Безжалостный рыцарь - Эшли Джейд

ноутбук. Знал, как сильно он любил Дилан. И Лиама.

Так не должно было быть. Лиам вел себя, как избалованный ребенок, которому не дали игрушку, и это было несправедливо по отношению к Джейсу.

– Ты с-с-сказал ей, что я л-л-люблю ее? – Он снова сделал замах. – Вы от д-д-души пос-с-смеялись?

– Нет. Я же сказал тебе, что не поступлю так с тобой.

Я ему верил. Джейс не мог предать Лиама.

– Ха. Как будто я м-м-могу тебе д-д-доверять! – закричал он. – Ты пр-р-росто л-л-лжец.

Нет, это не так. Джейс – хороший брат, и он не заслуживал ничего из того, что сейчас вытворял Лиам.

– Господи, чувак. Возьми себя в руки! – крикнул я. – Перестань вести себя, как маньяк, и крушить вещи Джейса.

Лиам злобно уставился на меня.

– Он п-п-поцеловал Ди…

– Да, я знаю. Но Дилан никогда не была твоей, чувак. – Я фыркнул. – Ты правда думал, что у тебя мог быть шанс с ней? Только слепой не видел, что она влюблена в Джейса. Но даже если бы не была, Дилан ни за что бы не стала встречаться с кем-то вроде тебя.

Несмотря на стервозность и странность Дилан, она тянула на десятку. А Лиам… даже не на пять. Теперь. Из-за наличия шрамов некоторые ребята в школе прозвали его зеленоглазым монстром. Благодаря исключительной внешности наших родителей, все в нашей семье выглядели выше среднего.

Все, кроме него.

Теперь его нутро идеально сочеталось с наружностью.

– Коул, – рявкнул Джейс.

Нет. Если он не собирался защищаться и прекращать этот парад жалости бедняжки Лиама… Это сделаю я.

Пора бы кому-то поставить Лиама на место. И кто мог бы сделать это лучше, чем его брат-близнец?

– Тебя никто не любит, Лиам. Даже твоя собственная семья. – Мое лицо исказилось от отвращения. – Ты позорище. Всегда привлекаешь чужое внимание этими слезами и чертовым заиканием…

– Хватит! – крикнул Джейс, замахиваясь кулаком. – Еще хоть одно слово, и, клянусь Богом, я выбью из тебя все дерьмо.

Серьезно? Лиам уничтожил все его вещи, не позволяет ему быть счастливым с девушкой, которая ему нравится, но каким-то образом я снова оказался проблемой? Будто все, на кого мне было не плевать, смотрели на него сквозь розовые очки и не видели, каков он на самом деле.

Может, мне тоже стоило начать носить маску. Такую, которая заставит людей думать, будто я весь такой замечательный… Прямо как это делал Лиам.

– Плевать. К черту все это. – Я посмотрел на Лиама. – Пошел ты. – Затем показал им обоим средний палец. – Разбирайтесь со своими проблемами сами, придурки. С меня хватит.

Я собрался уходить, но замер в дверном проходе.

– Лучше бы вместо мамы умер кто-то из вас. Возможно, тогда эта семья была бы семьей, а не ходячей катастрофой.

Если бы одного из них не было, может быть, она бы наконец полюбила меня.

* * *

Я собрался перевернуться и заснуть, но тут раздался стук в дверь. Я проигнорировал его. Я знал, кто там, и меня не интересовала его чушь.

Тук-тук-тук.

– Убирайся.

– П-п-пожалуйста, – прохрипел Лиам. – Мне н-н-нужно п-п-поговорить с тобой.

Ох, черт. Получите, распишитесь.

Как и наша мать, Лиам страдал от того, что в нашей семье называли перепадами настроения.

Обычно он оставался в постели и отсыпался, когда был расстроен, но иногда не спал часами напролет. И делал глупости.

Например, рисовал фреску в гостиной. Отвратительную.

Отец разозлился, когда ее увидел. Но, конечно же, Лиам пустил слезу и стал стенать о том, как сильно он скучает по маме и как бы ей понравилась его уродливая зеленая бабочка. Он не только не попал в неприятности – эта мерзость еще и осталась на стене на полгода.

В другую ночь он решил выкинуть все продукты из холодильника. Когда мы наутро обвинили его в этом, он сказал, мол, ему надоело, что мы убиваем животных и потребовал, чтобы мы все немедленно стали веганами. Когда мы возразили ему, он начал угрожать, будто позвонит в полицию и расскажет им, что мы убийцы.

Получил ли он нагоняй за это? Нет. Нам пришлось питаться, как кроликам, пока Лиам не решил, что этого хватит, и не избавил нас от страданий через неделю.

Потом он решил, будто хочет играть на тромбоне. Когда ему нравилось заниматься? В три, мать его, часа ночи. Нам всем пришлось носить беруши две недели, пока он не соизволил решить, что с него хватит, и не выкинул эту штуку в бассейн. Джейс не сказал ни слова, выловив тромбон, но глубоко внутри, я знал – он понял.

Лиам был болен… Как наша мать.

Но чокнутый он был или нет, Лиам все равно не имел права вести себя, как засранец, и причинять всем вокруг неудобства. Джейс пытался заставить отца отвести его на терапию, но он отказался. Лиам, а не отец.

Я неохотно открыл дверь. Я знал, что, если не сделаю этого, братец разобьет лагерь снаружи и будет стучать всю ночь.

– Чего тебе? – спросил я, игнорируя его влажные покрасневшие глаза и одеяло, обернутое вокруг тела.

Не слишком ли драматично?

Если бы ему хватало мозгов, он бы пошел в комнату к Бьянке. С тех пор, как произошла авария, он иногда проводил там ночи. Мы с Джейсом раньше думали, что это странно, немного извращенно что ли, но, когда пошли проверить, то нашли их обнявшимися, трясущимися и плачущими. После этого мы решили ничего им больше на этот счет не говорить.

Лиам пронесся мимо меня.

– Мне н-н-нужна п-п-помощь.

– Помощь с чем?

Он сел на мою кровать.

– Д-д-дилан н-н-никогда меня не п-п-полюбит, п-п-правда?

Я был не из тех, кто приукрашивает, так что сказал ему правду.

– Нет.

Злость вспыхнула в его глазах.

– Д-д-джейс м-м-меня п-п-предал.

– Да не предавал он тебя.

Дело не всегда было в нем. Любой дурак видел,