Кодекс молчания - Бай Айран

Моему пристальному вниманию удостоился молодой парнишка, которому было от силы лет четырнадцать. Он сосредоточено чистил блестящий нагрудник, а закончив с ним, перешел к внушительному топору. Вспомнились слова Силенса о том, что он мальчиком пошел на войну. Как и его слова, что убийства не сделали из него мужчины. Я горько покачала головой, представив, как будет безутешно страдать мать этого парнишки, если Дейстроу проиграет, или он по неопытности получит под шлем стрелу. Оставив мальчика готовить свои доспехи к бою, я прошлась по деревне во второй раз. Прислушиваясь к звону металла, я наполнялась тихой яростью, которая теплилась в каждом солдате. Они шли не только на бой, они шли мстить за годы кровопролития. И это тлело в их сердца, придавая мужества, когда ужас уже должен был выжечь в них все. Матово блестели кольчуги, плавно отлитые шлемы, круглые и часто с рисунками щиты. Мужчины и женщины так же, как и я понимали, что идут на смерть. Но это ни на миг не позволяло им усомниться в преданности своему королю.

День ушел на то, чтобы все могли выспаться и набраться сил. Силенс решил, что они выступят под покровом ночи, воспользовавшись маленьким преимуществом перед врагом. Я не разговаривала с королем, но молчаливо хранила его сон, когда мужчина уснул на моих коленях. Отпускать мужа в одиночестве не хотелось, но откровенно пойти против его воли, значит, нарушить и приказ, и клятву, данную дому Предназначенных.

Основная часть армии двинулась вперед. Лунный свет скользил по гладкому металлу, по наконечникам копий, по пестрым оперениям стрел, торчащих из колчанов. Даже некоторые кони были утяжелены доспехами, одновременно получив от них и защиту. Силенс отдал приказ двигаться вперед и затаиться в лесу, что лежал севернее от деревни, где мы обосновались. Сам король и его передовой отряд, получивший название от имени своего юного капитана – отряд Коктона. С честью, но без особой помпезности, Силенс возложил на Ворнинга эту ответственность вместе с повышением звания. Я улыбалась, когда заметила, как дрожат его лазоревые глаза, в которых вновь заблестела жизнь. Дар Силенса был мне понятен, он пожелал вернуть Коктону веру в себя, и ему это удалось.

Так что я молчаливо пробиралась сквозь людскую толпу, гремящую доспехами и кольчугами, отыскивая короля, бастарда и капитана, чтобы попрощаться. Нехорошее предчувствие не оставляло меня, но я продолжала держать язык за зубами, чтобы не испортить победного настроения королевской армии. Дейстроу решилось повергнуть врага, и плохие предчувствия одного человека не могли бы это разрушить. Я нашла их как раз в тот момент, когда Хелл вскочил в седло Меченого и натянул поводья, заставив жеребца недовольно переступить с ноги на ногу, ведь он уже был готов отправиться в путь.

-Моя королева, - радостно приветствовал Коктон. Я удивилась, заметив в нем живость, и в очередной раз улыбнулась.

Штандарты короля Силенса Скопдея Могучего взметнулись вверх. Коктон повел отряд, а Силенс и Хелл пока что стояли подле меня, ожидая пока основная часть солдат отойдет вперед. Муж склонился ко мне, на миг прижавшись холодными, сухими от мороза губами в коротком, но чувственном поцелуе.

-Будь осторожен, - прошептала я с тяжелым сердцем.

-Я не могу этого обещать, - покачал головой Силенс.

В глубине серебристых глаз я читала страх. Не смерти он боялся, Силенс боялся не вернуться ко мне, и это его грызло даже больше, чем опасность путешествия к Дарку и Лайту.

-Прости меня, - сдавленно вымолвила я, наконец, справившись с эмоциями и решившись озвучить то, что оба мы прекрасно знали, но никогда не обсуждали. Мои скрытые и завуалированные чувства к Хеллу, которые были далеко не выдумкой влюбленного бастарда.

