Чёрная пешка - Александр Лукьянов

07 часов, 4-го дня 2-ой недели Синего месяца, 9590 года от Озарения

-"Должно быть, мы на месте". - показал знаками Всеслав. Абалкин вопросительно дернул подбородком.

-"Всплыли. Субмарина стоит довольно долго. - пояснил Всеслав. - С завтраком запоздали. Матросы зашевелились. Люк, кажется, открывают."

Герметическая дверь в каютку открылась и подвахтенный поставил на столик алюминиевые тарелки с кашей и кружки с неизменным морсом.

-Нужно быстреть. Пять минутов - сказал он по-хонтийски со странным звонким акцентом и скрылся. Это были первые слова, услышанные от островитян за все время подводного путешествия.

Действительно, через пять минут матрос с карабином вывел прогрессоров наружу. Они с наслаждением вдохнули прохладный морской воздух и огляделись. Слышалось шипение насоса, надувавшего шлюпку. Над рубкой возвышалась выдвижная металлическая мачта и на ней слабо колыхалось на чуть заметном ветерке квадратное полотнище с вертикальными полосами: черной, желтой и белой. Долго не удавалось разобрать рисунка, красовавшегося на шелковом флаге, пока ветерок все же не развернул его. В центре была изображена молния, пронзавшая волны.

"Единорог" стоял в полукилометре от плоского берега, на котором в дымке угадывались какие-то строения. Где-то вдали смутно виднелись высокие пологие холмы. Небо здесь было странным: с приятным сильным желтовато-розовым оттенком. Надувная лодка плюхнулась в воду, матрос стволом карабина указал на нее. Абалкин и Лунин и по мокрому трапу спустились вниз, сели на колышущееся резиновое дно. Через некоторое время бриг-капитан Цазахи Бу в белой штормовке поверх мундира и штурман с папкой для бумаг под мышкой показались на мостике. Они также проследовали к лодке, не обращая внимания на землян, заняли место у мотора. Взревел двигатель, лодка направилась к берегу. Сразу же прогрессоры поняли, отчего офицеры сели сзади. Хотя вода была гладкой, без каких либо признаков волнения, шлюпка издевательски подпрыгивала, хлопая плоским днищем по воде. Прогрессоры поспешно подтянули ноги под занывшие зады.

Три длинных причала далеко вдавались в море. Левый был практически пуст и лодка "Единорога" направлялась именно к нему. К правому, где царила толчея, подходил от баржи, стоявшей на якоре, катер с большой группой людей на палубе. Там слышались крики, топот сапог, яростный, захлебывающийся собачий лай.

Когда лодка погасила скорость и мягко прильнула боком к бетону, бриг-капитан и штурман ловко выпрыгнули на причал. К ним приближался подтянутый офицер с ярко-синими петлицами имперской разведывательной службы. Он четко приложил кулак к груди, протянул Цазахи Бу развернутое удостоверение и произнес:

-Счастлив поздравить с возвращением, братья! Фрегат-лейтенант Хацуко Зо. Уполномочен принять пассажиров.

Корвет-капитан флегматично покивал, штурман раскрыл папку и положил ее на массивную тумбу черного чугуна. Вместе с разведчиком они перелистали какие-то бумаги, обменялись росписями.

-Ну вот, все формальности улажены! -бодро сказал разведчик. -Погостите?

-В лагере? - рассмеялся Бу-Кашалот. -Благодарствую, брат, уж лучше вы у нас!

-Да отчего же в лагере? В городке. - в свою очередь улыбнулся фрегат-лейтенант. -Тут за холмами та-акие места! За последний год развелась уйма ящеров, и недавно разрешили их выборочный отстрел. Охота - просто с ума сойти!

-Нет, спасибо. Возвращаемся на базу, таков приказ.

-Жаль! Что ж, спасибо за доставку кандидатов. Гладкого моря и быстрого пути!

Шлюпка отчалила по направлению к субмарине. Прогрессоры проводили ее взглядами. Офицер жестом приказал следовать за ним. Они сошли с причала и обогнули высокий бетонный забор. У небольшой постройки с плоской крышей в строю стояло - по росту, отдельно мужчины и женщины - десятка три людей разного возраста, одетые, как и прогрессоры, в ношеную матросскую форму со споротыми знаками различия, со стрижеными под машинку головами.

Фрегат-лейтенант вяло сказал на базовом языке:

-Старший...

-Я! -откликнулся правофланговый в мужской группе.

-Принять этих, пометить и поставить в шеренгу.

-Слушаюсь!

Старший исчез, но тут же вернулся с клеенчатыми прямоугольниками. Крупные метки он прижал к спинам Всеслава и Льва и старательно разгладил. Маленькие нашлепнул на правую сторону груди. Клей противно мочил и холодил тело. На нашивках на фоне синего кольца была нарисована пузатая и хвостатая сиреневая буква, отдаленно напоминавшая латинскую b. Потом старший раздвинул строй справа и поставил там Абалкина. Лунину досталось место ближе к центру.

-Осмелюсь доложить, готово!

-Отправляемся. -распорядился разведчик, - Напоминаю, если в строю есть самоубийцы, им разрешено перейти в ту, другую колонну. Есть таковые? Нет? Замечательно.

"Другая колонна", сообразил Всеслав, это большая толпа в несколько сот человек, привезенных в баржах. Их пригнали с правого причала конвоиры, с трудом удерживающие на поводках злобно скалившихся рыжих приземистых и мускулистых собак. "Других" не переодевали и обращались с ними куда хуже, чем с той небольшой группой, куда причислили Лунина и Абалкина.

От унтера в форме береговой охраны, прохаживавшегося с палкой перед "другой колонной" не укрылся молчаливый ужас выгруженных из барж людей:

-Ну как, славные мои, -елейным голоском обратился он к оцепеневшим пленникам на диалекте эм-до, - любопытствуете, где находитесь? У входа в королевство справедливости, миленькие. Работящие получат возможность трудиться, а лодыри удобрят собой поля и огороды. Ясненько, милые? Тогда вперед, сволочи!! Беглым шагом! За неповиновение - виселица! Падающим симулянтам - расстрел! Да не ломать рядов, вы, слизни сухопутные! Переводчик, втолковать идиотам сказанное.

Обе группы вначале двигались параллельно по асфальтированной дороге, затем свернули вправо. Теперь они шли по пути, покрытому галькой. Маленькую колонну, в которой находились Лунин и Абалкин никто не конвоировал. Слева, покуривая, беспечно шагал фрегат-лейтенант Хацуко Зо. Зато вдоль рядов большой группы с грубой руганью и окриками метались солдаты-береговики, штыками подгоняя отстающих. Псы рвались с поводков, рычали, обнажая клыки. Несколько раз в колонне "других" падали люди, их старались поднять его, но не всегда успевали. Наторелые собаки исступленным лаем указывали береговикам очередную жертву. Несчастных вышвыривали из рядов. Вот впереди пошатнулась, несколько раз взмахнула широко расставленными руками женщина, затем рухнула как подкошенная. Лай. Выстрел. Вскрик. Солдат дымящимся стволом карабина выцеливает следующую жертву, а рыжий пес, став передними лапами на труп, рычит ему в лицо.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});