СТРУНА ИСТОРИИ - ГУМИЛЕВ Николаевич

И тогда Цинь Шихуан,[687] который осуществил все эти завоевания, решил построить Великую стену, чтобы отгородить китайскую Срединную равнину от Великой степи. Вот она шла, — эта великая стена. (Л. Гумилев показывает на географической карте первоначальное положение этой стены, она так шла севернее нынешней. — Ред.) Это было совершенно идиотское предприятие, такое, что просто глупее не придумаешь. Ведь для того, чтобы защищать какой-то рубеж, нужно поставить солдат достаточно близко одного к другому. А тогда их вообще нечем кормить. Если вы ставите их через большие интервалы (через два-три километра стоит какой-то гарнизон), то этот гарнизон легко внезапным нападением уничтожить и стена прорывается.

То есть он построил стену, которую нельзя было защищать и которая, конечно, не останавливала противника. Единственное, что она делала — она останавливала поток беглецов из Китая, которые бежали к гуннам, говоря, что «у гуннов — весело жить». А с китайцами, действительно, с цинским начальством, жить было невозможно. Но для того, чтобы в степи не пропасть, надо было перетащить и лошадь, а через стену-то ее не перетащишь! Вот когда идет отряд, тогда — пустяки! Можно было ее проломить в одном месте, — пролом сделать или мостки какие-нибудь, через стену и спустить лошадей, а один человек — не мог. То есть это ударило больше всего по эмигрантам из Китая.

И умер Цинь Шихуан. Был у него сын, довольно толковый — Фу Су, который командовал армией, и евнух, который вел внутренние дела. Евнух очень боялся этого сына, потому что сын был толковый человек и он прислал ему от имени отца (поскольку печать у евнуха была) приказ кончить жизнь самоубийством. Ну, у нас бы вряд ли кто-нибудь без проверки это осуществил. Но там, в Китае, — полагается. Император приказал — всё сделано. Он кончил жизнь самоубийством. И евнух посадил какого-то дурачка, его младшего брата. И стало там, в Китае, еще хуже, чем было при Цинь Шихуане, насколько это возможно.

И тут какой-то отряд получил распоряжение: передислоцироваться, перейти с одного места на другое. Они пошли, конечно, исполнительные, дисциплинированные, пошли. И вдруг — дожди и река большая разлилась на их пути. И они не могли ее форсировать, потому что лодок у них не было, ну, а плыть — утонешь. И они — опоздали. Следовательно, они должны были быть казнены за нарушение приказа, за неисполнение.

Они подумали, подумали и — восстали. И сказали: «Такого безобразия мы терпеть не можем!»

Правда, через некоторое время весь этот отряд был блокирован и уничтожен.

Но! По их примеру восстал весь Китай: восстали солдаты, восстали крестьяне, восстали уцелевшие интеллигенты — философы, поэты, ремесленники, — все восстали. То есть когда основатель этой империи умер, а после его смерти начались очередные беспорядки, то восставшие солдаты истребили династию Цин. К ним присоединились все уцелевшие. Китайцы терпели, терпели — и восстали.

Цинских солдат оказалось недостаточно, чтобы подавить весь Китай. Этот пример показали цинцы. Они, правда, действовали очень жестоко во время завоевания, — в плен они не брали, пленных закапывали в землю живыми. А тут их стали закапывать в землю. Они потеряли силу духа (начальства нет, никто не распоряжается), они стали сдаваться, — их убивали беспощадно.

И тогда в Китае сложились два направления политики. Одну возглавил богатырь Сяо Юй,[688] о-чень храбрый, о-чень смелый, сильный человек, герой. А другую — крестьянин Хан Юй — Лю Бан[689] его звали, основатель династии Хань. Лю Ван объявил политическую программу, самую простую. Она состояла всего из трех пунктов: запрещается под страхом смертной казни государственная измена, воровство с убийством, и… третье — забыл. То есть всё то, что нужно крестьянам. Крестьяне стали стекаться к нему. Во-первых, он победил всех, потом у него были очень толковые стратеги под его началом. Он умел ладить с людьми, никого не обижал зря. Против него выступил Сянь Юй, он его прижат к Голубой реке, и тот там погиб.

