Пётр Машеров - Славомир Антонович

в продажу. Многие другие книги Машерова, изданные еще при его жизни, Национальная библиотека передала в обменный фонд…

***

— В день гибели на меня выпала наитяжелейшая часть похоронных трудов, - вспоминал Иван Антонович, заведующий отделом культуры ЦК КПБ, - снять посмертную маску с лица Машерова. Я пригласил нашего талантливого скульптора А. Аникейчика, и мы вместе пошли в клиническую больниду лечкомиссии. Не так легко заходить в морг, видеть там человека, с которым разговаривал еще вчера. Психологическое волнение было исключительно большим. С Аникейчиком случилась почти истерика, и мне самому казалось, что потеряю сознание.

Самое страшное, на лице Машерова застыла в смертельной гримасе великая мука. Наверное, в момент смерти он почувствовал страшную боль. И еще: волосы у мертвого Петра Мироновича были… седые. Этого не помню при его жизни. Таким образом, мука, с которой он жил последние годы, отбилась на его лице, и он взял ее с собой в могилу.

Сколько ни бился Аникейчик после, чтобы снять эту маску с лица, ему не удавалось.

Позже, когда скульптор работал над надмогильным памятником Петру Машерову, эту муку на лице ему тоже полностью снять не удалось, хотя памятник, мне кажется, получился отличный. И сегодня он смотрит на нас из прошлого глазами, полными грусти, а на лице — отражение боли…

На третий день после похорон, когда новый первый секретарь ЦК КПБ Тихон Киселев разместился в кабинете, к нему позвали Ивана Антоновича. Там сидели второй и третий секретари — Геннадий Бартошевич и Александр Кузьмин. Их лица были жесткие, пасмурные. Первый сразу же начал упрекать его за то, что в Витебске готовится открытие бюста, художественные качества которого, мол, не очень хорошие.

Два секретаря, которые сидели вместе с ним в кабинете, за три недели до трагического случая в присутствии Машерова принимали этот бюст и высоко оценили его. Теперь они молчали. Упреки заведующий отделом культуры выслушал молча. Выяснилось, что новый первый секретарь хочет, чтобы работу по открытию бюста Машерова задержали.

Когда Кузьмин с Антоновичем вышли в коридор, Иван Иванович высказал сомнение в целесообразности такого «акта». Собеседник горделиво ответил:

- Ты дитя, и в политике ничего не понимаешь.

«Дитяти» шел в то время 44-й год. Он спросил:

- В политике или интриге?

- Не понимаешь - подавай заявление! - сухо отрезал Кузьмин. Прежде чем у заведующего отделом включился инстинкт самозащиты, он бросил в ответ:

- После вас, уважаемый …

Эта фраза ему потом многого стоила…

Вскоре из Витебска поступил звонок. Первый секретарь обкома партии С. А. Шабашов, умный, современный человек, уже получивший информацию о негативном отношении нового начальства к Машерову, форсировал процедуру окончания работы по открытию бюста и даже пригласил на мероприятие первого секретаря ЦК. Тот не рискнул отказать.

18 ноября 1980 года в Витебске состоялось торжественное открытие бронзового бюста Петра Машерова. Его авторы - народный художник СССР, Герой Социалистического Труда Заир Азгур и архитектор Юрий Казаков. В церемонии открытия принимали участие Тихон Киселев, члены бюро Витебского обкома партии и облисполкома, жена покойного - Полина Андреевна, его родные и близкие.

Еще при жизни Машерова в обкоме партии и облисполкоме задумались, где его установить. Решили разместить в скверике, у старого здания пединститута, в котором учился юный Петр. Когда Сергей Шабашов сказал об этом Машерову, он засмущался:

- Что ты придумал? Я вообще не имею права претендовать на Витебск, тем более недостоин, чтобы мой бюст стоял в центре города.

- Петр Миронович, о вашей скромности прекрасно знают не только витебчане и трудящиеся Белоруссии, но и весь народ. По этому вопросу мы объяснялись в Президиуме Верховного Совета СССР и получили «добро». Так что оставьте за нами окончательное решение.

- Ты всегда задираешься со мной! — полушутя, полусерьезно воскликнул он.

При открытии бюста в своей суховатой, составленной из официальных цитат речи Киселев подчеркнул:

- Обращаясь к Петру Мироновичу Машерову при вручении ему высших наград Родины - ордена Ленина и золотой медали «Серп и Молот», Генеральный секретарь ЦК КПСС, Председатель Президиума Верховного Совета СССР Леонид Ильич Брежнев сказал: «Мы хорошо знаем, как много энергии, настойчивости и целеустремленности проявляете вы в осуществлении политики партии и ее решений. Ваш многолетний труд - пример самоотверженного служения своему народу, делу коммунизма»…

Это были последние добрые слова, сказанные Киселевым о Машерове. От себя не нашел, что сказать, - сослался на Брежнева.

Ускоренное вычеркивание его образа из истории продолжалось. Из фотовыставки к съезду КПБ (он состоялся в январе 1981 года) ответственного работника ЦК заставили с «мясом» вырвать три фотографии, на которых был показан Машеров во время своих визитов в трудовые коллективы. Имя его в докладе не упоминалось ни разу. Поступила тихая команда - уменьшить о нем поток траурных мемориальных публикаций.

В целях увековечивания памяти Машерова Центральный Комитет КП Белоруссии и Совет Министров постановили переименовать Парковую магистраль города Минска в проспект Машерова; присвоить его имя Россонской средней школе и совхозу «Мошканы» Сенненского района Витебской области; поручить Институту истории партии при ЦК компартии и Государственному комитету БССР по делам издательства, полиграфии и книжной торговли издать сборник его статей и выступлений; установить мемориальные доски в память о нем на доме в Минске, где жил, и на здании Витебского пединститута имени Кирова, где учился; возвести на могиле Машерова надгробный памятник. Решено было также присвоить его имя Минскому заводу автоматических линий и одному из строящихся морских судов .

…Близилась первая годовщина его гибели. Никаких указаний «свыше», как отмечать этот день, в партийные комитеты не поступало. В конце дня секретарь Минского горкома партии Нина Нерад, вспомнив трагическую дату, поспешила к Бартошевичу, второму секретарю ЦК КПБ, избранному на эту должность в последние годы жизни Петра Мироновича.

- Геннадий Георгиевич, мы же забыли заказать венки и цветы на могилу Машерова.

— Хорошо, что вспомнила, — какой был бы позор… Как мы могли забыть эту дату?!

Решили, что на следующий день в 10 часов утра к кладбищу, где похоронен Машеров, прибудут делегации трудящихся всех районов столицы.

В назначенное время жители города торжественно выстроились у входа на кладбище. Ждали правительственную делегацию… Проходит пятнадцать, двадцать минут, час… Никого нет. Кто-то догадался подойти к могиле. Там уже стояла большая красивая корзина с цветами. На ней — лента с надписью: «П.М. Машерову. От Центрального Комитета Компартии Белоруссии, Верховного Совета БССР, Совета Министров республики».

Стало ясно, что отдать дань памяти пришли только горожане, среди которых — ветераны войны