Песнь крови - Энтони Райан

– Значит, сожжение книги устраняет опасность, связанную со знанием.

– Быть может. Вы сказали, что тот человек был ученый. Насколько ученый?

Ваэлин замялся, не желая называть его имя.

– Он некогда работал в Большой библиотеке.

– Значит, и правда ученый…

Она поджала губы.

– Вам известно, что я никогда не перечитываю книги? В этом нет нужды. Я прекрасно помню каждое слово.

Она говорила об этом как о чем-то само собой разумеющемся, и Ваэлин понял, что это не хвастовство.

– Значит, человеку, обладающему подобным даром, ни к чему хранить книгу – опасную книгу. После того, как он ее прочел, знания и так останутся при нем.

Она кивнула.

– Возможно, тот человек пытался сберечь такие знания, а не уничтожить их.

«Так вот в чем задача Харлика! Он похитил из Большой библиотеки Темные книги. Уничтожить их, чтобы скрыть содержащиеся в них знания, но сперва прочитать, чтобы сохранить их, защитить их. Но для чего?»

– Вы мне так и не скажете, верно? – спросила принцесса. – Кто он был. Где вы его нашли.

– Всего лишь любопытный случай, коему я был свидетелем…

– Я уважаю вас, брат, и знаю, что это не взаимно. Я понимаю, что вы обо мне не слишком высокого мнения. Но мое уважение к вам всегда основывалось на том, что вы мне не лжете. Правда, которую вы говорите, может быть неприятной, но это всегда правда. Говорите правду, прошу вас.

Он встретился с ней взглядом и был потрясен, обнаружив, что в глазах у нее стоят слезы. «Она и вправду плачет? Не может быть!»

– Я не знаю, могу ли я вам довериться, – честно ответил Ваэлин. – Мы с вами некогда совершили чудовищное деяние…

– Я же не знала! – яростно прошептала принцесса. Она подалась ближе и взволнованно заговорила: – Линден пришел ко мне с этой безумной идеей похода в Мартише. Отец велел мне благословить это его предприятие. Я Линдену ничего не обещала, я действительно любила его, но как сестра любит брата. А вот он любил меня куда больше, чем сестру, и услышал то, что хотел услышать. Клянусь, я не знала истинной подоплеки отцовского замысла! В конце концов, туда отправлялись и вы тоже, а я знала, что вы на убийство не способны!

Слезы пролились у нее из глаз и покатились по безупречному овалу лица.

– Я же провела свое собственное расследование, Ваэлин. Я знаю, вы не убивали его, вы просто избавили его от мучительной смерти. Я вам говорю все это, потому что теперь мне надо, чтобы вы мне поверили. Вы должны прислушаться к моим словам. Вы должны отказаться сделать то, о чем сегодня попросит вас мой отец!

– А о чем он меня попросит?

– Принцесса Лирна Аль-Ниэрен!

Голос был мощный. Властный. Королевский. Ваэлин не видел Януса более года и обнаружил, что король состарился еще сильнее: морщины на лице сделались глубже, в медной гриве появилось больше седых прожилок, плечи сутулились заметнее. Но голос по-прежнему был королевский. Оба они встали и поклонились, внезапно заметив гробовое молчание толпы.

– Дочь Королевского рода Аль-Ниэрен, – продолжал король, – принцесса Объединенного Королевства, вторая в очереди наследница трона.

Худая, усеянная пигментными пятнами рука появилась из-под горностаевой королевской мантии и указала на ристалище у них за спиной.

– Вы забываете о своих обязанностях!

Ваэлин обернулся и увидел лорда Дарнела, преклонившего колено перед королевским павильоном. Позади него разбредались с поля поверженные рыцари. Иных уносили на носилках. В числе последних был и барон Бендерс в своих ржавых доспехах. Невзирая на смиренную позу, лорд Дарнел стоял, вскинув голову, прижимая к боку свой шлем. Его взгляд, устремленный на Ваэлина, сверкал лютой, пугающей ненавистью.

Лирна проворно утерла слезы и еще раз поклонилась.

– Простите, батюшка, – сказала она с наигранным кокетством. – Мне так давно не доводилось беседовать с лордом Ваэлином…

– Вашего внимания, миледи, сейчас заслуживает не лорд Ваэлин.

На ее лице промелькнул гнев, но принцесса быстро овладела собой и натянуто улыбнулась.

– Да, конечно же!

Она обернулась, вскинула белую перевязь и жестом подозвала к себе лорда Дарнела.

– Вы прекрасно сражались, милорд.

Лорд Дарнел отвесил подчеркнуто официальный поклон, протянул руку в латной рукавице, взял перевязь и заметно поморщился, когда принцесса отвела руку прежде, чем он успел ее поцеловать. Он отступил назад и вновь устремил свирепый взгляд на Ваэлина.

– Насколько я понимаю, лорд Ваэлин, – сказал он дрожащим от ярости голосом, – братьям Шестого ордена запрещено биться на поединках.

