"Фантастика 2023-116". Компиляция. Книги 1-18 (СИ) - Стерх Юрий

– Глупо угрожать, не имея возможности претворить угрозы в жизнь. Ведь даже если ты, воевода, попытаешься напасть на меня здесь, на ладье, имея численное превосходство своих людей, схватку заметят на других кораблях. И тогда всех вас ждет гибель, а князю… – касог уже не стал скрывать мрачного торжества во взгляде, – князю мы скажем, что твоя ладья несчастным образом затонула в море. Такое случается, к нашему вящему сожалению…

Торжество в глазах Асхара погасло при виде моей насмешливой улыбки.

– Тебя ждет разочарование, друг мой. Я обсудил все с князем еще до выхода в море. Если при встрече флотилий наша ладья не подплывет первой к панфилу, где Ростислав будет держать стяг, а я не поднимусь на корабль живой, здоровый и невредимый, князь прикажет сжечь все твои суда. И когда ромеи поспеют к месту схватки, то князь отправит посланника к их наварху[136] и обвинит тебя и твоих людей в том, что вы вышли из повиновения, самовольно грабя подданных императора. Они добьют всех вас вместе, не упустят ни одной ладьи – а затем Ростислав примирится с базилевсом. Не самый худший вариант для князя, верно? Учитывая, – я добавил металла в голос, – что после, чтобы убедить ромеев в честности своих слов, он войдет в вашу землю и предаст ее огню и мечу! И никогда более, – мои слова зазвучали жестче, яростнее, – касоги уже не посмеют не повиноваться своему князю!

В глазах Асхара промелькнул ужас. Но, быстро взяв себя в руки, он ответил мне довольно спокойно:

– Воевода, прости меня за злую и глупую шутку. Ну как может потонуть наш корабль в столь спокойном море?! – Касог примиряюще развел руками и продолжил слегка заискивающим, извиняющимся тоном: – Но пойми, воинов будет не так-то просто заставить отказаться от добычи с боя. Они привыкли…

– Просто, не просто… Твоим людям пора забыть о животных привычках и стать действительно воинами. Пока же они остаются толпой грабителей и убийц.

Асхар дернулся, как от пощечины, но сумел удержать себя в руках, и я продолжил:

– Мы организуем их. Назначим десятников из смелых, уважаемых воинов, сотников из опытных вожаков, тысяцких из разумных и наиболее преданных тебе людей. Разобьем фекьолов на отряды лучников, простых топорников-рубак, а самых искушенных, мужественных бойцов соберем в отряд гвардейцев. Назначим им полуторную долю добычи, десятникам двойную, сотникам тройную, тысяцким четвертную, а тебе я положу десять долей, сколько и себе. Но при этом четверть добычи отчисляем князю, церкви не грабим под страхом смерти. Женщин и детей не трогаем, мужчин убиваем только тех, кто возьмет в руки оружие. И если кто-то начнет возмущаться, ослушается твоих приказов, ты всегда сможешь опереться на гвардию, имеющую полуторную долю добычи от прочих воинов.

Асхар всерьез задумался, а я между тем закончил мысль:

– Тем более если все пойдет по моему плану, нам и сражаться не придется…

И вот теперь послушавшийся меня вожак организовал свое войско по моему настоянию. Как я предполагал, горцев удалось разделить на две части – лояльных новым изменениям, то есть большинство командирского состава и гвардейцев, и тех, кто принял изменения в штыки. Но в первой группе оказались самые уважаемые и авторитетные, и оставшиеся были вынуждены подчиниться.

Сейчас ополчение фекьолов, наконец ставшее похожим на настоящее войско, зарылось в землю по моему плану.

Напротив каждых из четырех городских ворот мы спешно возводим земляные прямоугольные лагеря-форты, наподобие древнеримских. Проходы в них перекрыты сбитыми из досок ростовыми щитами, переносимыми вручную, уже срублены дозорные вышки. В лагеря мы определили по тысяче воинов, а напротив стен, по всему периметру между укреплениями касоги копают ров и насыпают земляной вал. Правда, лишь там, где это возможно, с юга на север город сужен оврагами и скалистыми обрывами, да и почва здесь каменистая, так что работа идет трудно. Хорошо хоть предместья города, располагающиеся за городской стеной, достались нам целыми, с множеством сельскохозяйственного инвентаря местных жителей.

