Покрышкин - Алексей Тимофеев

После войны, работая в Новосибирске, я видел Кулагина в деле. Невысокого роста, крепкий, чувствовалась в нем незаурядная сила. Работал он, не щадя здоровья, по 15–16 часов в сутки. С девяти утра до 18 часов. Затем два часа перерыв, и с восьми до двух-трех ночи… Характерная черта — едва ли не каждый день выезжал в районы, в колхозы и совхозы. Помню, случилась авария на железной дороге, в тот же час он выехал на место, чтобы самому разобраться в причинах. Не было случая, чтобы Кулагин не сдержал своего обещания. Хороший чуткий человек, настоящий коммунист».

Писатель Ю. М. Магалиф (в 1941–1945 годах заключенный центрального лагпункта, участник строительства аэродрома для Новосибирского завода им. В. П. Чкалова):

«Однажды на аэродром приехал 1-й секретарь обкома партии Михаил Васильевич Кулагин. Он привез с собой ящик водки.

Я очень хорошо запомнил его необычайную речь на небольшом митинге. Как всегда, было ветрено. И Кулагин кричал что было сил, ветер далеко разносил его голос: «Дорогие товарищи заключенные! Да, я не оговорился — знаю, что обращаюсь к вам не по правилам, не по инструкции. Но к черту сейчас всякие инструкции! Мы сегодня с вами действительно товарищи, потому что делаем общее дело: помогаем громить фашистов. Я вам верю, как самому себе. Вы настоящие герои военного времени! Вы построите аэродром досрочно!..»

Мы, политзаключенные, которых иначе как «контрики поганые» никто не называл, слушали секретаря обкома, разинув рты. Многие молча плакали — я это видел своими глазами. И водка тут, пожалуй, была уже не нужна: взлетно-посадочная полоса вырастала прямо на глазах».

А. К. Алексеенко (во второй половине 1940-х годов — 1-й секретарь райкома комсомола, в течение пятнадцати лет — председатель Народного контроля в Новосибирске):

«Всю жизнь я работал с людьми и могу сказать, что М. В. Кулагин — деятель очень крупного калибра. Годы, когда я видел и слышал этого человека, были для меня своего рода университетом. Кулагин произвел большое впечатление сразу, в январе 1946 года, когда меня, вернувшегося с фронта молодого коммуниста, утверждали 1-м секретарем Тогучинского райкома комсомола. 1-й секретарь обкома запомнился строгим, жестким, был он не стар, но уже седой. Коренастый русский мужик… Волевой и мужественный, трезвомыслящий, убедительный. Всегда одет в сталинскую полувоенную форму темно-зеленого цвета. Рядом — телохранитель в штатском. Кулагин только по какой-то веской причине мог пропустить пленум областного комитета комсомола. Знал по имени всех нас, комсомольских секретарей.

Сильнейшее впечатление на всех произвела 4-я областная партийная конференция, первая после войны. С отчетным докладом выступил 1-й секретарь. Обсуждение поразило меня откровенностью и резкостью выступавших. Кулагину прямо говорили секретари райкомов партии: Михаил Васильевич, что же вы себе позволяли, снимали людей с должностей, кого-то отдавали под суд, вели себя, как диктатор… В ответном слове Кулагин сказал: «Вы меня сурово критиковали, и я принимаю критику. Я действительно вел себя жестоко. Но в тех условиях я себя вести по-другому не мог. Представьте себе, Государственный Комитет Обороны, Ставка Верховного Главнокомандования принимает решение — в месяц или полтора сформировать и отправить на фронт дивизию. И я должен был выполнить это решение в срок, не считаясь ни с чем. Мы приняли в Новосибирске десятки эвакуированных заводов, их надо было немедленно пустить в строй. Или получена директива — в суточный срок отправить из Кузбасса на Урал два эшелона угля. В этих условиях я действовал, не считаясь ни с чем. А ваша воля — избирать меня 1-м секретарем или не избирать».

И Кулагин был вновь избран. Удивительна была атмосфера конференции, никто не боялся говорить открыто. Критика была беспощадной. Это — очень сильная сторона общественно-политической жизни того времени. Я был молод, переживал эту напряженность, накаленность. Потом уже пришло время боязни и соглашательства…

Все воспринимали Кулагина как бесспорно авторитетного руководителя. Жесткость его была справедливой, не вызывала у людей отторжения».

Н. В. Безрядин (в 1968–1987 годах — главный редактор газеты «Советская Сибирь»):

«21 июня 1941 года Кулагин утвержден 1-м секретарем Новосибирского обкома. Вся война — на нем… В состав Новосибирской области входили до 1943–1944 годов Кемеровская и Томская области. Это Кузбасс, уголь, промышленность, сельское хозяйство, лес и многое другое. Читая стенограммы выступлений Кулагина, видно, что он владел и словом, и логикой, хотя образования высшего не имел. Это был самородок.

Обладал даром предвидения. В первые дни войны он говорил, что будет эвакуация, надо быть к ней готовыми. И действительно, эвакуация с востока и предприятий, и людей была крупномасштабной.

В работе Кулагин использовал интересный прием. По районам выезжали уполномоченные, и стенографистки записывали все обещания секретарей райкомов. Те потом не могли отказаться от своих слов.

Стилем работы Кулагина было отсутствие громких фраз, пустозвонства…»

В августе 1948 года Михаил Васильевич тяжело заболел, был переведен в Москву, назначен председателем Совета по делам колхозов. Как вспоминает М. К. Покрышкина, они с Кулагиными дружили семьями. Александр Иванович считал Михаила Васильевича выдающимся организатором. Навещали Покрышкины своего друга и во время тяжелой болезни. Умер Михаил Васильевич в 1956 году. Большинство высших руководителей сталинской поры долгожителями не стали…

Народу на похороны пришло немного. Покрышкины, старинный друг Кулагина П. К. Пономаренко, 1-й секретарь КП Белоруссии в 1938–1944 годах, начальник Центрального штаба партизанского движения, заместитель председателя Совета Министров СССР в 1952–1953 годах…

В сентябре 1944-го на городском митинге, посвященном проводам на фронт трижды Героя Советского Союза А. И. Покрышкина, 1-й секретарь обкома ВКП(б) М. В. Кулагин сказал:

«…Без всякого преувеличения сегодня на митинге можно обобщить и выразить пожелание всех трудящихся Новосибирской области, особенно тех, кто еще не успел увидеть, поговорить, пожать руку земляку-герою с такими словами: будь, Александр Иванович, дорогим гостем в родной Сибири подольше.

…Не каждому выпадает такая честь, такая любовь всего народа, она выпадает только тем, кто беззаветно любит свою Родину, кто яростно ненавидит ее врагов, кто в борьбе за свой народ ежеминутно готов на подвиг и, если понадобится, на смерть.

…Твердо надеемся, что скоро с Вами снова увидимся, что скоро Вы вернетесь в родной Новосибирск к семье, к товарищам, к землякам с полной победой!»

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});