Кремлевский кардинал - Том Клэнси

Ватутину удалось застать Герасимова в промежутке между совещаниями. Председатель стоял у окна и задумчиво смотрел на поток машин, несущихся по площади Дзержинского.

– Товарищ председатель, я получил признание, – громко заявил Ватутин, едва войдя в кабинет.

Герасимов обернулся.

– Филитов признался?

– Да, конечно, товарищ председатель. – На лице Ватутина отразилось изумление.

Через мгновение Герасимов улыбнулся.

– Извините меня, полковник. Я думал о предстоящей операции. Значит, вам удалось добиться от него признания?

– Пока ничего конкретного, конечно, но он признался, что переправлял на Запад секретные сведения и делал это в течение тридцати лет.

– Тридцать лет… И столько времени мы не сумели разоблачить его, – тихо заметил Герасимов,

– Совершенно верно, – кивнул Ватутин. – Но теперь мы арестовали его, он у нас в руках, и мы потратим недели, выясняя, какие именно сведения он посылал противнику. Думаю, мы узнаем, что занимаемое им положение и оперативные методы, которыми он пользовался, затрудняли его бегство, но из этого случая мы извлечем немало полезного опыта, как делали это в прошлом. Как бы то ни было, вы потребовали признания, и мы его получили.

– Превосходно, – ответил председатель КГБ. – Когда будет готов письменный доклад?

– Завтра, – произнес Ватутин не задумываясь. Он тут же внутренне сжался, ожидая резкого выговора, но Герасимов задумался лишь на мгновение, прежде чем кивнуть в знак согласия.

– Да, меня это устраивает. Спасибо, товарищ полковник. Можете идти.

Ватутин вытянулся, поднес руку к козырьку фуражки и только после этого вышел из кабинета.

Завтра? – спросил он себя, оказавшись в коридоре. После всего этого он готов ждать до завтра?

Что происходит, черт побери? Нечто необычное. Но у Ватутина не было объяснения происходящему, и ему требовалось подготовить доклад. Полковник прошел в свой кабинет, положил перед собой блокнот и начал писать черновик отчета о допросе.

***

– Это и есть то самое место? – спросил Райан.

– Да. Раньше прямо напротив находился магазин детских игрушек. Назывался «Детский мир», можете себе представить? Думаю, кому-то наконец пришло в голову, насколько безумно такое соседство, и магазин перевели в другое место. Памятник в центре площади – статуя Феликса Дзержинского. Это был хладнокровный палач; по сравнению с ним Генрих Гимлер кажется прямо-таки ребенком.

– Гимлер не был таким умным, – заметил Джек.

– Это верно. Феликсу удалось раскрыть по крайней мере три попытки свергнуть Ленина, и одна из них едва не оказалась успешной. Правдивый отчет об этом так и не был опубликован, но можете не сомневаться, что все документы хранятся именно здесь, – убежденно произнес шофер. Он был австралийцем, входил в состав группы охранников, присланных в Москву фирмой, с которой был заключен контракт о внешней охране посольства, и раньше служил в австралийских войсках специального назначения. Он никогда не привлекался к разведывательной деятельности – по крайней мере в пользу Америки, – но часто выполнял различные поручения, делая странные вещи. Он научился замечать слежку и избавляться от нее, и потому русские сделали вывод, что он из ЦРУ или какой-то другой спецслужбы. И он являлся превосходным гидом.

– Наши друзья по-прежнему следуют за нами, – сказал он, глянув в зеркало. – Вы не ожидаете чего-нибудь серьезного?

– Нет, не думаю. – Джек обернулся. Они даже не пытались вести скрытое наблюдение, но Джек и не думал, что русские пойдут на такие ухищрения с ним. – А где улица Фрунзе?

– К югу от посольства, приятель. Вам следовало бы сказать об этом раньше, мы сначала поехали бы туда. – Он развернулся на улице в разрешенном месте, пока Райан смотрел назад. Да, конечно, следующий за ними автомобиль – «Жигули», выглядящий как «фиат» старой модели, – тоже развернулся и поехал следом, не отставая и не приближаясь, словно преданный пес. Они проехали мимо американского посольства еще раз, миновали бывшую церковь, которую посольские остряки называли «Церковь Богоматери с Микросхемами» – столько приборов наблюдения за посольством в ней находилось.

– А чем вообще мы сейчас занимаемся? – спросил водитель.

– Просто разъезжаем по городу. В прошлый раз, когда я был в Москве, все, что я увидел, была дорога в Министерство иностранных дел и обратно, а также внутреннее убранство какого-то дворца.

– Что, если наши друзья захотят приблизиться?

– Ну что ж, раз им захочется поговорить со мной, думаю, мне следует пойти навстречу их желанию, – ответил Райан.

– Вы серьезно? – Он знал, что Райан из ЦРУ.

– Можете не сомневаться, – усмехнулся Джек.