– Вы правы, милорд.

– Жаль, весьма жаль.

Рыцарь еще раз поклонился Лирне и королю и, не оглядываясь, зашагал прочь с ристалища.

– Похоже, наш блестящий юноша вас невзлюбил, – заметил король.

Ваэлин встретился взглядом с королем и снова увидел ту же совиную расчетливость, которую помнил по их первой отвратительной сделке.

– Меня многие не любят, ваше величество. Я привык.

– Ну мы-то вас любим, верно, дочь моя? – спросил король у Лирны.

Принцесса кивнула и ничего не сказала. Лицо у нее было непроницаемое.

– Возможно, даже слишком, похоже. Когда она была девочкой, я опасался, что ее сердце окажется слишком холодным и не позволит ей привязаться к мужчине. А теперь вот я предпочел бы, чтобы оно застыло снова.

Ваэлин не привык смущаться, и ему это показалось невыносимым.

– Вы посылали за мной, ваше величество.

– Да.

На этот раз король задержал взгляд на принцессе Лирне на секунду дольше.

– Да, посылал.

Он повернулся и указал на выход из павильона.

– Я хотел познакомить вас с одним человеком. Дочь моя, пожалуйста, останьтесь и постарайтесь показать собравшемуся простонародью, что мы с вами, как бы то ни было, все-таки выше их.

– Конечно, батюшка, – ответила принцесса бесцветным голосом.

Ваэлин опустился на одно колено, взял протянутую ею руку и еще раз запечатлел поцелуй на теплой коже. «Даже те, на кого нельзя положиться, могут быть полезны».

– Ваше высочество, – сказал он, вставая и отчетливо сознавая, что король рядом, – мне кажется, вы не правы.

– Не права?

У него было множество причин не делать этого, это было чудовищное нарушение этикета, однако он подступил ближе, поцеловал ее в щеку и шепнул на ухо:

– Тьма – это не суеверия. Порасспрашивайте в южных кварталах, пусть вам расскажут про Одноглазого.

* * *

– Ты хотел меня испытать, Юный Ястреб?

Они вышли с противоположной стороны павильона. Они были одни, если не считать двоих стражников. Король чапал по грязи, подол его горностаевой мантии был весь измазан. Он сделался как-то ниже ростом, съежился от старости, его голова едва доходила Ваэлину до плеча.

– Испытать, ваше величество? – переспросил Ваэлин.

Король развернулся и накинулся на него.

– Не шути со мной, мальчик! – он впился в него взглядом. – Не надо!

Ваэлин бестрепетно встретил его взгляд. Может, король и сова, но вот он больше уже не мышонок.

– Вас оскорбляет моя дружба с принцессой Лирной, ваше величество?

– Нет между вами никакой дружбы! Ты ее на дух не переносишь, и не зря.

Король склонил голову, задумчиво сощурил глаза.

– Она хотела показать тебе этого блестящего юнца, возбудить в тебе ревность. Так?

«Кешет, – вспомнил Ваэлин ее слова в саду Аль-Гестиана. – Атака лжеца. Спрятать один ход внутри другого». Лорд Дарнел был отвлекающим маневром, тем, чего ожидал ее отец. «Вы должны отказаться сделать то, о чем сегодня попросит вас мой отец».

Он пожал плечами:

– Видимо, да.

– Что ты ей сказал? Ты же не просто хотел урвать поцелуйчик, я знаю!

Ваэлин натянуто, застенчиво ухмыльнулся.

– Я ей сказал, что ее красота увядает, а вместе с ней и возможности.

Король крякнул и снова побрел по грязи, заметно сутулясь.

– Не стоит ее так поддевать. Важно, чтобы вы не сделались врагами. Ради Королевства, понимаешь?

– Понимаю, ваше величество.

– Она за него замуж не собирается, да?

– Очень сильно сомневаюсь.

– Я так и знал, – король вздохнул устало и разочарованно. – Если бы еще этот малый не был таким болваном! Тяжко все-таки иметь умную дочь. При такой красоте, да еще и ум – это противоестественно. По моему опыту, действительно красивые женщины бывают либо необыкновенно обаятельными, либо невероятно злющими. Ее матушка, моя драгоценная усопшая королева, славилась своей красотой и злюка была непревзойденная, но, по счастью, мозгов почти не имела.

«Это не откровенность, – догадался Ваэлин. – Просто еще одна маска. Он делает ложь из искренности, чтобы заманить меня в новую ловушку».

Они подошли к замысловато украшенной карете. Дерево с вычурной резьбой сияло сусальным золотом, окна были задернуты черным бархатом. Запряжена карета была четверкой серых в яблоках. Король жестом велел Ваэлину отворить дверцу, кряхтя, забрался в карету и поманил за собой Ваэлина. Король устроился на мягком кожаном сиденье и постучал в стенку костлявым кулаком.