Так основалась династия Хань, которая была инерционным периодом Китая, о чем я вам расскажу в следующий раз, когда буду читать про инерционную фазу этногенеза.

Можно сказать, что «Эпоха Весны и Осени» — это подъём. Эпоха «Войны царств» — это перегрев. После этого наступил надлом, который очень быстро перешел в инерционную фазу при династии Хань, когда китайцы выступили против завоеваний окрестных стран. Но кончилось это бедой, потому что было несколько восстаний, несколько безобразных правлений, Империя раскололась, все чиновники оказались продажными, все шло за взятки.

И тогда возникло даосское учение: «Синее небо насилия сменится желтым небом справедливости». И крестьяне, поверившие даосским монахам и колдунам, восстали и сражались до тех пор, пока не были перебиты уже не правительственными войсками, а войсками отдельных военных вождей.[690]

Кончилось тем, что образовалось одно царство Цзинь. Но и оно пало в IV веке, потому что с ними вошли в соприкосновение гунны, выселившиеся в Китай от засухи. Не стало Китая. От 56 миллионов осталось семь с половиной. Северную часть Китая захватили пять племен. На самом деле их было двадцать семь. Это разные кочевники. Казалось, всё идет к жесткому концу.

Бац! — пассионарный толчок. Тот самый, который был в Аравии, — я про него рассказывал. Он прошел от Аравии, через Индию, через Тибет, северный Китай и до Японии. И тут появились такие отчаянные китайцы, которые подняли свою страну на борьбу с кочевниками и восстановили Китай. Толчок был на рубеже V и VI веков. В VIII веке Китай оформился.

Сколько по нашим расчетам он должен был просуществовать? До XVII–XVIII веков, да? В XVII веке китайцы были завоеваны маньчжурами.[691] Это был тот исторический Китай, который имел свой подъём при династии Тан, свой спад и подъём при династии Сун,[692] и так далее.

ЛЕКЦИЯ 13

ПЕРЕХОД В ИНЕРЦИОННУЮ ФАЗУ. ФРАНЦИЯ

XIX век оставил нам в наследство теорию эволюции, которая, по мнению Дарвина, Ламарка и их последователей, — должна была объяснить все вопросы, связанные с биосферой, с развитием животных и растительных миров, а в том числе и людей. Как ни странно, новое открытие, которое мы используем так широко, — системный подход, полностью исключает эволюционный принцип.

Система возникает в результате негоэнтропийного толчка (отрицательной энтропии), — дальше она развивается с положительной энтропией, то есть постоянно теряет энергию, накопленную в момент взрыва, и стареет.

Я удивляюсь людям XIX века, ведь они же видели «стариков», сами старели. Но они считали, что все это относится только к ним, индивидуальным особям вида Homo sapiens, а ведь сам вид Homo sapiens в лице своей роскошной Западноевропейской цивилизации будет развиваться, — и нет конца ее развитию. Но сейчас опыт показывает, что возрасты этноса, аналогичные тому, который был в XIX веке во всех странах Западной Европы, они имеют свой предел и постепенно исчезают.

Давайте попробуем описать эту фазу, которую я назвал инерционной. Потому что она существует после тех мук, которые человечество переживает во время надлома, наступает относительно спокойный период.

И тут еще надо отметить одну черту, которая совершенно антинаучна, но постоянно существует, поскольку в каждом из нас живет обыватель — мы считаем, что если лучше, то это прогресс. А ведь это далеко не всегда так. Например, алкоголикам и наркоманам лучше — это покурить анашу и выпить пол-литра. Но к чему это приводит? — Мы знаем.

Правда, это — короткий процесс, но ведь это относится и к длительным процессам. Вот об этом мы и поговорим.

* * *

Возьмем, к примеру, Францию, поскольку она у нас есть на этом плакате. Сначала французы, как народ, в IX веке выделились из общеевропейского даже не единства, а смеси народов. Затем они подчинили себе территорию современной Франции, за исключением современного Эльзаса, и сделали Париж столицей. Долгое время, с IX века до XIV: