Россия, которой не было — 2. Русская Атлантида - Александр Бушков

Но Польша все сильнее отстает, все меньше способна явится образчиком успешной модернизации. Вопрос, на кого ориентироваться, если не на Польшу? Какая страна Европы может выступить как образец?

Похоже, что Петру просто «пришлось» сменить образец для заимствования — слишком уж поляки похожи на нас, слишком уж государственная модернизация, которая за образец берет «их», провоцирует модернизацию общественных отношений у «нас». Если обезьянничать с «чертовых ляхов», это может плохо кончится…

Я уже говорил, что слова «шляхетный», шляхетский», «шляхтич», «шляхта» употребляются очень широко. И в официальных документах, и в частных, заменяя «дворянин» и «дворянство».

«Шляхетские вольности» упоминаются в «Кондициях», которые верховники пытались заставить подписать Анну Ивановну в 1730 году. И в «Указе о вольности дворянской» 1762 года.

А одновременно отсталость, истощение сил и своеволие шляхты поставило под сомнение само бытие Речи Посполитой.

Основную роль в экономике и в политике играли магнаты, владевшие колоссальными латифундиями, тысячами сел и городов. Феодальные кланы свели на нет не только власть короля, но и власть сейма, и все тонуло в хаосе, в сплошной феодальной анархии. А горожане были слишком слабы, не были в силах взять власть. Попытки избавиться от анархии, укрепить центральную власть, наталкивались не только на сопротивление магнатов, на эгоизм феодальных кланов, но и на политику Пруссии, Австрии, Российской империи. Три соседские державы как раз изо всех сил поддерживали анархию и разброд в некогда сильной державе. Могучая Речь Посполитая, способная проводить независимую политику, не была нужна никому.

Все разделить!

Сначала Российская империя пыталась отвергнуть планы Пруссии о разделе Польши. Не из благородных побуждений, а потому, что хотела держать ее в своей и только своей сфере влияния, ни с кем не делиться.

Для того Екатерина II и посадила на престол Речи Посполитой любовника (полагается говорить — фаворита, но какая разница?), Станислава Понятовского в 1764 году. Был такой расчет — постепенно создать зависимое от Российской империи польское государство во главе со «своим» королем.

Шла очередная русско-турецкая война 1768—1774 годов, и оказалась она очень затяжной. Екатерина II боялась, и не без оснований, сближения Австрии с Турцией; Пруссия давно предлагала разделить бесперспективное государство, и существовала угроза ее сближения с Австрией, если Российская империя откажется. Война еще и с Австрией и Пруссией была уж очень не нужна, и желание срочно улучшить отношения с двумя немецкими государствами заставило Российскую империю пойти на соглашение с ними… за счет Польши.

5 августа 1772 года в Петербурге три державы заключили конвенцию о частичном разделе Речи Посполитой, и войска каждой из них заняли «свои» территории. В 1773 году польский сейм все же признал частичный раздел страны (а интересно, куда бы он делся?).

Над Речью Посполитой нависла опасность полностью потерять страну. Тут даже шляхту проняло. В стране все активнее действовала Патриотическая партия и требовала реформ, позволяющих хоть как-то, но выжить. Все ведь понимали, что, махая дедовскими саблями, отечество не отстоять.

В 1788 году собрался и проработал четыре года сейм, который так и называется: Четырехлетний сейм. Явление само по себе уникальное. Сеймы так долго не работали.

Съезжались, побыстрее решали все вопросы, и после вкусного банкета разъезжались. А этот сейм работал всерьез и создал даже конституцию 3 мая 1791 года.

По конституции численность польской армии поднималась до 100 тысяч человек, мещанству открывался доступ к чиновничьим и военным должностям, приобретению земли и получению шляхетства. Отменялись выборность королей (только после пресечения династии можно было выбирать нового короля!), liberum veto, рокош и конфедерация. Теперь меньшинство на сейме не могло срывать принятие решений. Они принимались простым большинством голосов.

Король присягнул конституции (ему, правившему в тот момент, тоже была выгодна конституция), и казалось, Польша вскоре изменится до неузнаваемости.

Но ведь шляхтич имеет право на конфедерацию и рокош! Никто не смеет покуситься на эти священные права!

Трое польских магнатов собрались в местечке Торговцы, под Уманью, и провозгласили Акт своей конфедерации.

Их имена прекрасно известны и в современной Польше, и вызывают скрежет зубовный у поляков: К. Браницкий, С. Жевуский, Ф. Щенсный-Потоцкий. Три изменника. Совсем недавно этот Акт собственноручно редактировала Екатерина II, а 14 мая 1792 года, в день провозглашения Акта Тарговицкой конфедерации, войска Российской империи пересекли границу Речи Посполитой. Вскоре и Пруссия начала интервенцию.

