Тараканьи бега – 3 - Виталий Владимирович Литвин

оператор форпоста. Твой наставник на то добро тоже дал.

— Ура!..

Ольга к дальнейшему не прислушивалась. Минута была её. Ещё и для того, чтоб посоответствовать ожиданиям эльфийки. Пусть уверится, что она, высокая наследница тысячелетней семьи, умная, и что её, крысу водоплавающую — просчитала.

«Командный интерфейс — Таурэтариэлль — по запросу — запрос!»

Здесь ничего не изменилось. Шаг всторону. Эльфийка отступила тоже. И удивительное дело, командование перехватить не поспешила.

— Стрриг? — вопросила Ольга.

Он не без бахвальства отчитался:

— Телепорт на Тавлотаун активирован! Но должен предупредить: первые три перехода не дают возможности отъюстировать гладкость перехода, а потому не взыщите!

— Переживём, как-нибудь, — поморщилась она. — Рилль, пошли?

— Да, — не замедлив ни на секунду, ответила она.

Вот уж аристо! Ольга признала себе, что она «окинуть внимательным взглядом» вернувшуюся не преминула бы.

Телепорт в Тавлотауне находился на Торговой площади, неподалёку от главных врат города, рядом со складами, вблизи рынка. Да и до дома Рилль отсюда было не так, чтоб и далеко. Весь город не грешил чрезмерностью размеров. Это же пограничье, что вы хотите! Фронтир. И чтоб стены возводить — меньше материалов надо, и чтоб потом защищать их — меньше защитников требуется. Да и защитный полог весьма чувствителен к своей протяжённости.

Но Ольга, не задумываясь, дала знак извозчику, у которого был крытый экипаж.

— А то увидят тебя — ты же в городской совет уже входишь? — сразу найдут, чем озадачить. А тебе — спать, спать, спать… Только по дороге постарайся не отрубись. Донести, я донесу, конечно, но…

— Тебя дом не пустит внутрь, разбудить меня всё равно придётся.

— Ты забываешь, кто я — пройду. Но зачем тебе потом восстанавливать защитный полог да двери заново навешивать?

— Не засну, не успею: здесь ехать-то чуть более пятнадцати минут. И… — аристократка не сдержалась и поддалась на провокацию: чуть выделила интонацией словцо, не входящее в рекомендованный благородным девицам лексикон: — И «не отрублюсь» — я не знаю времени окончания благословения древа, но в нём нет коварства — оно о том загодя предупредит. Успеваем.

Подъехал экипаж, они устроились, закрыли дверцу, поехали.

— Как на тебя посмотрел кучер! Я уж и забывать начала, как это — словно быть невидимой!

— Просто узнал. Меня почти весь город узнал, пока я его к обороне готовила — пообщалась тогда с мирными горожанами вдоволь. Благословение, конечно, тоже работает. Но…

И она неожиданно перешла на мыслеречь отрядной связи:

— «Сколько раз за последние… — кажется, она взглянула на таймер, — …полчаса ты хотела убить меня?»

Такая резкая смена темы! Без подводящих вопросов, без преамбул и прелюдий. Может, провокация? Или… Или деловой разговор, чтоб уложиться в четверть часа поездки? Почему мыслеречь — понятно. Конечно, они под покровом этой коляски. Кроме того, перед этим обозначили скучный безэмоциональный разговор, более того сейчас они — едут, а наблюдателям все долгие перемещения — в лом. Сели, следующий кадр — вышли. А отслеживать более пятнадцати минут унылой женской болтовни — кому оно интересно⁈ И всё равно эльфийка добавила ещё один уровень секретности — внутриотрядная связь. Остальные соратники остались в других локациях — не услышат. Кроме Сверга. Но тому сейчас тёмная ни на миг отвлечься от себя не даст!

— Но рядом с Ледяной остальные несущественны… — неспешно, лениво проговорила Ольга.

— «Ответа „не один и не два“ будет достаточно?»

— «Предупреждаю: не получится. Ты убийца, а я рейнджер. На таких, как ты, я охочусь. И если ты не из следующей ступени, ты моя дичь».

— «Последние, кто на меня охотились, были выше на четыре ступени».

— «Наш был выше на пять, но с нами был Сверг. С тобой он был тоже. Так что не обольщайся! Ты старше меня на полтора столетия, но мой род старше тебя на четыре тысячи лет. Четыре тысячи лет правильной селекции, четыре тысячи лет опыта правильного воспитания!— и резко вернулась к прежнему: — А Анну?»

— «Ледяной», — при этом вслух произнесла она, — меня зовут орки. Здесь ограничиваются «высокой».

«Все эти светлые семейства, — подумала Ольга, — не выносят, когда их обманывают, поэтому во многих из них с младенчества „правильно воспитывают“, взращивая в детях чувство лжи», — но ей, чтоб не соврать, было достаточно вспомнить чёрную, прилипшую к Свергу.

— «И сейчас хочу».

— «Я тоже. И не только её. Тебяуже тоже. А нам жить вместе».

Это не угроза, это то, от чего никуда им никуда не деться.

— «Ты что-то придумала!» — поняла Ольга.

— «Перевод термина » sa' tella' знаешь? И скажи уж вслух что-нибудь…'

— «Да. Анна известила».

— Тебе нравится и здесь выставляться аристократкой?

— «А откуда он взялся, объяснила?»

— «Из древних баллад?»

— «Да».

— Я ничего ни от кого не требую, мой позывной — Рилль, они сами, — пожала она плечами. И при этом её длинные серьги коснулись кожи. «Ей нравится ещё и так чувствовать подарок Сверга!» — поняла Ольга.

А сами серьги она узнала: добыча из логова детей скорпиона. Тода кидали жребий. Ей досталась «Книга сумерек», ему — ларец с драгоценностями. Вот же торговец! Как она радовалась своему выигрышу, а в результате — и то, и другое у него!

Рилль, между тем, продолжила:

— «В нескольких из них воспевается — описывается общий секс всего гарема».

— «Подробно?»

— «Весьма. Потому мы их в детстве „тайком от взрослых“ и запомнили. Но может, как раз это выход? Мы же всё те же, они были как мы, но они как-то после этого умудрялись уживаться! Не благодаря ли именно ему?»

— «Предлагаешь попробовать?»

— «Да! Но с остальными об этом говорить — я со стыда сгорю».

— «Анна согласится?»

— «Скажешь, что я согласна, и она никуда не денется! Но что с орчанкой делать… Я их расу совсем плохо знаю».

— «Разберусь».

— Кажется, подъезжаем. Видишь, я по дороге не заснула.

Уже уложив эльфийку (та на сонную пыль согласилась сразу), уже вернувшись на болото, уже перебив нескольких ольбрыгов, Ольга вдруг осознала: как она собиралась подставить на переговоры с остальными sa’telly орчанку, ровно на то же светлая аристократка в десять минут уболтала её саму.

«Предупреждаю: на таких, как ты, я охочусь. Ты моя дичь».

Вот так, тётя Хельга — тебя даже заранее предупредили! Что