Люди и призраки - Оксана Панкеева

Пока предводитель ломал голову, с чего начать и как объяснить, кто он такой, не нарушая конспирации, сработал вечный и неизменный закон подлости. В библиотеку вошла худенькая девушка с соломенными косичками и застыла на пороге, воззрившись на незваного гостя с удивлением и некоторой опаской.

— Вы кто? — спросила она, и Пассионарио с ужасом осознал, что так и не придумал, как представиться.

— Я… э-э… — растерянно начал он, понимая, что обычное «назовите меня как-нибудь» здесь не пройдет, ведь именно так с ней знакомился Кантор.

— Вы новый переселенец? — предположила девушка, отступая на шаг. — Тогда почему один, без Жака?

— Нет, — поторопился ответить Пассионарио, видя, что собеседница отступила еще на шаг и завела руку за спину. Кантор всегда так делал, у него была дурацкая манера носить пистолет без всякого чехла, просто заткнув за пояс на спине. — Я, собственно, к вам…

— Я так и поняла, — с неожиданной враждебностью отозвалась девица и все-таки рванула из-за пояса пистолет: — Не шевелиться. Отвечай быстро и без запинки: кто ты такой и кто тебя послал?

— Не надо… пожалуйста, — как можно тише и жалобнее попросил Пассионарио, пытаясь хоть немного унять страх и агрессивность, исходившие от этой ненормальной девчонки. Не зря на нее Кантор так запал, вот уж родственная душа… Что же ей сказать, как объяснить, кто он такой, чтобы не пальнула ненароком? А то если она и на спуск нажимает с такой же легкостью, как Кантор… — Вы меня не узнали?

— Я тебя впервые вижу, — не поддалась на провокацию злобная девочка.

— Верно. Вам не следовало меня видеть, — не стал возражать Пассионарио. И тут его осенило. Видимо, правильные слова имеют свойство приходить на ум только в экстремальной ситуации. — Но слышали неоднократно, так что мы, можно сказать, почти знакомы. Я — голос по утрам за дверью. Помните?

— Точно! — обрадованно тряхнула головой Ольга и с облегчением опустила оружие. — А я думаю, что за голос знакомый! В ищете Диего?

— Ну… — промямлил великий оратор, не в силах сказать прямо. — Не то чтобы… Не совсем… По правде говоря, я…

— Ольга, кто там? — прозвенел в гостиной волшебный голосок, и в дверь просунулась головка очаровательной нимфы. И не успел вождь и идеолог осознать, что он окончательно и бесповоротно пропал, как несравненная Азиль с восторженным визгом повисла у него на шее.

— Плакса! Милый! Откуда ты здесь взялся?

— Ах, Азиль… — Пассионарио не удержался и растроганно вздохнул: — Узнала все-таки… Неужели еще помнишь меня?

— Вас с маэстро трудно забыть… — защебетала Азиль. — Ну вот, опять ты плачешь! Ничуть не изменился! Даже старше не стал! Ты уже познакомился с Ольгой?

— Ну… почти…

— А с каких пор ты стал таким застенчивым? Я еще не видела мужчину, который бы так стеснялся Ольги. Даже благовоспитанный Шеллар обменивается с ней непристойными анекдотами, а ты познакомиться постеснялся! Тогда знакомься. Это моя подруга Ольга. А это Плакса, любимый ученик маэстро Эль Драко.

— Да не то чтобы любимый… — скромно поправил болтливую нимфу товарищ Пассионарио. — Просто единственный…

— А что, он не брал учеников? — полюбопытствовала Ольга.

— Маэстро был еще слишком молод, — засмеялась Азиль. — Но этот был исключением. Так что же мы стоим? Пойдемте в гостиную. Кстати, Ольга, а зачем тебе пистолет?

— Да так… На всякий случай… — пробормотала Ольга, возвращая оружие на место и одаряя любимого ученика маэстро извиняющимся взглядом. — У вас же на лбу не написано, кто вы и к кому… Так вы, значит, бард? Можно было догадаться. Кто ж еще в такой ночнушке по улицам ходит…

— Ой, и правда… — подхватила Азиль. — Плакса, а что это на тебе надето? Какая рубашечка милая… Она точно не ночная?

— Это раздолбайка, — пояснил Пассионарио, стремясь поддержать разговор о своем дурацком наряде, чтобы не заострять внимание на вопросе, кто он и к кому. — Мне ее подарили… давайте лучше действительно пойдем в гостиную, спокойно сядем, и я вам все объясню…

Спокойно объяснить, ему, разумеется, не удалось. Несравненная Азиль тоже ничуть не изменилась за семь лет, во всяком случае ее манера задавать десяток вопросов одновременно, не оставляя времени для ответа на них. Прекрасную нимфу интересовало абсолютно все — где он был (семь лет ни много ни мало по дням ей расписать или как?), что делал, где он сейчас, выучился ли на мага, как хотел, не встречал ли кого из ребят, в частности самого маэстро?… Правда, такая беседа была удобна тем, что от скользких вопросов можно было легко уйти, выбирая из непрерывного потока только самые безобидные. Так Пассионарио и делал, пока не вмешалась Ольга, которая ничего не понимала, и попросила объяснить все сначала и по порядку. И хоть минуту не тарахтеть. И не плакать.

Азиль послушно замолчала, а Пассионарио смахнул предательскую слезу, невольно выступившую при упоминании о маэстро, и пояснил:

— Мы с Азиль встречались когда-то… очень давно. Когда я учился музыке и композиции у маэстро Эль Драко, а она танцевала в его труппе. Если честно, наше знакомство было очень кратким, хотя и перевернуло всю мою жизнь. Случилось так, что после прекрасной ночи, которую подарила мне несравненная Азиль, я обрел Силу.

— Я помню, — засмеялась Азиль. — Ты разбудил меня своими воплями. Представь себе, Ольга, каково утром проснуться от диких криков и обнаружить, что твой мужчина сидит на спинке кровати в чем мать родила, таращится обалдевшими глазами на свои руки и вопит что есть мочи: «Сила! Сила вернулась!» Я думала, бедняга с ума сошел. Оказалось, что когда-то он был учеником мага и однажды по собственной неосторожности потерял Силу. А в то утро она к нему вернулась. После того Плакса решил оставить музыку и вернуться на путь мага. И как, получилось?

— Почти, — грустно улыбнулся Пассионарио. — Собственно, этот странный костюм и есть результат моих магических экспериментов. Я ошибся при телепортации и попал совершенно в другой мир, а там, если я верно помню, сменял свой камзол на вот эту чудную рубашечку, сам не знаю зачем. А штаны у меня порвались, и мне добрые люди дали вот эти…

— Если верно помнишь? — хихикнула Азиль. — Ты что там, пил беспробудно все это время?

— Нет, что ты, я теперь вообще не пью, — заверил ее Пассионарио, почти веря в то, что сказал. — Пришлось бросить, моя Сила, как оказалось, не переносит больших доз алкоголя. Зато трава в том мире неплохая. И люди хорошие. Вот шапочку подарили. И еще… вот, угощайтесь… я и забыл про нее…

Он вытащил из кармана пакетик, который всучил ему на прощанье веселый оливковый Толик, и, оторвав от сердца, выложил на стол.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});