-Оставь. Я тебя уже простил, - улыбнулся муж, даровав мне легкость.

Меченый и белоснежная кобылка носящая имя Ночь двинулись, оставляя меня позади. Я с тоской смотрела им вслед, ощущая горечь во рту и в сердце. Даже отпускать Хелла я не желала.

Я уже отвернулась от мужчин и побрела в сторону деревни, в которой осталось всего несколько женщин-солдат, получивших поручение охранять нашу временную базу, как до меня донесся жесткий окрик бастарда. Замерев, я медленно повернула голову, уже ощутив своим Динео сгусток чего-то темного в нескольких шагах от меня. В мою сторону галопом неслись две лошади, но я, ошеломленно открыв рот, смотрела на человека перед собой.

-Твое время пришло.

Ужасная улыбка черных, как смоль, губ.

Огонь и яд

«…И Страсть тогда придет в опустевшее царство, и дарует она покой и мир, и отдаст свое тело земле под ногами, и кровь свою для полноводных рек.

И оставит тогда Страсть после себя огонь и яд, что будут обладать живительной силой, но заберет с собой душу Предназначенного, превратив руку в перчатку.

И станет тогда незаконное правильным, а праведное погребенным.

И уйдет тогда Страсть навеки.

Тогда когда кровь сойдется с правдой в великом бою…»

Из древних записей Первого Круга Волхвов

Дыхание мое резко прервалось, когда я вновь смотрела на своего друга, вдруг в одночасье из-за памяти крови превратившегося во врага. Не было привычного взгляда глаз сочно изумрудного цвета, не вились больше золотистые кудри хвоста воина, не блестела более свежестью и молодостью бронзовая кожа. Передо мной стояла тьма в своем яром воплощении. Она металась, она билась, она жаждала отмщения, она мечтала о моей смерти. Тьма эта в союзе зла поглотила полностью жизнерадостного паренька, превратив его в опасное орудие.

Черный, как смоль, при этом он весь сиял, излучая всем телом энергию силы, превосходства и едкий яд опустошения. Гонец Смерти раскинул руки, тьма паутиной окутывала его, делая почти не отличимым от ночи, из которой он вышел. Я замотала головой, отказываясь верить в то, что произошло с моим другом. Но Дарк когда-то создал его предка, и теперь передо мной стояло то ли порождение смерти, то ли творение бога. Ужас, наполнивший меня, не ощущался мною доселе никогда. Это было чувство, лишавшее всякой надежды на спасение. Единственное, во что я могла сейчас верить, так в то, что кончина моя произойдет быстро.

Вороной конь выпущенной стрелой пронесся мимо меня, обдав порывистым ветром и запахом лошадиного пота. Испуганно я осела на землю. Я не удержала равновесие от того, что Меченый проскакал в такой непосредственной близости от меня. Кровь оглушила, превратила воздух в тягучий, густой кисель, поэтому я чувствовала себя слегка контуженой, наблюдая за странной, даже пугающей картиной.

Похожий на кота, Хелл прыгнул из седла прямо на Роупа, который буквально опешил от такой невиданной наглости. Бастард повалил моего Наставника на землю, и они покатились по склону в ожесточенной борьбе, сопровождавшейся рычанием и прерывистыми хрипами. Наконец, они расцепились, и оба мгновенно вскочили на ноги, с нетерпением кружа вокруг своего противника. Хелл сейчас выглядел драчуном с подбитой скулой, где виднелся лиловый с черными отливами синяк, и с растрепанными светлыми волосами, забавно похожими на линялую зимнюю шкуру пони. Но мужчина скалился, похожий на одичавшего пса, готового разорвать того, кто представлял опасность для его хозяина. Меч на бедре бастарда дал мне надежду, что все-таки Хеллу, быть может, удастся выйти из этой стычки живым.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});