Таинственный остров (перевод Игнатия Петрова) - Жюль Верн

— Топ, милый Топ, — сказал инженер, лаская собаку. — Беги к Набу, Топ! К Набу! Скорее, Топ!

Топ радостно залаял в знак того, что понял, чего от него ожидают.

Дорога в Гранитный дворец была ему хорошо известна.

Инженер подошёл к воротам кораля и, распахнув их, несколько раз повторил:

— Беги к Набу, к Набу, к Набу, Топ! — и вытянул руку в направлении Гранитного дворца.

Топ выбежал за ворота и тотчас же исчез.

— Он добежит! — сказал журналист.

— И принесёт нам ответ, — добавил инженер.

— Который час? — спросил Гедеон Спилет.

— Десять часов.

— Через час Топ может возвратиться. Надо будет стеречь его.

Закрыв ворота кораля, инженер и журналист вернулись в дом. Герберт крепко спал. Пенкроф сидел возле него, беспрестанно меняя компрессы. Видя, что больному в данную минуту ничего не нужно, Гедеон Спилет занялся приготовлением пищи, не переставая в то же время наблюдать за примыкающей к отрогам холма частью ограды, откуда можно было ожидать нападения.

Колонисты с тревогой ждали возвращения Топа. Около одиннадцати часов, зарядив карабины, Сайрус Смит и Гедеон Спилет вышли к воротам кораля, чтобы впустить собаку, как только она залает. Они не сомневались, что Наб отошлёт верного посланца с ответом немедленно по получении записки.

После десяти минут ожидания вдруг раздался выстрел и словно в ответ на него громкий лай. Инженер раскрыл ворота и, заметив в сотне шагов впереди не рассеявшийся ещё дымок, выстрелил в этом направлении.

Почти в ту же секунду в ворота кораля вбежал Топ, Гедеон Спилет поспешно захлопнул за ним створку.

— Топ, милый мой Топ! — воскликнул инженер, обнимая шею умного животного.

К ошейнику Топа была привязана записка, в которой крупным почерком Наба было написано:

«Пиратов в окрестностях Гранитного дворца не было. Я не двинусь с места. Бедный Герберт! Бедный Айртон!»

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Пираты, бродят вокруг кораля. — Временное убежище. — Продолжение лечения Герберта. — Первая радость Пенкрофа. — Воспоминания. — Что сулит будущее. — Мысли Сайруса Смита об этом.

Итак, пираты всё время бродили вокруг кораля, подстерегая колонистов, чтобы убить их поодиночке! Действительно, другого, выхода, как объявить им беспощадную войну, не оставалось. Но прежде всего надо было соблюдать величайшую осторожность, так как эти негодяи имели перед колонистами то преимущество, что они видели их, оставаясь сами невидимыми, и могли напасть неожиданно, в любую минуту, а сами не опасались внезапного нападения.

Сайрус Смит решил поэтому пока что продолжать жить в корале, снабжённом достаточными запасами продовольствия. Домик Айртона не был разграблен пиратами, которых вспугнул неожиданный приход колонистов.

По мнению Гедеона Спилета, дело происходило так: шестеро пиратов, спасшихся с разбитой шлюпки, бросились бежать вдоль южного берега острова. Обогнув Змеиный полуостров и не решаясь углубляться в дремучий лес Дальнего Запада, они дошли до устья реки Водопада. Идя дальше, вдоль правого берега реки, они добрались до отрогов горы Франклина. Здесь в поисках какого-нибудь естественного убежища они, вероятно, наткнулись на кораль, в то время никем не охраняемый. Возвращение Айртона должно было быть для них неприятной неожиданностью, но, пользуясь численным перевесом, они напали на него, и… дальнейшее было вполне понятным…

Теперь оставшиеся в живых пять пиратов бродили по лесу. Они были отлично вооружены, и нельзя было выйти из кораля, не рискуя получить пулю в спину из какой-нибудь засады.

— Надо ждать, — говорил Сайрус Смит. — Ничего другого нам не остаётся! Когда Герберт выздоровеет, мы организуем облаву по всем правилам, и ни один из этих негодяев не уйдёт от нас. Наказание пиратов будет нашей целью наравне с…

— …поисками таинственного покровителя, — подхватил журналист. — Надо признаться, дорогой Сайрус, что сейчас как нельзя более удачный момент для вмешательства этой таинственной силы, и мне очень жалко, что она стоит в стороне от всего этого.

— Как знать!.. — произнёс инженер.

— Что вы хотите сказать? — удивился журналист.

— Может быть, мы не выпили ещё до дна чашу испытаний, и у таинственного покровителя ещё будет случай вмешаться… Впрочем, не стоит об этом говорить. Важнее всего для нас — сохранить жизнь Герберту!

Это действительно было важнейшей заботой колонистов. Прошло несколько дней, и состояние юноши не ухудшилось. Но при такой болезни каждый выигранный день — лишний шанс на спасение. Компрессы с холодной водой, беспрерывно сменяемые, не дали ранам воспалиться. Журналист даже думал, что вода из источника, содержащая некоторую примесь серы, способствовала рубцеванию ран. Жар у больного постепенно понижался. Надо отметить, что его держали на строжайшей диете, что не могло, конечно, способствовать быстрому восстановлению сил. Но зато полный покой был ему очень полезен.

Сайрус Смит, Пенкроф и Гедеон Спилет превратились в искуснейших сиделок. Всё бельё, хранившееся в домике Айртона, было превращено в тряпки для компрессов и корпию. Журналист уделял величайшее внимание ранам своего пациента, постоянно напоминая товарищам, что опытные врачи придают правильному уходу за больным не меньшее значение, чем удачно сделанной операции.

Через десять дней, 22 ноября, Герберту стало много лучше. Он ел с аппетитом. Щёки его порозовели, и он начал улыбаться своим сиделкам. Он даже стал немного разговаривать, несмотря на протесты Пенкрофа. Честный моряк тогда сам стал болтать без умолку, чтобы помешать больному говорить.

Герберт спросил Пенкрофа, почему Айртона нет в корале. Не желая огорчать юношу, моряк кратко ответил, что Айртон отправился в Гранитный дворец, чтобы охранять его вместе с Набом.

— Видишь, Герберт, — говорил он, — я был прав, когда советовал уничтожить этих пиратов, как диких зверей!.. А мистер Смит хотел обращаться с ними по-хорошему!.. Я бы им по-хорошему всадил по пуле, да ещё самого крупного калибра.

— Пираты не появлялись больше? — спросил больной.

— Нет, мой мальчик. Но мы найдём их, когда ты выздоровеешь. Тогда посмотрим, посмеют ли эти трусы, стреляющие из-за угла, драться с нами лицом к лицу!

— Но ведь я ещё очень слаб, Пенкроф…

— Силы вернутся к тебе понемногу. Что такое рана в грудь навылет? Сущий пустяк! Я не раз бывал ранен посерьёзней, а сейчас, как видишь, здоров как бык!

Несмотря на то, что состояние здоровья Герберта улучшалось и жизни его не грозила больше опасность, Сайруса Смита томили какие-то мрачные предчувствия. Ему казалось, что колония, которой до сих пор во всём улыбалось счастье, вступила в полосу неудач.