Толковая Библия. Том 2 - Александр Лопухин

Глава 13. История пророка из Иудеи, предсказавшего разрушение Вефильского жертвенника и всего культа тельцов

1

Если простой народ в десятиколенном царстве мог не предвидеть гибельных последствий Иеровоамовой реформы "и был даже доволен тем, что его Бог, Иегова, делается (благодаря тельцеслужению) ближе и доступнее к нему" (см. у проф. Покровского, с 326), то совершенно иначе отнеслись к этому уже представители священства Левиина, во множестве оставлявшие территорию царства Израильского и переходившие в Иудею и Иерусалим (2 Пар. XI:13-14). Но еще прямее и резче высказалось против культа Иеровоама пророчество, и при том как Иудейское, так и израильское. В 3 Цар. XIV:1-16 содержится грозное обличение этого культа со стороны того самого пророка Израильского царства Асии, который некогда (XI:29-39) предсказал Иеровоаму царство. В гл. XIII содержится поразительный рассказ о протесте против культа Иеровоамова со стороны некоего "человека Божия" - пророка из Иудеи[12]. Иосиф Флавий (Древн. VIII, 8, 5) называет его Иадоном (Ιάδων), видимо, отождествляя с Иеддо (2 Пар. IX:29), что, однако, неверно, так как последний пророк жив был еще долго спустя при Авии (2 Пар. XIII:22).

2

"Жертвенник, жертвенник" - метонимия вместо всего культа, об уничтожении которого предсказывает пророк. Пророчество это, в котором назван по имени и исполнитель его - царь Иосия (4 Цар. XXII:1 сл.) , сбылось в точности спустя 300 с лишком лет (4 Цар. XXIII:14-18). Впрочем, имя Иосии иные понимают в нарицательном смысле: "помогаемый Иеговою" (Кейль), и весь рассказ 3 Цap XIII понимают как позднейшую обработку народного предания, после времен Иосии (Ewald. Geschichte III, s. 476-480).

3-6

Начало стиха принятые тексты LXXи и славянский относят к Иосии: καί δώσει εν τη̃ ημέρα εκείνη τό τέρας, и даст в день той чудо, - несомненно ошибочно (ср. ст. 5), правильно в русск. синод.: "и дал (пророк из Иудеи) в тот день знамение" (у LXXи: XI, 19, 44, 52, 55, 71, 74, 92, 106, 108, 120, 121, 128, 158, 236, 242 и др. у Гольмеса имеют "έδωκε"). - "Знамение" (евр. мофет) - не чудо только вообще (евр. от), но поразительное для видящих. - "Пепел" (евр. дешен) - не зола сгоревших дров, но остатки мяса и жира по сожжении жертвенника (Лев. I:16; IV:12). Грозное слово пророка о жертвеннике не замедлило исполниться с буквальною точностью (ст. 5). "Но лукавый царь, когда должно было прийти в ужас от чуда, совершенного пророком, и убояться Пославшего, простерши руку, велел взять пророка. Но рука от расслабления мышц и жил осталась в виде простертой" (блаж. Феодорит, вопр. 48). Внезапный паралич руки Иеровоама произошел, вероятно, вследствие атрофирования главной артерии руки (Smith. А dictionary of the Bible, т. II, p. 304). Только по молитве пророка совершилось новое чудо - исцеление парализованной руки царя.

7-10

Иеровоам, желая отблагодарить пророка, а вместе также сгладить тяжелое впечатление у очевидцев происшествия, приглашает иудейского пророка в дом для подкрепления и получения дара. Но пророк решительно отказывается, ссылаясь на совершенно определенное и безусловное ему повеление Божие - не есть хлеба и не пить воды (ст. 9, 17) в земле израильской, т. е. - поскольку вкушение пищи с кем-либо есть знак дружеского общения с данным лицом (Быт. XLIII:32; Лк. XV:2; Гал II:12; 1 Кор. X:8, 20) - не иметь никакого общения со страной и жителями десятиколенного царства, чем показывалось, что страна израильская, принявши Иеровоамом введенный культ, сделалась ненавистной Богу, Который и пророку запрещает вступать в какое-либо общение с жителями ее: "ad detestationem idolatriae, ut ipso facto ostenderet, Bethelitas idolatras adeo esse detestabiles et a Deo quasi excommunicates, ut nullum fidelium cum iis cibi vel potus communionem habere velit" (Cornelius a lapide). Пророку запрещено было и возвращаться прежней дорогой, - вероятно, чтобы не быть узнанным и задержанным на обратном пути. На этот раз пророк пока точно исполнил повеление Божие (ст. 10), чему, однако, воспрепятствовал некоторый Вефильский пророк (11-24).

