Паломники Бесконечности - Семен Слепынин

— Сатаны? Чепуха. Обычное старпомовское преувеличение. Просто ты великий талант. Настолько великий, что и мне кажется… нет, не кажется, а уверена, что есть в тебе что-то демоническое, не от мира сего. Давай свои записки, свою исповедь Сатаны, — улыбнулась Аннабель Ли. — Я ведь здесь почти наполовину земная, и в моих руках твоя невещественная запись, быть может, станет чуть вещественнее. Я передам свиток людям. К нам на озеро приходят не только школьники, но и взрослые. Вдруг ученые сумеют с помощью Сферы Разума прочитать записки?

— Не поверят.

— Конечно не поверят. Людям свойственно не верить в их же собственную иную жизнь. Пусть считают тебя еще одной легендой, самой удивительной космической легендой.

Светало. Приходила пора моей полной невидимости, да и спутница моя при дневном свете чувствовала себя неуютно. Ей пора домой. И мы расстались с грустной надеждой, что еще встретимся. Пусть через миллиарды лет, но встретимся, и даже — чего только не бывает на свете! — в вещественной, земной жизни.

Расстаться надо и с людьми этой планеты. В предрассветной мгле с табунком лошадей я подошел к околице села, заиграл… Господи, до чего все-таки чуткие мои сельчане! Они не только ждали, но и чувствовали, что в утреннем тумане слышат мою прощальную песню.

— Не уходи, — со слезами на глазах умоляли они. — Научи, как жить?

Чему я могу научить, если сам ничего не знаю? Взошло солнце, я рассеялся в тумане и ушел в свою бесконечность, в космическую мглу. Подлетаю к камню-кораблю, от него все так же тянется в таинственную даль сельская дорога с кустами на обочине и поющими птицами на них. Где-то там странствующий старец. Идет он не спеша: может быть, одумается великий грешник? Догонит?

А великий грешник все сидел опустив голову. Изредка поднимал ее и пугливо озирался, словно чего-то боялся. В чем дело? Неужели Мельмот, мерзавец, напророчествовал, и к Старпому начали приходить, тревожа совесть, не очень приятные гости?

Я хотел подойти к Старпому и утешить. Но мне опять помешали. Во мгле что-то забелело. Наверняка Понтий Пилат. Вот навязался. Неужели не поймет, что он не пара Старпому?

Но то был не Понтий Пилат. Из космического мрака дохнуло холодом и сыростью, оттуда, словно из подземелья древнего замка, вынырнула какая-то дама с растрепанными волосами и с блуждающим взором. В руке у нее свеча с колеблющимся язычком пламени. Она ведьмой покружилась над задумавшимся и ничего не замечающим Старпомом, опустилась и села рядом. Старпом искоса взглянул на ее бледное лицо, на белое платье в кровавых пятнах и брезгливо отодвинулся:

— А это еще кто такая?

— Как? — возмутилась дама. — Не узнаешь? Да меня весь мир знает. О моих злодеяниях писал великий Шекспир.

— А, так ты леди Макбет.

— Да. Долго же я странствовала и наконец нашла достойного попутчика.

— Меня выбрала в попутчики? Это меня-то? — Старпом в ужасе отшатнулся и замахал руками. — А ну, уходи! Проваливай!

— Напрасно. Позлодействовали мы с тобой в жизни. Ой как позлодействовали. Есть что вспомнить.

— Вон отсюда, стерва! — взорвался Старпом и, вскочив на ноги, разразился отборной моряцкой бранью. И голос его гремел на всю Вселенную.

— Подумаешь, завоображал. — Леди Макбет жеманно скривила губы, погасила свечу и скрылась во мраке.

Старпом в ярости пнул валявшийся под ногами небольшой камень. Увы, не сдвинулся камешек, не шелохнулась ни одна пылинка. Сапог его, как и он сам, не существует в физическом мире. Старпом шагнул с физического камня-астероида на метафизическую дедову дорогу и — другое дело! — с улыбкой наблюдал, как взметнулась и медленно оседала пыль. Постоял, подумал и пошел.

А я так и не решил: стоит ли навязываться? Сойдемся ли? Пожалуй, сойдемся. Все такой же неистовый и неукротимый, Старпом в чем-то главном стал иным. О многом он передумал, сидя на камне-корабле, и многое, очень многое пришлось ему пережить. Один тиранозавр чего стоит! А кровавый «мудрец» и диктатор? Ну, этот еще хуже. Да, жестоко обошлась с ним космическая судьба.

А старец, топающий впереди? С самого начала показался он мне каким-то пророческим и загадочным, как загадочная его дорога. Пока не поздно, пойду-ка я за ними, догоню.

Дорога петляла между холмами и оврагами. Слева и справа — пустота, позади — знойная мгла. Старпом затерялся где-то далеко впереди. Я пошел быстрее. Что ни шаг, то сотни и тысячи парсек. Нагнал я его с дедом вблизи какой-то шаровой галактики, занявшей своим сиянием почти полнеба.

— Ну наконец-то! — обрадовался Старпом, увидев меня. — А мы уже собрались обедать и ждать тебя… Присаживайся к нам, перекусим.

Не успел я присесть, как позади послышались звуки гармошки и кто-то запел веселую песню.

— Да, промашку я дал. — Старец озадаченно почесал затылок. — Что-то не додумал со своей дорогой. Шляются теперь по ней всякие пройдохи.

— Кто там? — полюбопытствовал Старпом.

— Увязался за мной один пьянчуга из сельского кабачка. Все следит за мной, выпытывает, куда я иду. Он и вас заприметил исподтишка. Заприметил, проныра.

Звуки гармошки затихли. Из-за холмика, пошатываясь, вышел мужик в стоптанных рваных сапогах. Но рубашка на нем новая и модная. Рукава ее и штаны заляпаны грязью — успел, видимо, мужик побывать и в канаве. Нетвердо перебирая ногами и пошатываясь, он снова заиграл на гармошке и запел песню о каком-то лихом разбойнике, но споткнулся о корягу и упал. С трудом поднявшись, выругался:

— Тьфу, старый хрыч! И дорогу-то не смог придумать поровнее. — Но, увидев нас, захохотал: — А вот и он. А с ним эти… полоумные… Ха! Ха! Ха! Смысл какой-то ищут, придурки.

Мужик заиграл на гармошке и снова запел, но не о лихом разбойнике, а песню с намеком:

Бей в барабан и не бойся, Целуй маркитанку сильней — Вот смысл глубочайший науки, Вот смысл философии всей.

Продолжал бы он еще куражиться, но ему помешали: послышалась чарующая нежная музыка. Подействовала она на пьянчужку отрезвляюще.

— Это он! — побледнев от ужаса, завопил он. — Он! В ад засунуть хочет!

Мужик заметался, подскочил к краю дороги и, спрыгнув, рассеялся в пространстве. С другой стороны на дорогу ступил Мельмот Скиталец и пальцем показал во мглу, где скрылся беглец:

— Видели? Слышали песенку? «Вот смысл глубочайший науки, вот смысл философии всей». Каково? А? Вот где истина. Она проста, как песенка этого бродяги.

— Шагай под дробь барабанную в земную жизнь с ее пошленькими прелестями? Так, что ли? — нахмурился Старпом. — Жаль мне тебя, Мельмот. Вырождаешься. Шутом гороховым становишься. Космическим паяцем.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});