Барби для Мажора - Елена Лукьянова

ноги.

— Держи, сука! Мой косяк, так уж и быть заплачу и чтобы больше на глаза мне не попадалась, шалава! — разгневано закричал он.

Она посмотрела на него с немым укором, а затем опустила глаза на брошенные деньги, разлетающиеся по полу. Чувствуя, как по её щекам покатились тонкие струи слёз, она развернулась и обречённо пошла к выходу.

Парень сел на стул, сжимая кулаки. Почему он так себя сейчас повёл? Зачем так обидел её, доведя до слёз? Идиот! Сгоряча, он, кажется, слишком много себе позволил. Он хотел побежать за ней и попросить прощения, но всё ещё продолжал сидеть на стуле. Что толку в его извинениях? Если следом опять не сможет себя сдержать, чтобы не наговорить лишнего. Слишком жгло внутри, чтобы он смог от этого удержаться. В дверях она неожиданно остановилась, чувствуя в душе боль от безысходности данной ситуации, всего на мгновение задумалась, а затем обернулась:

— Не знаю, кто я была для тебя?! С каждым днём я всё больше привязывалась к тебе, ты стал мне, наверное, ближе всех. Мне тяжело уходить из твоей жизни, и я не хочу, чтобы ты уходил из моей. Я хотела, чтобы ты чувствовал ко мне тоже или, хотя бы часть этого. Но, твои чувства для меня большая загадка. Иногда мне кажется, что я совсем тебя не знаю, но это не мешало мне принимать тебя таким, какой ты есть. Я была с тобой, потому что любила, но ты этого не понял. А теперь это не имеет никакого смысла. Я не хочу терять тебя, но, как раньше уже не будет никогда.

Стирая рукой слёзы, она вышла из комнаты. Его словно током ударило от этих слов, её признания стали полной неожиданностью для него. В растерянности он кинулся догонять её. Когда он вышел в коридор, она уже одевалась.

— Почему ты сразу не сказала, что любишь меня? — встал перед ней он.

— А, что бы это изменило? — её руки задрожали, застёгивая пуговицы.

— Да всё! Если бы ты призналась тогда, когда я говорил тебе о своих чувствах, то во мне не поселились бы эти сомнения. Знай я, что ты меня любишь, то не приревновал бы тебя к Егору. И не было бы той ссоры, — он прижал её к себе.

— Да, я всё ещё люблю тебя, несмотря на все твои унижения и оскорбления. Но это уже ничего не изменит. Человек, который любит, не может причинить такую боль, какую причинил мне ты. Я не смогу тебя простить.

— Я это всё наговорил тебе от злости и от отчаяния, потому что думал, что безразличен тебе. Я не позволю тебе уйти, слышишь? Не теперь, когда я знаю, что мои чувства к тебе взаимны, — он стал снимать с неё верхнюю одежду.

— Рома, я так больше не могу. Ты только мучаешь меня, ты довёл меня до того, что я решилась убить своего ребёнка. А вчера ты снова был с Полиной, и я чуть с ума не сошла, представляя, как ты лежишь с ней в постели. Ты никогда не сможешь быть верным, я не хочу снова и снова переживать эту боль.

— Это было всего один раз, потому что думал, что мы расстались уже навсегда. Полине это не понравилось, поверь. Я с ней был груб и даже ударил её. Не её я хотел видеть рядом с собой, от того и сорвался. И сто раз пожалел, что полез на неё, ничего кроме отвращения я не испытал. Анжела, когда мы были вместе, я тебе не изменял и не собираюсь впредь этого делать. Мне нужна только ты, понимаешь? Ты моя жизнь, моё счастье. Я люблю тебя и больше никуда не отпущу, — склонился он к ней и запечатлел на её устах поцелуй.

46

Он взял её за руку и повёл к себе в комнату. В спальне он снова продолжил её целовать. Отвечая на напористый нажим мягких губ, она уцепилась за его плечи, шею, желая коснуться всего, что было ей доступно. Его руки быстро сняли с неё свитер, а затем и бюстгальтер и небрежно отбросили куда-то. Он бережно опустил её на постель и стянул с неё джинсы вместе с бельём, целуя её живот тёплыми и важными губами. Отчего у неё где-то под ними вздрогнул сжавшийся комок возбуждения. Не в силах больше сдерживаться, он накрыл её своим телом, страстно целуя и нежно покусывая. Понимая его нетерпение, она позволила ему сразу проникнуть в себя. Выгибая спину и откинув голову назад, она принимала в своё ноющее лоно его быстрые и частые толчки, накрывающие волной ощущений. Её мир снова покачнулся. Она никак не могла поверить, что с ней это всё происходит, что он рядом, и что она ему так нужна. Не прекращая своих ритмичных движений, порой медленных, а порой резких и быстрых, он завёл её руки за голову, сплетая свои пальцы с её. Парень наслаждался своим превосходством над ней и мольбами её тела, изнывающего под ним, то заставляя томиться от ласк, то сводя с ума неутомимой страстью. Когда же ощущения перестали помещаться у неё внутри, он подарил ей сладкое освобождение, вскоре догнав её в этом удовольствии. Лежа под неподвижным телом и обнимая его, она стала покрывать поцелуями его плечо, шею, запуская пальцы в его короткие тёмные волосы. Отдышавшись, он скатился с неё и бессильно лёг рядом, прижимая возлюбленную к себе. Она обняла его, давая понять, как сильно соскучилась. Повернув к ней своё лицо, он заглянул в глубину её глаз. В эти глаза его когда-то затянуло, как в омут, вырваться из которого, он уже не смог, потому что это не под силу никому. Теперь он это точно знал, поэтому и любит её, безумно хочет и нуждается в ней. Только с ней он всегда по — настоящему наслаждался близость и от переизбытка чувств порой кружилась голова. От осознания такой необходимости в ней, ему становилось страшно. Ведь, дело было не только в сексе. В эти дни, когда он был без неё, он скучал по ней, по их отношениям, непринуждённым беседам и её смеху. Скучал по обычному ощущению, когда он обнимал её, прижимал к себе или просто лежал рядом. Но теперь она снова с ним и всё было бы прекрасно, если бы его не терзали неприятные мысли. Роман прошёлся губами по её щеке, прокладывая дорожку из поцелуев до самого уха, и тихо