11-13

О характере и достоинстве Вефильского пророка (называемого всюду в тексте именем наби пророк, между тем иудейский именуется везде "человек Божий", иш гаэлогим, последнее имя, по мнению блаж. Феодорита (там же), дается только стяжавшим совершенную добродетель, каковы были Моисей и Илия, или кто подобен им) традиция иудейская давала неблагоприятные суждения. Таргум называет его пророком лжи или лжепророком. Талмудисты считают Вефильского пророка даже пророком Ваала, удостоившимся откровения лишь в момент вкушения пищи иудейского пророка (ст. 20) именно за свое гостеприимство к последнему. И. Флавий (Древн. VIII, 9, 1) также считает Вефильского старца лжепророком, который обычно льстил Иеровоаму и в иудейском пророке увидел соперника, которого и решил погубить. Но текст библейский нигде не представляет Вефильского старца лжепророком. "Я полагаю, - говорит блаж. Феодорит (там же), - что и другой (т. е. Вефильский) был Божий пророк; употребил же лживые слова не для того, чтобы сделать вред человеку Божиему, но чтобы самому принять от него благословение... И что он был пророк, а не лжепророк, явствует из того, что через него Бог предсказал человеку Божию будущее бедствие; сверх того, поверил он предреченному об этом, и сынам заповедал, чтобы, когда умрет, погребсти его вместе с телом человека Божия" (вопр. 43).

14

Узнав от сыновей о пророке Иудейском, его предсказании и действиях в Вефиле, Вефильский пророк отправляется вслед за ним и находит его сидящим под дубом (LXX: υπό δρυ̃ν), - евр. эла - собственно; теревинф (Vulg: terebinthus) - "похожее на дуб, дерево с вечнозелеными листьями и гроздеобразными плодами, достигает значительной высоты, почему и служит для топографических определений: Быт. XXXV:4; Суд. VI:11, 19; 1 Цар. XVII:2, 9" (Гезениус). Здесь говорится об известном в Вефиле теревинфе (га-эла - с членом), может быть, тождественным с тем, под которым погребена была кормилица Ревекки, Девора (Быт. XXXV:8).

15-18

Когда на просьбу Вефильского пророка зайти к нему для вкушения пищи (ст. 15) иудейский пророк отвечает отказом, повторяя сказанное им Иеровоаму (16-17, ср. 9), пророк Вефильский так мотивирует свое приглашение: "и я пророк такой же, как и ты, и Ангел говорил мне словом Господним и сказал: вороти его к себе в дом" (ст. 18); если утверждение, что он пророк, соответствует истине и подтверждается далее полученным им откровением (ст. 20-22), то ссылка на повеление возвратить пророка - ложь, хотя и употребленная без дурных целей. Но здесь, как и во всем рассказе, характерно для библейского воззрения на откровение выражение "слово Иеговы" (ст. 1, 9, 17-18), как обозначение и олицетворение реально действующей силы Божией, как предизображение новозаветного Логоса; с другой стороны, знаменательно посредническое участие при откровении Ангела (ст. 18): эта идея тоже не раз выступает в Ветхом Завете - у пророков Иезекииля, Даниила, Захарии (см. в диссертации А. Глаголева, Ветхозаветное библейское учение об ангелах, Киев, 1900, с. 305-404).

20-22

Непослушание пророка иудейского, по суду Божию, конечно, для современных и будущих судеб Царства Божия, имеет быть наказано тяжким, особенно для древнееврейских воззрений на загробную жизнь, как на общение с праотцами (Быт. XLVII:29 сл.; L:5; 2 Цар. XIX:38; 3 Цар. II:34; Иер. XXVI:33), лишенном погребения в гробнице отцов.

23-26

Трагический конец иудейского пророка - очевидное наказание Божие (ср. наказание новых жителей страны израильской львами, 4 Цар. XVII:25; Лев. XXVI:22). Чрезвычайной смертью Своего посланника Господь показал, что от Своих избранников Он требует особенной ревности и точности в исполнении Своих велений. Блаж. Феодорит говорит: "из сего научаемся, что сильнии сильне истязани будут (Cол VI:6). Кто услышит Божий глас, тот не должен верить гласу человеческому, утверждающему противное, но ожидать, когда Повелевший уволит от того, что повелел делать. Думаю же, что наказание сие положено в подтверждение предречения о жертвеннике. Ибо невозможно, чтобы утаилось повествование о таком муже; а оного достаточно было к тому, чтобы внушить страх слышащим". С другой стороны, "Бог почтил пророка и по кончине, потому что приставил к нему стражем убийцу" (вопр. 43).

27-32

Отдание погибшему Иудейскому пророку последнего долга со стороны Вефильского пророка есть с его стороны дань почтения и, может быть, горького раскаяния; завещание же Вефильского пророка о собственном погребении с иудейским пророком в одной гробнице, кроме того, свидетельствует о глубокой вере его истине пророческого слова и имеет в виду предупредить осквернение собственного праха при грядущей реформе Иосии: на последнюю цель распоряжения указывает имеющаяся в тексте LXXи и слав. (ст. 31 - конец) прибавка: ινα σωθω̃σι τά οστα̃ μου̃ μετά τω̃ν οστω̃ν αυτου̃, слав.: да спасутся кости моя с костьми его - пояснительное замечание, которое могло находиться и в первоначальном тексте (ср. 4 Цар. XXIII:16-18). - "Увы, брат мой!" (ст. 30) - обычная древнееврейская формула оплакивания умерших родственников и друзей (ср. Иер. XXII:18). Упоминание о Самарии, в качестве притом целой области (ст. 32), в устах Вефильского пророка употреблено писателем пролептически: Самария построена была лет 50 спустя после Иеровоама I - Амврием (XVI:24).