Порт Трапезунда, защищенный с двух сторон скалистыми берегами и крепостными стенами и простреливаемый катапультами с башен, был атакован на рассвете два дня назад. Ромеи не ждали повторного набега, на трех греческих панфилах и восьми венецианских купеческих галерах дежурили лишь небольшие команды охраны, а на малых греческих судах ее и вовсе не было. Воинов перебили в короткой абордажной схватке, после чего касоги сожгли все захваченные суда. Боевые панфилы было особенно жалко, но кормчих и команд, способных вывести их в море и довести до точки встречи с князем, среди нас нет. Теперь же десяток ладей мы отправили в сторону Царьграда, караулить приближение византийской эскадры и заодно навести ужас на жителей побережья – пусть их панические призывы о защите подстегнут базилевса и его навархов к действиям. Еще пять сотен воинов бессменно дежурят на оставшихся кораблях, готовые отразить любое нападение. Завтра мы начнем демонстративно рубить осадные лестницы, собирать подготовленный еще в Корсуни таран и катапульты под руководством греческих инженеров. И тогда посмотрим, выполнят ли трапезундцы мои требования, переданные им два дня назад.

Фема Халдия, центром которой является Трапезунд, в идеале могла бы выставить в поле до десяти тысяч бойцов, фему. Однако фактически, из-за грабительского отношения последних базилевсов к собственному народу, многие стратиоты – воинское сословие, из которого формируется ополчение, – просто разорились. Так что на практике численность наших здесь врагов могла бы достигать шести, от силы семи тысяч разномастно вооруженных и подготовленных воинов. Впрочем, моему «войску» и их хватило бы за глаза, но с гибелью Офской хилиархии общая численность фемы сократилась, да и повторного набега в Трапезунде никто не ждал. Судя по словам допрошенных мною жителей предместий, не успевших бежать в город, в распоряжении стратига Халдии сейчас находится примерно две тысячи боеспособных мужчин, коих он сможет вооружить и поднять на стены. Оставшиеся стратиоты фемы разобщены, и думаю, что пока они сумеют сорганизоваться, определиться с командирами и прийти на помощь городу, пройдет не менее недели.

Этого времени, надеюсь, нам вполне хватит.

– Ну что, как считаешь, примут ромеи твое предложение?

Георгий подошел незаметно, видимо, я слишком глубоко задумался, смотря на мощные крепостные стены Трапезунда. При виде старого, надежного товарища, воистину первого друга еще с Копорского погоста, на моих губах заиграла улыбка.

Как оказалось, Тимофей и Михаил, мои верные соратники, с которыми я прошел весь путь от бойни на льду Ловати до победы над Тагиром, сумели благополучно добраться до Новгорода, где и передали мое предупреждение Георгию. Вначале, правда, десятник скептически отнесся к «секретной информации» о нападении Всеслава Брячиславича, но когда князь-оборотень действительно пошел на город, Георгий решил подстраховаться и отправил в Белоозеро всю семью. В бою с полочанами приняли участие все мои соратники, и по прибытии десятник подробно рассказал мне о ходе битвы.

С его слов выходит, что новгородский князь Мстислав Изяславич (сын великого князя) собрал войско в спешке – старался успеть на помощь к атакованному Пскову. В итоге ему удалось мобилизовать лишь новгородское ополчение да ратников окрестных земель и вывести в поле личную дружину. Всеслав же имел как минимум полуторакратное превосходство в людях и занял позицию на высоком берегу реки.

Оба войска были преимущественно пешими. Первый, самый мощный удар лучших новгородских ратников едва не сокрушил строй полочан, несмотря на то что лучники Всеслава встретили их ливнем стрел. Но, завязнув в массе вражеской пехоты, новгородские панцирники (так я для себя назвал облаченных в кольчуги и пластинчатые доспехи воинов) потеряли напор. В это же время «оборотень» бросил личную дружину и пехотный резерв полочан в атаку на фланг пешцев-ополченцев, отрывая их от ударного отряда. Вскоре Всеслав обратил их в бегство, и отборные новгородские ратники оказались в окружении – Мстислав не решился идти им на выручку с малой дружиной и повернул коней вместе с бегущими ополченцами. Панцирники же рубились до темноты, силясь вырваться из вражеского кольца – и под полоцкими клинками да стрелами пали и Тимофей, и Михаил. Лишь горстке воинов удалось обмануть смерть и прорваться к лесу, среди них оказался и Георгий. Он-то и убедил часть израненных витязей отправиться вместе с ним на службу к Ростиславу. А уже я упросил князя отдать мне три с половиной десятка бывалых рубак в личную дружину, поставив старшим над ней Георгия.