Башня из пепла (сборник) - Джордж Мартин

— Мой господин, — я стоял перед Торгатоном Найн-Клариис Туном в самой худшей паре обуви, — я не могу больше выполнять ваши поручения. Прошу разрешить мне удалиться от дел.

— Какова причина? — Легкая волна перехлестнула через бортик.

— Я потерял веру.

Он долго смотрел на меня, мигая и мигая.

— Ваша вера касается лишь вас и вашего духовника. Моя же забота — результаты. Вы — блестящий специалист, Дамиэн, и мы не можем отпустить вас.

Истина делает нас свободными.

Но свобода зачастую холодна, пуста и пугающа, в то время как ложь несет и тепло, и красоту.

В прошлом году Церковь даровала мне новый звездолет. Я назвал его «Дракон».

Часть четвертая

Наследники Черепашьего замка

Наследники Черепашьего замка

© Перевод В. Гольдича, И. Оганесовой

Я и фэнтези знакомы давно.

Давайте вернемся к самому началу, поскольку у многих наверняка имеются неверные представления по данному поводу. С одной стороны, у меня есть читатели, которые никогда обо мне не слышали, пока им в руки не попалась «Игра престолов», и они убеждены, что я не писал ничего, кроме эпической фэнтези. С другой стороны, существуют люди, прочитавшие все, что мне довелось написать раньше, однако пребывающие в заблуждении, что я сочинял исключительно научную фантастику и лишь недавно по каким-то непонятным причинам «переметнулся в стан фэнтези».

На самом деле я читал и писал фэнтези (как и романы ужасов, кстати сказать) с самого детства. Да, первым мне удалось продать фантастический рассказ, но второй была история о привидениях, какие бы флайеры на воздушных подушках ни проносились мимо.

«Дорога в Сан-Брета» отнюдь не первый мой фэнтезийный рассказ. Еще до Джарна с Марса и его банды космических пиратов я с удовольствием сочинял истории о великолепных замках, храбрых рыцарях и королях, которые там жили. Вот только все они были черепахами.

В нашем микрорайоне запрещалось иметь собак или кошек, однако относительно других домашних животных ограничений не было. У меня были гуппи, длиннохвостые попугаи и черепахи. Очень много черепах, каких покупают детям пяти — десяти лет: в небольших пластиковых контейнерах, разделенных на две части: с одной стороны — вода, с другой — камушки. Ну а посреди искусственная пальма из пластика.

Я также являлся счастливым владельцем игрушечного замка с рыцарями (жестяная модель, сейчас я уже не помню, какая именно). Он стоял на моем столе, и во дворе замка оставалось достаточно места для двух контейнеров с черепахами. Там мои черепахи и жили… а поскольку их дом находился внутри замка, они стали королями, рыцарями и принцессами. (Еще у меня был форт Апачи, но черепахи-ковбои меня как-то не вдохновляли.)

Первым черепашьим королем стал Большой Парень; вероятно, он принадлежал к другому виду, поскольку был коричневым, а не зеленым, и к тому же в два раза больше остальных красноглазых черепашек. Однажды я обнаружил, что Большой Парень умер — тут определенно не обошлось без коварного заговора рогатых жаб и хамелеонов, проживавших в соседних королевствах. Титул унаследовала добрая, но несчастная черепашка, которая также вскоре умерла. Положение стало ужасным, и тогда Живчик и Резвун поклялись в вечной дружбе и основали черепаший Круглый стол. Резвун I стал величайшим черепашьим королем.

«Черепаший замок» не имел ни начала, ни конца, но середина была огромной. Мне удалось записать лишь часть, и лучшие сюжетные линии так и остались в моей голове: поединки на мечах, сражения и предательства, У меня сменилась по меньшей мере дюжина черепашьих королей, так как они имели приводившую меня в замешательство привычку сбегать из замка, а потом я находил их мертвыми под холодильником — черепашьим Мордором.

Таким образом, я всегда писал фэнтези.

Не стану, однако, утверждать, что я всегда читал фэнтези, по той простой причине, что в пятидесятые и шестидесятые годы подобной литературы было совсем немного. Мое детство прошло под знаком научной фантастики, детективов, вестернов, готики и исторических романов. Я стал членом книжного клуба научной фантастики (три книги в твердой обложке за дайм[14], никому не побить такой результат), теперь его нет, а фэнтези в таком клубе не нуждается.

Лишь через пять лет после того, как у меня появился «Имею скафандр — готов путешествовать», я наткнулся на книгу, которая привила мне вкус к фэнтези: тоненький выпуск «Пирамиды», антология, озаглавленная «Мечи и волшебство», под редакцией JI. Спрэга де Кампа, опубликованная в декабре 1963 года. Я нашел там Пола Андерсона, Генри Каттнера, Кларка Эштона Смита, Лорда Дансейни и Г. Ф. Лавкрафта. А еще «Джаред из Джойри» К. Л. Мур и историю о Фафхрде и Сером Мышелове Фрица Лейбера… и рассказ Говарда. Вот как он начинался:

«Знаете, о принц, что между теми годами, когда океаны поглотили Атлантиду и сияющие города, годами, когда воскресли сыны Ариаса, был удивительный век, и блистающие города покрывали земли, словно голубая мантия под звездами, — Немедия, Офир, Бритуния, Гиперборея, Замора с темноволосыми женщинами и башнями, где обитали пауки и тайны, Зингара с ее благородством, Кот, граничащий с тихими землями Шема, Стигия, гробница, которую охраняли тени, Гиркания, чьи всадники носили сталь, шелк и золото. Но самым гордым королевством мира была Аквилония, правившая таинственными землями запада. Именно туда пришел Конан, киммериец, черноволосый, с печальными глазами, мечом в руке, вор, грабитель, убийца, то невероятно меланхоличный, то полный безудержного веселья; пришел, чтобы попрать троны Земли своими обутыми в сандалии ногами».

Говард пленил меня в Заморе. «Башни, где обитали пауки и тайны» сделали бы свое дело и сами по себе, а «темноволосые женщины» только все усугубили. Пятнадцать лет — прекрасный возраст для знакомства с Конаном из Киммерии. И если «Мечи и волшебство» не заставили меня начать покупать героическую фэнтези в больших количествах, как это произошло с научной фантастикой после «Имею скафандр — готов путешествовать», то только по той простой причине, что ее просто не было, причем никакой.

В шестидесятые и семидесятые фэнтези и научная фантастика часто объединялись под названием «фантастика». И ни у кого не вызывало удивления, когда писатели работали в обоих жанрах. Роберт Э. Хайнлайн, Андрэ Нортон и Эрик Фрэнк Рассел, три самых любимых писателя моего детства, были прочно связаны с научной фантастикой, но также отдавали дань и фэнтези. Пол Андерсон написал «Сломанный меч» и «Три сердца и три льва» между рассказами о Николасе ван Рийне и Доминике Фландри. Джек Вэнс создал «Большую планету» и «Умирающую Землю». «Пауки и змеи» Фрица Лейбера вели Войну времени, когда Фафхрд и Серый Мышелов сражались с лордами Квармалла.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});