Пять ликов богини - Александр Свирин

не годное ничтожество. Я просто хочу умереть…

Ден снова захныкал, а Лада со злостью посмотрела на него.

— И нахрена тогда я тебя тут штопала?! — воскликнула она.

Лада схватила Дена за плечи и крепко сжала.

— Слушай ты, самурай недоделанный. Мне плевать, что ты там себе надумал. Я тебе жизнь спасла, подлатала, так что ты мне должен. Сперва помоги мне уничтожить Дею, а потом вскрывайся, сколько влезет. Твоя честь только выиграет, если ты исполнишь обещанное, не находишь?

Ден вытер слёзы рукой.

— Думаю, да.

— Вот и славно. Мне не хочется рубить тебе голову сейчас. Я и меча-то в руках никогда не держала.

— Не беда, — сказал Ден с присущей ему серьёзностью. — Я тебя обучу.

— Ладно, ладно. Но пока отдыхай, набирайся сил. Нам ещё многое предстоит сделать перед этим.

Ден кивнул, закрыл глаза и через несколько минут сонно засопел. Лада устало вздохнула и невольно засмотрелась на него. Охмурить Дена оказалось проще, чем она предполагала, но им ещё предстоит долгий путь. Сколько невыраженной боли хранил он в душе, сколько непролитых слёз, не исторгнутых криков. Каждый жизненный удар он сносил с мужеством истинного стоика, но все они неизменно оставляли рубцы на сердце, которое всё сильнее и сильнее преисполнялось ненависти и закрывалось от всего остального мира. Сколько ещё предстоит борьбы с его установками и правилами, которые он выдумал сам для себя, чтобы избежать новой боли и спастись от хрупкого человеческого бытия.

Никто, и в особенности Дея, не хотел по-настоящему понять его. А Лада хорошо знала это чувство одиночества и сепарации. Будучи Деей, она не ощущала себя на сто процентов индивидом, поскольку существовала, как коллектив роботов, да и к тому же ей повезло познакомиться с Рамой Вишаном. Ден спрашивал её, что первое она испытала, оказавшись в человеческом теле, и она с дрожью теперь вспомнила то мгновение. Боль — вот что первое встретило её в жизни. Всё тело ныло от нестерпимой, ужасающей боли. Она улеглась спустя несколько минут, но оставила о себе пожизненную память. Больно было буквально всё: касаться, дышать, смотреть, двигаться. Только потом Лада поняла, что боль — это и есть то, что люди чувствуют всегда. Слабая боль приятна — она возникает от прикосновений к любимому человеку, от радости соития с ним, от тепла, от сытости. Она лишь поверхностно касается нервных окончаний и вызывает в мозге взрыв эндорфинов. Но сильная боль отвратительна. Когда касаются слишком грубо, тепло превращается в жар, еда тяготит желудок, а соитие происходит резко. Чтобы получать наслаждение нужно не убирать боль совсем, а снижать её до той степени, в которой она становится сладкой.

И сейчас, слушая мирное сопение спящего Дена, она пыталась удержать весь объём страдания, которое он носил с собой. В ней проснулось что-то нежное и трепетное, неуловимо знакомое. Она обратила внимание на вполне симпатичные черты лица Дена, его крепкие предплечья, широкую грудь, на которую так и хотелось положить голову, то мужество, с которым он справлялся с трудностями. Неужели никто раньше не видел того, что она видела сейчас?

Лада встала, выключила в комнате свет и пошла к дивану. Неизвестно, что готовит им завтрашний день. Она сжала кулаки, молясь силам, что стоят выше Богини: пусть буря минует их, пусть они смогут восстановится для дальнейшей борьбы, и пусть переродившийся Менке не станет плясать под чужую дудку.

Проснувшийся (11.03.2430 — утро)

После уроков он, как обычно, сообщил родителям, что пойдёт гулять, и спешно сбежал на улицу. Коридор родного блока, небольшая лестница — и вот, наконец, пешеходные дорожки второго уровня. Сердце билось чаще от предвкушения предстоящей встречи. В голове он проигрывал разные варианты признания, перебирал их, пытаясь выбрать наилучший, но всё же не мог унять внутреннюю дрожь, пробирающую до спинного мозга. Бушующее пламя души подхватывало и несло вперёд, казалось, что земля под ногами плавится, а позади разгорается великий пожар. Уличные трубачи играли вдохновляющую радостную мелодию и летали на крыльях, как ангелы.

Но вот, наконец, он дошёл до небольшого уютного семейного кафе. Там за столиком уже сидела Лидия и пила клубничный милкшейк. Она выглядела очаровательно: длинные светлые волосы, подвязанные шёлковым бантом, милое голубое платьице, белые чулочки, блестящие лакированные синие туфли.

Он зашёл внутрь, сел напротив Лидии и поздоровался.

— Ты сегодня долго, — строго сказала она. — Я уже второй коктейль тут допиваю в одиночестве.

— Прости, нам сегодня дополнительный урок впаяли. — Он говорил сбивчиво, взволнованно, опасаясь её плохого настроения. — Бежал сюда со всех ног, честно-честно.

Лидия улыбнулась.

— Ладно, забей, я тебе верю. Ну, чем сегодня займёмся?

Он нервно сглотнул. В голову сразу вторглись сомнения. Да, Лидия очень красивая, милая и приятно пахнет, но ей всего двенадцать, а ему четырнадцать, не слишком ли рано для любви? Разумом он вроде всё понимал, но не мог отбросить собственные чувства, учащённое сердцебиение и внутренний жар.

— Я… хотел тебе сказать кое-что, — начал он неуверенно. — Ну, то есть… не то, чтобы сильно хотел… просто вот думаю поделиться с тобой кое-чем…

Лидия явно загорелась.

— Ух ты! Что это, что это? Какая-то тайна?

— Вроде того…

— Тогда говори быстрее, мне же любопытно!

Он собрался с духом.

— Ты мне очень нравишься! — Слова вылетали из него со скоростью мчащейся капсулы гиперлупа. — Давай встречаться!

Во взгляде Лидии смешался целый коктейль эмоций: удивление, смущение, страх. Она приоткрыла ротик и молчала.

А для него время будто остановилось. Каждый удар сердца сотрясал всё тело. Он ждал. Тяжело дышал и ждал.

— Я… — Лидия, наконец, прервала затянувшееся молчание. — Я думала, что мы просто друзья. Прости, я… Ты классный. И симпатичный. Но просто я… Извини.

Она резко вскочила со своего места и побежала прочь из кафе, оставив его в ступоре сидеть и пялиться, как болван, на опустевший стул.

Отвергнут! Вот всё и свершилось по худшему сценарию, который он старался даже не представлять. Чтобы спастись, разум судорожно искал варианты. Что она сказала? Почему убежала? В нём что-то не так, да? И если это что-то исправить, то в следующий раз всё получится. Она сказала, что