Войска, верные сейму, быстро стали проигрывать войскам конфедерации. Король поддержал конфедерацию. Речь Посполитая оказалась оккупированной, а 12 января 1793 Австрия, Пруссия и Российская империя в Петербурге подписали Конвенцию о втором разделе Речи Посполитой.

Реформы Четырехлетнего сейма был отменены, а собранный в Гродно сейм в 1793 году утвердил новый акт раздела части Польши.

Только зиму 1793/94 годов было спокойно. А в марте грянуло знаменитое Польское восстание 1794 года под руководством Тадеуша Костюшко — личности вполне легендарной. Настолько легендарной, что сказать о нем несколько слов необходимо…

В наше время пылкая революционность, мягко говоря, не находит понимания у общества. Политиканством, а тем паче потугами «железной рукой загнать человечество в счастье» все накушались выше крыши. Но что поделать!

В XVIII веке находилось немало людей, по внешнему виду вменяемых, которые стремились к «Свободе, Равенству, Братству»… И стремились именно путем создания клубов, тайных обществ, революционной фразеологии, сколачивания вооруженных шаек, поднятия восстаний, убийства монархов, подавления всех несогласных и прочего безобразия. Отдал этому дань и Александр Сергеевич Пушкин; помните:

Кишкой последнего попаПоследнего царя удавим.

Кто бы мог подумать, что мальчик из приличной семьи, окончивший Царскосельский лицей, напишет такое?! Человек, просивший своего царя быть его цензором, человек, несомненно религиозный?!

И точно так же кто бы мог подумать, что мальчик из семьи старопольского помещика средней руки, выученик школы монашеского ордена пиаров, вдруг возьмет и уедет в США участвовать в Войне за независимость? И не романтики ради, не на бизонов же охотиться! А воевать за независимость США на стороне колонистов? А Тадеуш Костюшко уехал и воевал довольно лихо. Первая крупная победа колонистов под Саратогой в 1777 году во многом есть его заслуга.

В 1784 году Костюшко возвращается в Польшу, но никакой должности в ее армии не получает. Бригадный генерал армии США высказывает слишком свободолюбивые взгляды, называет магнатов… примерно так, как их следует называть.

Но в 1789 году Костюшко идет служить Четырехлетнему сейму, в чине бригадного генерала участвует в действиях против войск Тарговицкой конфедерации. Это как раз по нему! Борьба за демократию, с феодалами, клерикалами, консервативными элементами!

Но правительство капитулирует перед Тарговицкой конфедерацией, и Костюшко опять делать нечего; он уезжает за рубеж, появляется в якобинском Париже, уговаривает «патриотов» помочь воюющей Польше. Понимания он не находит.

А тут — национальное унижение 1793 года! Вот она — та революция, в которой соединяется наивный национализм первых национальных государств и еще более наивный, восторженный реформизм. «Все поменять!». И всем сразу станет хорошо.

Польское восстание началось под лозунгами национальной единой Польши, воссоединения земель, отторгнутых Российской империей, Австрией и Пруссией, и продолжения реформ Четырехлетнего сейма.

Это было как раз то, что нужно, и 24 марта 1794 года в Кракове Тадеуш Костюшко провозгласил Акт восстания и произнес текст присяги как диктатор. Был он объявлен и главнокомандующим национальными вооруженными силами.

«Я не буду биться за одну шляхту, — провозгласил шляхтич Костюшко. — Я хочу свободы всей нации и только за нее буду жертвовать своей жизнью». По тем временам это было и благородно, и «прогрессивно».

А с другой стороны, страшненький он был человек, этот Тадеуш Костюшко, друг Вашингтона и якобинцев. Мало кому известно, что в мае-июне 1794 года в Варшаве польские якобинцы практикуют революционный террор против лидеров тарговичан. И людей не просто пугали, их вполне серьезно убивали за «не правильные» убеждения…

Но и отдадим должное Тадеушу Костюшко, причудливому гибриду якобинца и помещика — он умел идти до конца там, где останавливались люди умные, умудренные и решительные. 7 мая 1794 года Костюшко издал Поланецкий универсал, в котором твердо обещал крестьянам свободу, если польские патриоты победят. И это дало сразу же десятки тысяч новых волонтеров. Косиньеры, то есть косцы, называли этих крестьянских парней. В Средневековье польский крестьянин мог идти в бой с косой, и считался грозным бойцом. У косиньеров Костюшко были, конечно, и ружья, но даже приток крестьян в армию мало что менял.