– Вы понимаете, что я обязан представить письменный доклад о подобных происшествиях?

– У вас своя работа, у меня своя. – Они ездили но городу еще час, но ничего не случилось, к разочарованию Райана и облегчению шофера.

***

Они приехали, как все. Пункты пересечения границы постоянно менялись, и их автомобиль – на этот раз это был «плимут», выпущенный четыре года назад, с номерными знаками штата Оклахома – остановился у пограничного поста – В машине сидели трое мужчин, один из них дремал, и его пришлось будить.

– Добрый вечер, – сказал пограничник, – Попрошу документы, удостоверяющие личность, пожалуйста. – Каждый из сидящих в машине достал и протянул водительское удостоверение с фотографией. – Есть что-нибудь, облагаемое налогом?

– Только спиртное. Две кварты – то есть две литровые бутылки – у каждого из нас. – Водитель с интересом смотрел, как собака обнюхивает автомобиль. – Может быть, отъехать в сторону и открыть багажник?

– Цель вашей поездки в Мексику?

– Мы представляем компанию, занимающуюся трубопроводами и нефтеперегонным оборудованием «Каммингс-Оклахома», – объяснил водитель. – Компания производит главным образом вентили и клапаны большого диаметра. В эту поездку вели переговоры с мексиканской компанией «Пемэкс». Образцы в багажнике.

– Ну и как – успешно? – спросил пограничник.

– Это всего лишь первая встреча. Потребуется еще несколько-Обычно так все и происходит.

Проводник собаки отрицательно покачал головой. Его Лабрадор не проявил к автомобилю никакого интереса. Значит, ни малейшего запаха наркотиков или взрывчатки. Да и люди в машине не походили на контрабандистов. Они выглядели более или менее аккуратно одетыми, но не слишком, и не выбрали более напряженное время суток для проезда через пограничный пост.

– Добро пожаловать домой, – сказал пограничник. – Счастливого пути в Оклахому-

– Спасибо, сэр. – Водитель кивнул и включил первую скорость, – До встречи.

– В это трудно поверить, – произнес сидящий на заднем сиденье, когда они были в сотне метров от пограничного поста. Он говорил по-английски. – Они не имеют ни малейшего представления о бдительности.

– Мой брат – майор, служит в пограничных войсках. У него случился бы сердечный приступ, если бы он увидел, как это просто, – заметил водитель. Он не засмеялся. Самым трудным будет выехать из страны, и к тому же с этого момента они находились на вражеской территории. Он вел машину, строго соблюдая разрешенную скорость, даже не глядя на обгоняющие их автомобили местных жителей. Ему нравились американские автомашины. Он еще никогда не водил машину с двигателем, имеющим больше четырех цилиндров, и потому сразу заметил разницу. В прошлом он уже четыре раза бывал в Соединенных Штатах, но еще ни разу не принимал участие в такой поспешно подготовленной операции.

Все трое говорили на безупречном английском – американском – языке с гнусавым выговором Среднего Запада, совпадающим с документами, удостоверяющими их личность, – именно так думали они о водительских удостоверениях и карточках социального страхования, хотя их вряд ли можно назвать настоящими «документами». Странным было то, что водителю действительно нравилась Америка, в особенности доступность недорогой питательной пиши. Он подумал, что сделает остановку в закусочной по дороге к Санта-Фе, лучше всего в закусочной фирмы «Бургер-кинг», где он сможет удовлетворить свою любовь к гамбургерам, жаренным на углях и поданным с салатом-латуком, помидорами и майонезом. Это одна из сторон жизни, которая изумляет русских в Америке, – возможность хорошо поесть, не выстояв сначала в очереди длиной в квартал. Как правило, это была вкусная и недорогая пиша. Интересно, подумал водитель, почему американцы умеют производить и готовить пищу, что совсем непросто, и в то же самое время неспособны организовать такую элементарную вещь, как безопасность собственных границ? Это совершенно непонятно, даже глупо, но было бы грубой ошибкой презирать их за это. Русский понимал, что занимать такую позицию не правильно. Американцы играли по настолько отличающимся правилам, что игра становилась непонятной – в ней было слишком много произвольных элементов. Это пугало сотрудника КГБ, нарушало веру в фундаментальные основы. Невозможно предсказать поведение американцев, подобно тому как нельзя предсказать поведение водителя на шоссе. Именно такая непредсказуемость постоянно напоминала ему, что сейчас он на вражеской территории. Самое главное теперь быть осторожными, строго выполнять все, чему их учили. Потеря бдительности, расслабленность на вражеской территории – верный путь к гибели, так им говорили в академии. Слишком много случайностей, которые невозможно предвидеть заранее. КГБ не в состоянии предугадать действия американского правительства, и уж тем более его сотрудники не могут предсказать индивидуальные действия более двухсот миллионов людей, принимающих то одно решение, то другое.