Битва двух империй. 1805–1812 - Олег Соколов

Уточнение изначального расположения русских войск очень важно, потому что оно лучше всего отражает то, как виделась будущая война русскому командованию. Если бы Барклай де Толли с самого начала планировал оборонительную войну с изматыванием неприятеля в ходе отступления, он не мог бы допустить такого расположения! Вытянуть стоящие в первой линии войска кишкой в 800 км в длину, притом что в некоторых местах они были удалены от границы всего на несколько километров!

Это ещё раз доказывает, что ни у императора Александра, ни у его министра не было ясного плана действий. Изначально готовилось вторжение в герцогство, потом царь и его министр начали метаться от одного алгоритма действий к другому и в отсутствие ясной концепции приняли как некую рабочую гипотезу планы полоумного Фуля, расставив в соответствии с его идеями войска на театре будущих военных действий.

То же самое можно сказать и рассматривая размещение основных складов с продовольствием (магазинов) для армии. Самые важные из них на западных границах находились в городах Риге, Динабурге, Шавли, Вильне, Слониме, Брест-Литовске, Дисне, Пинске, Бобруйске, Мозыре, Ковеле.

Размещение магазинов в Риге, Динабурге, Бобруйске, Мозыре и Дисне является разумным при любых алгоритмах действий, так как они могли снабжать как наступающую, так и обороняющуюся армию. Эти населенные пункты были значительно удалены от тогдашней границы. Так, Мозырь и Бобруйск отделяло от рубежей государства около 350–400 км, Рига находилась более чем двухстах километрах от границы, к тому же она была мощной крепостью, надёжно защищавшей размещенные здесь запасы продовольствия.

Зато Брест-Литовск находился прямо на границе, Шавли, Вильно, Слоним и Ковель были удалены на расстояние около 100 км. Сверх того, менее важные, но все-таки значительные магазины были сосредоточены в Ковно, Гродно, Вылковыске, Пружанах, Высоко-Литовском, Соколке, то есть населенных пунктах, лежащих непосредственно на границе или в нескольких километрах от нее. Если бы руководство русской армии ясно и четко наметило для себя план оборонительной войны, подобное размещение складов было бы совершенно немыслимо. При отступлении, даже неглубоком, которое допускали гипотезы Фуля, практически все последние перечисленные склады неизбежно оказались бы в руках врага.

Генерал Ермолов отмечал в своих записках: «В настоящее время (1812 г.) казалось все приуготовленным со стороны нашей к войне наступательной: войска приближены к границам, магазины огромные заложены в Белостокской области, Гродненской и Виленской губерниях, почти на крайней черте наших пределов»46.

Как уже отмечалось, примерно с середины мая 1812 г. русское командование поняло, что в сложившейся ситуации наступление стало весьма маловероятным. Именно поэтому были отданы приказы, в соответствии с которыми произошла последняя значительная передислокация войск накануне войны. В соответствии с этой перегруппировкой часть войск Второй западной армии должны была переместиться примерно на двести километров к северу. Главная квартира переносилась из Луцка на Волыни в Пружаны.

Подобные перемещения отражают тот факт, что русское командование теперь действительно перешло к оборонительной концепции, и естественно, что при этом появилось некое инстинктивное желание вопреки идеям Фуля закрыть зияющую брешь в расположении русских войск между Пружанами и Гродно.

Менялась также и организационная структура войск, сосредоточенных на западной границе. Теперь они распределялись следующим образом:

Первая западная армия военного министра генерала от инфантерии Барклая де Толли имела главную квартиру в Вильно. В этой армии было 6 пехотных корпусов (1-й Витгенштейна, 2-й Багговута, 3-й Тучкова, 4-й Шувалова, 5-й великого князя Константина, 6-й генерал-лейтенанта Дохтурова) и 3 резервных кавалерийских (1-й Уварова, 2-й Корфа, 3-й Палена). «Летучий корпус» из 14 казачьих полков под командованием Платова прикрывал левый фланг Первой западной армии и располагался в районе Белостока. Общая численность армии — примерно 136 тысяч человек.

Вторая западная армия генерала Багратиона сдвинулась к северу и существенно уменьшилась. Часть войск этой армии была оставлена в районе Луцка. Главная квартира Багратиона располагалась отныне в г. Волковыске. К армии Багратиона, чтобы как-то компенсировать её значительные потери, была направлена 27-я пехотная дивизия Неверовского из резерва.

