Мне доставшееся: Семейные хроники Надежды Лухмановой - Александр Колмогоров

Таким образом, школа по переписке поможет безвестному дарованию пробиться на широкую дорогу творчества или, по крайней мере, создаст несколько рядовых, но полезных литературных работников. Вы нужны нашей пробуждающейся стране.

Рукописи направлять в Новоржев в Отдел народного образования (Литературная секция при подотделе Искусств — Г. В. Адамовичу).[824]

Окунувшийся в жизнь уездного городка и занятый добыванием хлеба насущного, Георгий Викторович изредка, но навещал петроградских собратьев по перу. 20 августа 1920 года на лекции Н. Гумилёва в Доме Искусств (бывший дом Елисеева, Невский, 57) его впервые увидела И. Одоевцева, к тому времени уже любимая ученица Литературной студии Николая Степановича. «…Изящный, с необычайно „необщим“ лицом, словно составленным из двух, совсем не подходящих друг к другу половин. Подбородок, рот и нос — одно, а глаза и лоб совсем другое. Разные, как небо и земля. Особенно глаза — действительно небесные, будто это про них:

Поднимет — ангел РафаэляТак созерцало Божество».

И Гумилёв его хвалил: «…Очень умненький и острый мальчик. И стихи пишет совсем хорошие. Лучше многих…»[825]

К концу весны 1921 года семья Адамовичей разделилась. Елизавете Семёновне с дочерью удалось получить латвийские паспорта и перебраться в Ригу и затем… во французскую Ниццу! К этому времени на Лазурном берегу оказались её родные сёстры — богатая бездетная вдова Вера Беллей[826] (наследница виллы «Резеда») в сопровождении Таисии Вейнберг. Близкие родственницы сумели благополучно эмигрировать из Петрограда и даже сохранить за собой роскошно обставленную 3-х комнатную квартиру с прислугой в буржуазном доме № 20 на аристократической Почтамтской улице, у Исаакия. Очередь была за Георгием.

Первый год на чужбине

16 февраля 1920 года в сербский городок Панчево, близ Белграда, из Одессы прибыл первый эшелон российских кадетов, оказавшихся в сфере Гражданской войны на юге России. Отряд состоял из 104-х воспитанников разного возраста, 21 офицера, 3-х чиновников и лишь 4-х преподавателей.

Прибывшие были размещены в здании венгерской школы. Спали на соломе на полу, питались во дворе коменданта этапа дважды в день. 18 февраля беженцы получили баню, медицинский осмотр, по комплекту белья, одеяло и кусок мыла. Так началась новая жизнь кадетов на чужбине.

24 февраля Российским военным агентом в КСХС генерал-майором В. А. Артамоновым был назначен временный руководитель групп прибывающих корпусов. Им стал бывший инспектор классов 1-го Киевского военного училища генерал-майор П. Ф. Старк.

5 марта в Белград под начальством полковника Б. Н. Протопопова прибыл второй эшелон тех же корпусов — 117 кадетов и 10 лиц учебно-воспитательного и административного состава.

10 марта генерал Артамонов своим приказом № 19 объявил о формировании из чинов и кадетов Сводного кадетского корпуса и назначении исполняющим должность директора генерал-лейтенанта Б. В. Адамовича. Новый начальник в тот же день отбыл в города Королевства — Мостар, Требинье, Билечу, Дубровник, Сараево — для поиска зданий, приемлемых под размещение воспитанников. Второй эшелон кадетов был временно вывезен в хорватский городок Сисак у слияния рек Купа и Сава и размещён в здании местной школы.

Отделения Сводного корпуса, являвшегося структурным подразделением Русской армии, получили наименования — Панчевское и Сисакское. 22 апреля Панчевское отделение пополнилось ещё 42 кадетами во главе с полковником В. Ф. Гущиным. Это были те, кто смогли пробиться с боями через Днестр в Румынию (из 400 человек).

Таким вот образом и оказались в КСХС первые группы из 31 кадетского корпуса императорской России (на февраль 1917 года). У 263 кадетов и 40 лиц персонала, потрясённых войной и бегством с Родины, не было ничего — ни одного учебного пособия, тетрадей, расписаний, инструкций, программ, учебников; из обмундирования осталось лишь то, что оказалось на людях, хотя некоторые прибыли почти раздетыми. С большим трудом удалось одеть людей, но за острой нехваткой обуви многим приходилось ходить в «деревяшках» (нанулах).

24 апреля состоялось назначение бывших чинов Киевского и Одесского корпусов на преподавательские и административные должности. 10 мая инспектором классов становится известный военный педагог полковник В. А. Розанов, восстановивший программу курса 1915 года, совмещённую с религиозно-патриотическим направлением воспитания. В дальнейшем это позволило корпусу стать одним из лучших в Югославии средних учебных заведений.

К середине мая генералу Адамовичу удалось подыскать наиболее приемлемый вариант для постоянного размещения корпуса на территории Королевства. Распоряжением Его Высочества корпусу была выделена «Казарма короля Петра» в Сараево (Босния и Герцеговина) — 3-этажное здание значительного размера в центре города с большим внутренним двором. Город по окружающей природе, красоте, культурности, наличию военных и учебных центров, по тишине и укладу жизни оказался счастливо избранным для пребывания кадетов.

Помещения корпуса были приведены в порядок для проживания и учебного процесса к середине июня благодаря содействию командующего 2-ой армейской областью Королевства генерала С. Хаджича, Международного и Британского Красного Креста, Главнокомандующего Русской армии барона П. Н. Врангеля. 17 июня состоялось первое заседание Педагогического комитета, и началось возрождение корпуса. До предела упрощался режим и условия повседневной жизни воспитанников, отвлекающие от прямых задач учебного процесса.

Оказавшись первым в эмиграции, Сводный корпус в значительной мере избежал всех тех трудностей переезда, обустройства, проживания и связанного с ними падения дисциплины, которые выпали на долю последующих корпусов. Ему удалось преодолеть их «малой кровью». Сказались и условия размещения, опыт преподавателей и своевременность принятия необходимых мер руководством.

На стенах помещений разместились портреты выдающихся русских людей, картины и фотографии покинутой родины, которые с большим трудом приобретались директором корпуса, считавшим это крайне важным для воспитания юношей. Появились и «классы ручного труда», приобщающие воспитанников к необходимым в дальнейшей жизни мужским ремёслам: переплётно-картонажный, сапожный и столярный. 30 июня образовался корпусной певческий хор, который можно было послушать и в местном соборе. Сам король Александр не раз хвалил пение кадетов, проезжая мимо кадетского сада. 16 октября в корпусе открылись фундаментальная и общая ротная библиотеки.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});