Рождение Темного Меча - Маргарет Уэйс

— Точнее, вы на это надеетесь, — возразил Сарьон. Он вдруг осознал, что начал беспокоиться о судьбе этого юноши, и разозлился на себя. — Вы лишь смутно представляете, на что способен этот меч. И понятия не имеете, как обращаться с подобным оружием.

— Мне не нужно быть умелым фехтовальщиком, — раздраженно отозвался Джорам. — В конце концов, мы не собираемся убивать Блалоха. Когда я нападу на него и Темный Меч начнет тянуть в себя его магию, вы тоже должны его атаковать и вытянуть его Жизнь.

Сарьон покачал головой:

— Это слишком опасно. Меня никогда этому не учили...

— У вас нет выбора, каталист! — сказал Джорам, стиснув зубы. Он снова схватил Сарьона за руку. — Симкин сказал, что Блалох нашел тигель! Даже если он пока что и не знает о темном камне, то все равно вскорости узнает. Вы что, хотите делать Темные Мечи для него?

Каталист спрятал лицо в ладонях. Руки у него дрожали. Джорам осторожно выпустил руку Сарьона и снова уселся на стул, удовлетворенно кивнув своим мыслям.

— Но как мы отсюда выберемся? — спросил Сарьон, поднимая голову и оглядывая тюрьму. Вид у него был изможденный.

— Вы отправитесь к стражникам. Скажете им, что вы заснули, а когда проснулись — обнаружили, что я исчез. Потребуете, чтобы они отвели вас к Блалоху. Поднимется суматоха, и я под шумок проскользну.

— Но как? Они же будут искать вас! Это...

— Это моя забота, каталист, — спокойно сказал Джорам. — Вы позаботьтесь о своей части задачи. Задержите Блалоха, на сколько сможете, и дайте мне время подготовиться к встрече.

— Задержать?! Что я смогу...

— Упадите в обморок! Наблюйте на него! Не знаю! Вряд ли это будет так уж сложно. У вас такой вид, будто и то, и другое может с вами произойти в любое мгновение.

Джорам смерил Сарьона убийственно едким взглядом, встал и принялся расхаживать по комнате.

— Я не так слаб, как вам кажется, молодой человек, — негромко отозвался Сарьон. — Мне не следовало соглашаться на ваши доводы и помогать вам приносить в мир это оружие тьмы. Однако же я это сделал и теперь должен нести ответственность за свои действия. Я сделаю сегодня то, что вы от меня хотите. Я помогу отдать этого злого колдуна в руки правосудия. Но не потому, что я хочу стать героем и получить право вернуться обратно.

Сарьон на миг умолк, потом глубоко вздохнул и продолжил:

— Я никогда не смогу вернуться обратно. Теперь я это понял. Там больше нет места для меня.

Джорам перестал расхаживать и несколько мгновений молча, пристально смотрел на Сарьона.

— И вы позволите мне уйти...

— Да, но не потому, что я боюсь вас или вашего меча.

— Тогда почему же? — спросил Джорам, презрительно усмехнувшись.

— И правда, — пробормотал Сарьон. — Почему? Я и сам частенько задаю себе этот вопрос. Я мог бы... мог бы назвать вам множество причин. Мог бы сказать, что наши жизни связаны воедино неким странным образом. Что я понял это сразу же, как только вас увидел. Что это восходит еще к тем событиям и тем временам, когда вы даже не появились на свет. Я мог бы это все сказать.

Он покачал головой.

— Я мог бы рассказать вам о друиде, некогда побеседовавшем со мной и давшем мне совет. Я мог бы рассказать вам о младенце, которого я держал на руках...

Все это каким-то образом связано между собой — и не имеет никакого смысла. Я и так уже вижу, что вы мне не поверите.

— Да какая, к черту, разница, поверю я вам или не поверю! На самом деле меня вовсе не волнуют ваши побуждения, каталист, — до тех пор, пока вы выполняете то, о чем я вас прошу.

— Хорошо, я выполню вашу просьбу. Но при одном условии.

— А! Вот мы и дошли до этого! — помрачнев, сказал Джорам. — Ну и что же это за условие? Что я должен сделать взамен? Навеки похоронить себя в этой богом забытой глуши...

— Вы возьмете меня с собой, — негромко произнес Сарьон.

— Что? — Джорам потрясенно уставился на него. Потом кивнул каким-то своим мыслям и неприятно рассмеялся. — Ага, понятно. Ну конечно же! Каждому Мертвому необходим собственный каталист.

Он пожал плечами и криво улыбнулся.

— Да пожалуйста, можете отправиться со мной в Мерилон. Мы приятно проведем время, как сказал бы наш друг Симкин. Ну, теперь мы можем взяться за дело?

И Джорам повернулся спиной к изумленному каталисту и направился в противоположный угол. Он двигался осторожно и бесшумно, чтобы не разбудить Мосию. Юноша присел рядом с кроватью, запустил руки под матрас и извлек оттуда Темный Меч, медленно и благоговейно.

Сарьон молча, озадаченно взирал на него. Он ожидал отказа, вспышки гнева. Он собирался упорно настаивать на своем, спорить, даже угрожать. Но это небрежное, легко полученное согласие было в определенном смысле хуже всего. Быть может, молодой человек просто его не понял...

Джорам осторожно заворачивал меч в тряпье. Сарьон подошел к юноше и положил руку ему на плечо.

— Я не собираюсь ничего от вас требовать. Я просто хочу помочь вам. Понимаете, вы все равно не сможете вернуться. Во всяком случае — в Мерилон...

— Послушайте, каталист, — сказал Джорам, поднимаясь и гневно стряхивая руку Сарьона. — Я уже сказал: меня нисколько не волнуют ваши побуждения, до тех по пока вы мне помогаете справиться с этим делом. Понятно? Вот и прекрасно.

Он взглянул на меч, который прижимал к груди. По контрасту с лунным светом, играющим на тряпье, проглядывающий сквозь лохмотья скелетоподобный металлический предмет казался еще темнее. Перед мысленным взором Сарьона встала картина: младенец, запеленатый в белое, цвет императорского дома. Сарьон зажмурился и отвернулся.

Джорам заметил реакцию каталиста и презрительно скривился.

— Если вы закончили свою проповедь, отец, — последнее слово прозвучало столь ядовито, что Сарьона передернуло, — то нам нужно идти. Я хочу побыстрее с этим покончить.

Засунув меч в кожаную перевязь, которую он сделал сам и теперь носил на поясе, — грубое подобие тех, что он видел в книгах, — Джорам набросил на плечи длинный темный плащ (подаренный Симкином). Юноша прошелся по комнате, критически поглядывая на себя. Меча видно не было. Джорам кивнул, повернулся к Сарьону и повелительно взмахнул рукой: — Идите. Я готов.

«А я?» — терзаясь, спросил себя Сарьон. Ему хотелось что-нибудь сказать, но он не мог говорить. Сарьон попытался откашляться. Бесполезно. Ему не удавалось проглотить страх. При виде этой проволочки Джорам нахмурился; лицо его потемнело. На скулах у юноши заиграли желваки, уголок одного глаза задергался от нервного тика, и Джорам принялся нервно сжимать и разжимать кулаки. Но глаза его горели ярче лунного света. Ярче — и холоднее.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});