По средам мы носим чёрное (СИ) - "Vastise"

— Если она варила зелье по рецептам из гримуара, то контроль можно и обмануть в таком случае. Возможно, Джинни использовала самую сильную формулу, включающую в себя опасные ингредиенты, которые ей могли поставлять только с чёрного рынка. Тогда понятно, кого миссис Поттер впустила в дом, и почему её убили. Вариантов много: от «не захотела платить» до «спровоцировала конфликт», — Малфой отключил чувства и пытался соединить логически все части.

— Я солгала вам, — тихо прошептала Астория. — Когда сказала, что не знаю, почему Гарри не умер сразу. На нём был оберег от Тумана. Такой же есть и на Джеймсе. Джинни понимала, что её муж или сын могут случайно вскрыть коробку, поэтому нанесла на предплечье невидимые руны. Видимо, не обновляла давно защитные заклинания, раз он сейчас…

Мужчина смотрел на Гринграсс, которая теряла самообладание и сжимала стол так сильно, что едва не вырывала куски дерева один за другим. Сколько может продолжаться эта погоня? Её жизнь походила на тень, следующую за избранным.

— До сих пор?

— Да, Драко. Всегда.

Малфой шумно выдохнул и придвинулся ближе. Он надеялся, что волшебница забыла и отпустила, что теперь она свободна.

— Тогда вытаскивай его оттуда, пока я буду допрашивать Уизли.

***

Отвратительные портреты его предков висели на каждой чёртовой стене. Все как на подбор: чёрные волосы и зелёные глаза. Как символ их рода. Как доказательство принадлежности к старой чистокровной семье. Мерзкие ухмыляющиеся лица будто смеялись над его бесконечными провалами и беспутной жизнью, восхваляя при этом достижения собственной сестры. От них почти ничего не осталось.

Мать сбежала после той жуткой ночи, оставив своих детей. Отцу проткнули горло прямо на полу спальни. Ковёр, казалось, навсегда впитал ржавый запах огромного багряного пятна. Безумный старик, пытающийся достичь совершенства в тёмных искусствах, сделал Кирин и Оуэна пленниками недостижимых идеалов, разорвав на мелкие кусочки их жизни. Димитров хотел спасти сестру, хотел, чтобы она была счастлива. Мама бы вернулась домой, а розовый сад вновь бы зацвёл яркими красками.

Если для этого нужно сделать ведьму Министром магии или повелительницей смерти — плевать, оно стоило того. Только с каждым новым шагом, с каждым новым мертвецом мужчина всё больше сомневался, кто перед ним. От прежней девушки не осталось и следа. Поступки всё безумнее, слова всё кровожаднее. Она убеждала его, что убийство Кретовира, Малескина и далее по бесконечному списку нужно для достижения цели. Что никогда в жизни не тронет их семью и близких друзей. Цена за месть и могущество высока, но разве они, чёрт возьми, не достойны этого?

Оуэн шёл по мрачным коридорам в комнату сестры, чтобы обсудить дальнейший план. Попытаться уговорить её сбежать или хотя бы остановиться. Она заходила слишком далёко, ещё чуть-чуть и пропасть, из которой никто не сможет выбраться. Граница уже так близко, что любое движение могло привести к падению.

Димитров заметил, что дверь приоткрыта. Возможно, Кирин уже знала, что он придёт. Чувствовала. Как и он чувствует, что с ней происходит что-то странное, хоть та и научилась блокировать их поток. Говорила, что это во благо, что не хочет расстраивать брата собственными страданиями.

Ведьма стояла напротив зеркала, как вкопанная. Смотрела на отражение и сжимала кулаки. Оуэн тихо вошёл в комнату, не отводя пристального взгляда. Не хотел её напугать. Хотя такая функция уже давно отсутствует в арсенале. Выжжена за годы отцовских экспериментов.

— Ты ничего не добьёшься! — Кирин разговаривала с блестящей поверхностью. — Я всё контролирую.

Волшебник наблюдал. В зеркале никого, кроме сестры, не было. С кем она говорит?

— Убирайся!

Громкий крик отскакивал от холодных стен, наполняя вибрацией полупустое пространство.

— Мерзкая дрянь! Я здесь власть, я здесь хозяйка, — скрежет каркающего смеха разрезал тишину.

— Кирин? — Димитров неуверенно окликнул девушку. — Ты в порядке?

