Джек Бестелесный - Джулиан Мэй

Марк заколебался.

– Если ты меня «почистишь», – прохрипел я, – то ты сам будешь последним чудовищем.

Серые глаза смотрели в мои не мигая. Он мог это сделать. Еще как мог! Хотя был еще сопляком по сравнению со мной и далеко не таким метапсихическим титаном, каким ему предстояло стать с годами, но все равно он мог так меня обработать, что от глоточка спиртного меня выворачивало бы наизнанку. Так обработать, что я навеки лишился бы сладкого забытья.

Но он не сделал этого! Отпустил мою голову и в ярости разочарования повернулся ко мне спиной, сжимая кулаки.

– Черт тебя возьми, дядюшка Роги! Я не хочу причинять тебе вред или портить тебе жизнь. Я хочу тебе помочь! Чтобы ты мог помочь мне. Ну, пожалуйста…

Я встал, хоть ноги у меня подгибались, и положил руку ему на плечо.

– Я сделаю все, что в моих силах. Нельзя заставить человека стать лучше, чем он есть.

Кулаки медленно разжались. Кот Марсель вылез из своего тайничка, где отсиживался, пока мы выясняли отношения, и потерся о лодыжки Марка. Мальчик обернулся. И сквозь стиснутые зубы процедил:

– Извини.

– De rien, mon enfant [Ничего, дитя мое (фр.).]. – Я вздохнул.

– Просто я не знаю, что делать! Пять или шесть членов Династии – мои родные тетки и дядья и, может быть, даже мой отец – метачудовища! И нет никаких доказательств. Я не могу обратиться к Магистрату. Что из того, что там теперь заседают люди, все равно они еще новички в таких играх и тут же обратятся за помощью к экзотикам.

– Вполне вероятно.

– На такое я не пойду!

– Конечно!

– Но я не знаю, что еще предпринять.

– И я не знаю. Вот что: давай пока ничего не делать. То есть заниматься своими обычными делами и обдумывать все это как можно спокойнее и логичнее. Вдруг нас осенит, мы обнаружим что-то такое, что вопрос решится сам собой. Да и Поля может осенить, если, конечно, он сам не Фурия.

Марк бессильно опустился на табурет. Кот продолжал свои пушистые утешения. Время шло к ужину, и Марсель попросту просил есть на кошачьей телепатической волне, но мы оба бессердечно от него отключились.

– Я думал, что ненавижу папу, – сказал Марк. – Но когда возникла смертельная опасность, я позвал его!

Я промолчал.

– А ты в панике воззвал к какому-то духу, дядюшка Роги.

– Чепуха, – ответил я стоически.

Но я его не провел.

– Слышал. Дух – даже не Святой Дух! Образ, связанный с этим понятием, был… странным. – На секунду мне показалось, что мальчишка принудит меня все ему выложить. Но он тут же опомнился, сделал виноватый жест, полоснув ребром ладони по горлу. – Не важно. Извини. Я сунул нос, куда не следовало.

Да… Только двое, быть может, были способны спасти меня и остальных Ремилардов от Фурии, Гидры и всякой ночной нечисти – мой старый лилмикский приятель, назвавший себя Фамильным Призраком, и этот мальчик. Пожалуй, Марку настало время узнать, что у него есть особого рода союзник!

Я поднялся с кресла и хлопнул Марка по плечу.

– Черт, не вижу, почему бы мне не поделиться с тобой моей историей об этом Духе, а точнее – Призраке. Но не здесь. Уже вечер,. так что я приглашаю тебя поужинать в таверне Питера Кристиана, а за столом расскажу тебе кое-что о моей беспутной молодости.

ГЛАВА XXXII

Конкорд, столица Конфедерации Землян, Земля 20 сентября 2052

Адвокаты распорядились, чтобы водитель их ролета приземлился на площадке Европейской башни, а оттуда отправились с Роги и Терезой на метро – до Дома Дирижера было добрых два километра. Но кто-то – то ли оперант, то ли с помощью электроники – засек их в пути, потому что, едва они вышли из вагона, как на них набросилась стая репортеров и операторов, размахивая микрофонами и выкрикивая вопросы на одном языке, но с самыми разными акцентами. Среди них были даже два гии и один полтроянец. Тереза, казалось, не сердилась, а скорее обрадовалась крикам, оглашавшим небольшую станцию.

– Миз Кендалл! Скажите, как вы себя чувствуете, подавая заключительную просьбу о помиловании?

– Миз Кендалл! Вы верите, что третья попытка будет счастливой?

– Миз Кендалл! Вы считаете, что с вами обошлись справедливо?

– Будете вы петь на открытии сезона в «Мет» на будущей неделе, если вам придется предстать перед судом?

– Как себя чувствует маленький Джек?

– Секундочку, миз Кендалл! Посмотрите сюда!

– Правда, что вы и Первый Магнат расходитесь?

– Миз Кендалл, вы лично обратитесь к Дирижеру или за вас будет говорить ваш адвокат?

– Миз Кендалл…

Роги и Честер Копински подхватили ее под руки и попытались пробиться к лифту, а Сэм Голдсмит и Вуди Бейтс охраняли фланги. Вуди кричал: «Нам нечего сказать! Нам нечего сказать!» Тереза, сияя улыбкой, пыталась отвечать на вопросы. Глава адвокатов Спенсер Девелен стоял в стороне от орды репортеров, прижимая «дипломат» к элегантной манишке, и что-то настойчиво кричал в портафон.

Наконец явилась полиция и навела порядок. Тереза с Роги и адвокатами благополучно добрались до лифта и вознеслись в приемную Дирижера Земли Дэвида Сомерледа Макгрегора.

– Это воронье будет нас поджидать, когда мы выйдем отсюда, – мрачно предсказал Честер.

– Попросим разрешения забрать Роги и Терезу с крыши, – вполголоса ответил Сэм. – Особенно если получим отказ.

– Но я готова отвечать на их вопросы, – заметила Тереза. – И отказа мы не получим.

– Тереза! – с упреком произнес Вуди – Вспомните свое обещание и предоставьте все нам.

И никто не обращал ни малейшего внимания на Роги.

«Оммммм» – сказал лифт, и они оказались в довольно заурядном атриуме в модном неоримском стиле: мозаичный пол, белый мраморный бассейн в центре с маленьким фонтаном и большими рыбами, стеклянная крыша и множество цветущих растений в вазонах. К удивлению Роги, там сидело десятка два людей, видимо ожидавших приема у Дирижера. И они не походили на адвокатов или чиновников. Обыкновенные граждане. Молодая женщина привела двоих детей, и они, нагибаясь через бортик бассейна, дразнили японских карпов.

– До меня доходили слухи, что Дирижер решил рассматривать свою должность как что-то вроде последней инстанции для разбора жалоб частных лиц, – шепнул Роги Честеру. – Но это уж слишком! Нам нужно занять очередь?

– Нам назначен прием ровно на десять, – ответил Копински, взглянув на свои старинные золотые карманные часы. – И мы не опоздали.

Тереза с удивлением рассматривала ждущих в приемной.

– Неужели кто угодно может явиться к Планетарному Дирижеру?

– Кто угодно может попросить о приеме, – сухо ответил Спенсер Делевен. – Необоснованные просьбы отклоняются; дела, которые с успехом могут быть решены в других учреждениях, переадресовываются туда. Штат сотрудников Дома Дирижера очень велик, и к самому Макгрегору поступают только дела, прошедшие строгую проверку.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});