В исключительных обстоятельствах 1986 - сборник

— Позови-ка, отец, своего жильца. Мне сказали, что он ищет работу, а мне как раз понадобился грузчик, — бросил Чжао старику.

Немного погодя вышел Шэн.

— Садись! — приказал ему Чжао, разбирая вожжи.

Помахивая гривой, заплетенной в мелкие косички, ломовая лошадь загрохотала копытами по булыжнику. Когда телега протащилась метров двести, возчик Чжао, не отрывая глаз от широкого лошадиного крупа, уронил безучастно:

— Рассказывай. Будем ездить, покуда ты не выложишь мне все без утайки.

Расстались они, когда на улицах зажглись фонари.

Часом позже возчик Чжао и рикша Лин сидели, поджав ноги, на камышовой циновке в крохотной сторожке Чуадуна, пили чай из глиняных чашек, и Чжао слово в слово пересказывал Лину свой разговор с человеком по имени Шэн Чжи.

— Этот Шэн решил выйти на связь с Драконом по собственной инициативе, — рассказывал Чжао. — Человек, с которым Чжи вместе бежал из тюрьмы в Бинфане, как раз и есть тот самый руководитель неизвестно откуда взявшейся подпольной группы. Человек этот не подозревает, что Шэн Чжи когда-то работал в контакте с Драконом. Зачем Шэну нужен Дракон? Шэн утверждает: его друг Сей Ваньсун вынес из тюрьмы копию какого-то документального фильма, которая не может не заинтересовать Дракона. Сей Ваньсун очень дорожит этой лентой и намерен передать ее только в надежные руки. Шэн Чжи считает Дракона как раз тем человеком, которого ищет Сей Ваньсун. Но сказать об этом Сею он не может без санкции Дракона. Вот потому-то Шэн Чжи и решился выйти на связь с Драконом.

— Любопытно! — щелкнув языком, воскликнул рикша Лин. — А встречу с этим своим Сеем он может организовать?

— Насчет выхода на Сея я тоже интересовался, — ответил возчик Чжао. — Шэн Чжи говорит, что руководитель их группы человек крайне осторожный, считает, что нужно избегать контактов; без которых группа может обойтись У него точка зрения такая: каждый новый контакт увеличивает риск провала.

— В общем-то он прав, — заметил Лин. — И все-таки выведет нас Шэн на своего руководителя или нет?

— Шэн сказал, что попробует, — отозвался возчик Чжао.

Прошло еще два дня. Наконец Шэн Чжи передал через возчика:

— Сей Ваньсун согласен на встречу.

И он назвал адрес.

Нужный дом стоял в глубине двора — за оградой из кривых кольев, перетянутых мелкоячеистой сеткой. Чжао остался на карауле, а Лин вошел в доц. Сидели там двое мужчин.

— Вы к товарищу Сею?

— Возможно, — уклончиво ответил Лин, оглядываясь.

— Присаживайтесь.

Комната была полутемная, бедно обставленная, на оклеенной обоями стене висел календарь с портретом какого-то китайского генерала, в углу — полочка предков с двумя витыми молитвенными свечами.

— Вас прислали, чтобы установить контакт с группой Суна?

— Товарищ Сей — это вы? — пристально глянул в лицо говорящему Лин.

— Нет. Я не Сей. Однако товарищ Сей предоставил мне полномочия вести переговоры от его имени.

Лин медленно поднялся с циновки, прошелся несколько раз по комнате. Потом снова сел. Положив руки на колени, сказал:

— Товарищи уполномочили меня на разговор с вашим руководителем. Не на переговоры, а на разговор. Улавливаете, в чем разница?

Лин пристально оглядел своих собеседников. Затем продолжил:

— Если группа, которую возглавляет товарищ Сун, состоит из коммунистов, то ни о каких переговорах речи быть не может. Если вы признаете руководящую роль партии, то и действовать должны соответствующим образом: исключительно под руководством партийного центра… Вот что я уполномочен передать товарищу Сею. Выясните у него, когда и где мы с ним сможем увидеться. До следующей встречи!

Лин поднялся и уже направился было к выходу, когда вдруг дверь, ведущая в соседнюю комнату, отворилась. Вошел довольно высокий, хорошо сложенный мужчина лет примерно сорока, круглолицый, широкоплечий, одетый по-европейски: клетчатая рубашка-апаш, английские брюки с отворотами, коричневые полуботинки. Он протянул Лину загорелую сильную руку.

— Я — Сей Ваньсун, — назвал себя мужчина, внимательно глядя Лину в глаза. — Я слышал, о чем вы тут разговаривали. Извините, что подслушивал, но конспирация есть конспирация. — Он повернул голову к своим товарищам. — Мы потолкуем один на один, — произнес он голосом, какой бывает у людей, которые привыкли, чтобы им подчинялись.

Оставшись наедине с Лином, Сей присел на корточки и заговорил:

— В Харбине я человек новый, а потому вынужден действовать особенно осторожно. Как только мы организовали подпольную группу, перед нами сразу же встал вопрос: искать или не искать связи с другими подпольными группами? Искать? Тогда возникает риск, во-первых, нарваться на провокацию со стороны японцев, а во-вторых, встретиться с недоверием по отношению к нам со стороны подпольного центра. И потому я решил сперва доказать, что мы способны действовать. Но раз вы сами нашли нас, то я прошу передать руководству: с этой минуты наша диверсионная группа поступает в полное распоряжение подпольного центра.

Он прервался, внимательно следя за выражением лица собеседника. Потом внес уточнение:

— Впрочем, насчет того, что наша группа входит в подчинение с этой минуты, я высказался в фигуральном смысле. Предварительно я хотел бы заручиться твердыми гарантиями, что вас ко мне направили именно из центра.

— Доказательства будут, — заверил Лин. — Что еще должен я передать?

Сей Ваньсун пожал плечами.

— Пожалуй, это все.

Он на минуту задумался. Потом произнес:

— Хотя… Есть у меня одна просьба…

— Просьба? — переспросил Лин. — Готов и просьбу передать…

— Просьба эта не совсем моя, — помолчав, внес уточнение Сей Ваньсун. — Дело в том, что в Харбине я оказался после побега из тюрьмы при бактериологическом центре. Там заключенные гибнут от чумы, холеры, тифа. Японцы проверяют на людях действие болезнетворных микробов, чтобы в случае войны взять на вооружение заразные болезни. В этом рассаднике тихой смерти сейчас набирается опыта один немец — ученый из фашистской Германии. Скоро он должен возвратиться на родину, и японцы решили преподнести ему на прощанье памятный подарок — копию фильма, снятого во время проведения чудовищного эксперимента на жителях моего родного города Нинбо. Когда делается одна копия, можно сделать и вторую. Так вот, коробку с фильмом мне удалось вынести из Бинфана. Не знаю, говорил ли вам об этом Фу Чин?..

Сей Ваньсун посмотрел на Лина вопросительно и вместе с тем испытующе. Лин отрицательно покачал головой и сделал вид, что никогда ни о чем подобном не слышал.

— Да, мне удалось вынести из Бинфана коробку с таким фильмом, — повторил Сей Ваньсун. — Друзьям, помогавшим мне убежать, я дал клятвенное обещание, что документальная кинолента, изобличающая японских милитаристов, попадет к тем, для кого борьба за свободу Китая такое же кровное дело, как и наше с вами… К нашим северным соседям, — шепнул он, наклонившись к Лину. — Просьба у меня и у моих друзей-узников Бинфана, такая: организуйте мне личную встречу с человеком, у которого есть прямой выход — туда…