Она обернулась так резко, что едва не снесла стоящий возле зеркала шкаф. Руки дрожали, под ногтями запеклась кровь, а лицо исказилось жуткой гримасой.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Ты видел её? — еле слышно прошептала колдунья.

— Кого?

— Нирик?

Оуэн непонимающе смотрел на сестру, которая тряслась и глядела на него бешенными глазами.

— Там никого нет, Кирин.

Волшебница обернулась. Для неё в зеркале явно кто-то был. Кто-то, кто пугал её. Несколько шагов, один сильный удар, и по полу разлетелась тысяча осколков. Димитров почувствовал, как ладони разрезает стекло, причиняя жгучую боль.

— Смотри на меня! — он быстро подошёл к ней и крепко обнял. — Это всё иллюзия. Не по-настоящему.

Миллион мыслей в голове. Она сходила с ума. Медленно и болезненно. Больше нельзя продолжать, иначе единственный родной человек утонет в тягучей трясине мрака.

— Давай уедем. На Север. Остановимся у Хэльварда, так будет лучше, — Оуэн пытался достучаться до сестры.

Одно движение рукой. Раны затянулись, а осколки соединились в большое зеркало с чёрной резной рамой.

— Будет лучше тогда, когда я подвешу мертвую Грейнджер прямо в Министерстве и получу кольцо Тёмной души.

Бесполезно. Убеждать, уговаривать, умолять. Она будет стоять на своём до последнего. Гермиона не допустит, чтобы Кирин завладела артефактом. Если проклятый камень будет уничтожен, тогда девушка не сможет осуществить чёртов план. Тогда они смогут прекратить вереницу смертей и ужаса.

— Хорошо. Тебя внизу ждут наттереры.

Болгарка спокойно отряхнула с брюк грязь от пыльного пола и поправила волосы. Будто ничего не произошло. Она должна уделить время прихвостням. Ей сейчас не до брата. И он использует драгоценные несколько часов, чтобы спасти её. Хотя бы попытается. Вполне возможно, что уже слишком поздно.

Мужчина растворился в воздухе. Грейнджер должна получить подсказку, чтобы остановить Кирин. Иначе та погибнет, а вместе с ней и сам Димитров.

Гермиона оглядела полупустынную улицу. Дурацкий план, непродуманный, но ждать было нельзя. Недопустимо. Каждая секунда дорога. Оуэн сказал, что планы зданий Гальдини должны лежать в магазине полукровки гоблина Бриджера, но тот даже не захотел говорить с девушкой. Грейнджер появилась в лавке в виде студентки местного колледжа, чьи волосы лежали в Гроте, в бежевой шкатулке с надписью «Рыжая, 22 года». Хотелось бы посмотреть на лицо высокомерного существа, если бы она пришла туда при полном параде главы департамента.

Заносчивый гордец не посмел бы говорить с ней таким тоном, полным презрения. Однозначно, нет. Неважно. Главное, что удалось сделать всё, что нужно. Разве что… Сейчас Гермиона оказалась в ситуации, которую не предусмотрела. Фляжка с оборотным зельем оказалось полупустой. Следить за запасами была обязанность Макмиллана, и с этой обязанностью он справлялся крайне плохо. Она распустила их всех, отправила каждому сообщение, что деятельность организации приостановлена. Слишком большой риск, ситуация выходила из-под контроля. Ответственность должна нести только Грейнджер.

Гоблин выставил её из магазина, сварливо приговаривая, что не имеет никакого представления о свитках. Нехватка связей среди тёмных волшебников сейчас оказалась просто катастрофическим упущением. Можно было обратиться к Малфою, но после того, как она заглянула в то, что осталось от его души… Тащить слизеринца в Лютный ведьма не собиралась. Её не пугали двенадцать чёртовых эмоций Драко. Непонимание. Вот что она чувствовала. Как можно жить с таким грузом? Не сойти с ума и не вскрыть собственное горло. И их связь… С ничем подобным Гермиона раньше никогда не сталкивалась. Чем ближе он был, тем сильнее хотелось выскоблить всю черноту и наполнить его сознание светом. Не считая того, что после событий в клубе Ла Тремуй, её тело реагировало на мужчину предательски, становясь податливым и напряжённым. Проклятье.

Оборотное зелье постепенно теряло свою силу, а времени оставалось совсем в обрез. Нужно было выбираться скорее из этого места, чтобы мракоборцы не заметили ее присутствия. Рыскающие по тёмным улочкам, патрулирующие каждый уголок. В отсутствие начальника позволяющие себе слишком многое.