вы не найдете их слишком громоздкими, ибо они составляют целую библиотеку и весят полтонны — да простят меня Тор и Один{29} (ибо мне не хочется, прибегать к резким выражениям).

Вы можете использовать этот очерк по своему усмотрению. Я постараюсь приехать на митинг в понедельник. Мне очень хочется повидать жителей Ист-Энда{30}. Как бы мне хотелось, чтобы они писали и поносили нас (членов Исполнительного Комитета) за то, что мы не столь рьяно учим их социализму! Если бы только они делали это и давали бы нам по шиллингу в месяц! Но мы, англичане, довольно тяжелы на подъем. Вы видите, кстати, что деятели тред-юнионов отвергли поправку о Национализации земли. Я знал, что они так поступят, и не могу сказать, чтоб это меня огорчило: буржуазная пресса будет льстить им.

Я родился в Уолтемстоу в Эссексе в марте 1834 года в пригородной деревушке на краю Эппинг Фореста. Когда-то это было прелестное место, но теперь оно чудовищно обезображено неряшливым строительством на скорую руку. Отец мой успешно занимался делами в городе, и мы жили в условиях обычного буржуазного комфорта. Поскольку мы принадлежали к евангелистской ветви англиканской церкви, я воспитывался, так сказать, в духе пуританизма богатого сословия — той религии, которой я был привержен в детстве.

Учиться я начал в школе при Марлборо Колледже, и в то время это была новая, но довольно примитивная школа. Что касается моего школьного обучения, я могу с полным правом сказать, что не выучился там почти ничему, ибо там почти ничего и не преподавалось. Но сама школа находилась в на редкость живописной местности, в которой было множество древнейших памятников, и я жадно набросился на их изучение, как и на все то, что имело хотя бы небольшое отношение к истории.

Таким образом, вероятно, я узнал немало хорошего, особенно потому, что там была неплохая библиотека, в которую я иногда проникал. Должен заметить, что с тех пор, как я себя помню, я в больших количествах пожирал книги. Не припомню, чтобы меня специально обучали чтению, но к тому времени, как мне исполнилось семь лет, я уже прочитал громадное множество книг, хороших, плохих и посредственных.

Отец мой умер в 1847 году, за несколько месяцев до моего поступления в Марлборо. Но так как он перед своей смертью провел несколько удачных сделок с рудниками, наша семья осталась весьма обеспеченной, или попросту богатой.

В 1853 году я приехал в Оксфорд, в Колледж Эксетер. В учении я был ужасно нерадив, но начал быстро изучать историю, и особенно средневековую историю, тем более что в это время я оказался под сильным влиянием консервативного направления англиканской церкви или школы Пьюзеитов. Этот последний период продолжался, однако, недолго, поскольку мои пути переменились благодаря книгам Джона Рёскина, которые явились для меня в ту пору совершенным откровением. Значительное влияние оказали на меня также произведения Чарлза Кингсли{31}, и я увлекся определенными социально-политическими идеями, которые получили бы во мне большее развитие, если бы не увлечение искусством и поэзией. Еще до окончания школы я открыл, к немалому для себя изумлению, что могу писать стихи, и приблизительно в то же время сблизился с несколькими юношами, горевшими таким же энтузиазмом. Вместе с ними мы начали выпускать ежемесячный журнал, который издавался (на мои средства) в течение года. Журнал назывался «Оксфорд энд Кембридж мэгэзин» и поистине отличался молодостью. Закончив свое обучение в Оксфорде, я, сначала собиравшийся стать священником (!!!), решил посвятить себя искусству в той или иной его форме и стал учеником Дж. Э. Стрита{32}, который впоследствии спроектировал и построил здание Суда. В то время он практиковал в Оксфорде. У него я пробыл, однако, всего лишь девять месяцев. Когда я был в Лондоне и художник Бёрн-Джонс, мой близкий друг по колледжу, представил меня Данте Габриэлю Россетти, главе школы прерафаэлитов, я решил стать художником. Некоторое время я изучал искусство, хотя и не систематически.

В то время в Англии наблюдалось быстрое возрождение готической архитектуры, и, разумеется, оно коснулось также и движения прерафаэлитов. Всей душою я отдался этим движениям. Один мой приятель построил для меня средневековый по духу дом, в котором я прожил около пяти лет. Я сам принялся за его орнаментирование. Вскоре вместе с моим другом архитектором мы поняли, что все малые искусства находились в состоянии полного упадка, особенно в Англии, и в 1861 году, с самонадеянной дерзостью юноши, я взялся все это переделать и основал какое-то подобие фирмы, занимающейся производством декоративных изделий. Д.-Г. Россетти. Форд Мэдокс Браун{33}, Бёрн-Джонс и Ф. Уэбб{34}, архитектор моего дома, стали главными работниками этой фирмы по части составления художественных эскизов. В то время начинала расти репутация Бёрн-Джонса. Он стал автором многих художественных эскизов для витражей и всей душой отдавался нашему предприятию. Прошло не так уж много времени, когда мы достигли первых успехов, хотя над нами, естественно, немало и посмеивались. Я относился к фирме как к деловому предприятию и, вопреки всем трудностям, которые нелегко себе представить, начал зарабатывать на этом небольшие деньги. Около десяти лет назад фирма развалилась, и я остался ее единственным участником, хотя еще получаю и помощь и эскизы от Ф. Уэбба и Бёрн-Джонса.

Между тем в 1858 году я опубликовал сборник поэм «Защита Геневры» — по духу исключительно наивных и очень средневековых. Спустя несколько лет я задумал создать свой «Земной рай» и с головой ушел в работу. К этому времени круг моего чтения по истории расширился, и я занялся переводом старонорвежской литературы. Я обнаружил, что это — превосходное дополнение к ленивой поступи средневековья. Кажется, в 1866 году я напечатал «Жизнь и смерть Язона»{35} — первоначально она предназначалась как одно из повествований для «Земного рая», но оказалась для этой цели слишком велика. К моему удивлению, книга была очень хорошо принята как критиками, так и публикой, и они с еще большей доброжелательностью приняли следующее мое произведение — «Земной рай», первую часть которого я напечатал в 1868 году. В 1872 году я опубликовал небольшую фантазию, преимущественно лирического характера, которая называлась «Любви достаточно». Около 1870 года я познакомился с исландским джентльменом г-ном Э. Магнюссоном{36}, благодаря которому выучился читать на северных языках. С ним я изучал большую часть этой литературы. Сердце мое было неожиданно тронуто прелестной свежестью и независимостью образа мыслей, чувством свободы, которое просвечивает во всех произведениях этой литературы, преклонением перед мужеством (огромной добродетелью человеческого рода) и их удивительной безыскусственностью. С помощью г-на Магнюссона я выпустил в свет «Сагу о Греттире Могучем», серию из шести саг под названием «Северные повести о любви» и, наконец, исландское переложение «Повести о Нибелунгах», которое называется «Сага о Волсунге».

1 ... 108 109 110 111 112 113 114 115 116 ... 123
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Искусство и жизнь - Уильям Моррис бесплатно.

Оставить комментарий