Теперь Вторая западная армия состояла из 7-го и 8-го пехотного корпусов, 27-й пехотной дивизии (присоединилась к армии 3 июля), 4-го кавалерийского корпуса и девяти казачьих полков генерал-майора Иловайского (временно Второй западной армии были переподчинены 6-й пехотный и 3-й кавалерийский корпуса, однако с началом кампании эти соединения будут действовать вместе с Первой западной армией). В результате общая численность Второй западной армии отныне была примерно 57 400 человек.

Из войск, оставленных в районе Луцка, была образована так называемая Третья обсервационная армия под командованием генерала от кавалерии Тормасова. Её дополнительно усилили соединениями из корпуса герцога Ришелье и из второго резервного корпуса. В результате образовалась значительная армия, состоящая из пехотных корпусов Каменского, Маркова и Сакена, а также кавалерийского корпуса Ламберта. Общая численность Третей обсервационной армии составляла примерно 48 800 человек.

Все эти организационные перестановки привели к тому, что даже некоторые русские генералы не очень ясно представляли, к какой армии они относятся. Что же касается иностранных шпионов, то они вообще совершенно сбились со счета, и Наполеон вплоть до июля месяца никак не мог понять, сколько же дивизий насчитывает армия Багратиона!

Позади этих войск в первой линии резервов находился 1-й резервный корпус генерала Меллера-Закомельского. Он был разбросан на обширной территории примерно 300 км по фронту, от Прибалтики (г. Бауске) до центра Белоруссии (г. Борисов). Штаб-квартира находилась в городе Торопец Псковской губернии. Общая численность резервного корпуса была около 20 тысяч человек.

Второй резервный корпус дислоцировался в Мозыре и Бобруйске. Его командиром был генерал-лейтенант Эртель, общая численность составляла около 46 тысяч человек.

Численность трёх армий вместе взятых — около 308 тысяч, а в общей сложности, считая отдельные части и гарнизоны, войска, сосредоточенные на западных границах России, насчитывали примерно 340 тысяч человек.

Кроме того, не следует забывать Дунайскую армию, состоявшую под начальством адмирала Чичагова. В её рядах насчитывалось около 62 тысяч человек.

С учетом войск, сражавшихся против Персии, иррегулярных войск, резервных формирований, отдаленных гарнизонов, войск в Финляндии, в Крыму, на Кавказе, в Оренбурге и т. д. общая численность вооруженных сил Российской империи составляла около 650 тыс. человек.

Приведенная численность войск на западных границах России весьма отличается от того, что можно найти в традиционной литературе по войне 1812 г. Почти везде фигурируют следующие данные по русской армии — 210–215 тысяч человек (1-я армия — 127 тыс. чел., 2-я армия — 45–48 тыс., 3-я армия — 40–45 тыс.). А далее обычно пишут, что Наполеон располагал более 600 тыс. чел. и тем самым имел трехкратное превосходство в численности.

Все это нельзя назвать иначе как эквилибристикой с цифрами. Авторы приводят взятые из реальных боевых расписаний цифры, которые старые историки (Михайловский-Данилевский, Богданович) когда-то указали в своих произведениях. Однако метод окончательного подсчета является характерным приемом, к которому обычно прибегают военные историки, стремящиеся подчеркнуть заслуги своей армии, сражавшейся, как и положено героям, с несметными полчищами врагов. У «хороших» считают только строевых солдат в самых передовых частях, а у «плохих» складывают всех, кого только можно, вплоть до калек и инвалидов в удаленных гарнизонах.

Поэтому при подсчете общей численности русской армии, готовой к военным действиям, почему-то практически никогда не учитываются войска 1-го и 2-го резервных корпусов, которые в течение двух недель могли оказаться в зоне ведения военных операций и действительно вскоре поступили на пополнение войск первой линии.

Кроме того, в Русской и Французской армиях существовали разные способы подсчета строевых и нестроевых. Солдаты обоза в русской армии не считались строевыми, а во французской армии считались. Следовательно, во всех французских боевых расписаниях обозных считают, а в русских — они приводятся отдельной строкой, которой ряд историков просто пренебрегает, — ведь речь идет о нестроевых! Но эти нестроевые выполняли точно такую же роль и были вооружены точно так же, как соответствующие солдаты французских обозных частей. Значит, нужно в таком случае для сравнения численности армий либо вычитать численность обозных из французских боевых расписаний, что в ряде случаев невозможно, либо, что проще и правильнее, считать обозных и в русской армии.