История Византии - Джон Норвич

Императору на тот момент было шестьдесят лет. Ему посчастливилось иметь в качестве своего главного советника ученого Феодора Метохита, который преданно служил императору до конца срока его правления. Но падение империи продолжалось. Фракия была опустошена, Малая Азия практически утеряна. Налоги постоянно увеличивались, но доходы тратились не на перевооружение, а направлялись в качестве откупных каталонцам и туркам. Неудивительно, что, когда молодой Андроник III поднял в Адрианополе знамя восстания, в столице нашлось много таких, кто выступил в его поддержку.

Правой рукой мятежного императора стал Иоанн Кантакузин, один из самых видных представителей военной аристократии. Он был на год или два старше Андроника, и они являлись близкими друзьями еще с детских лет. Иоанн играл одну из ключевых ролей на византийской политической сцене на протяжении значительной части XIV в.

В окружении Андроника III вторым по своему политическому весу был Сиргиан Палеолог. Второстепенный член императорского семейства по линии своей матери, он в дальнейшем оказался ненадежным союзником.

И Сиргиан, и Иоанн купили себе губернаторские должности во Фракии — продажа должностей стояла не на последнем месте в длинном списке злоупотреблений, расцветших при Палеологах, — где сразу же принялись разжигать пламя народного недовольства. На Пасху 1321 г. молодой император прибыл к ним. Далее Сиргиан двинулся на столицу, и старый Андроник вскоре принял решение начать переговоры. В июле 1322 г. дед и внук пришли к соглашению о совместном правлении, и Андроник III был утвержден в статусе единственного наследника.

Мир продолжался полных пять лет; за этот период османские турки захватили Брусу — после семилетней осады — и сделали своей столицей. Но в 1327 г. вновь разразилась гражданская война. На этот раз оба императора выступили друг против друга уже не в одиночку. Правитель Сербии Стефан Деканский заявил о том, что поддерживает Андроника II, тогда как болгарский царь Михаил Шишман, женившийся некоторое время назад на сестре Андроника III Феодоре, был только рад заключить союз со своим новым зятем. Как и в предыдущий раз, особо ожесточенной борьбы не наблюдалось, однако молодого Андроника приветствовали всюду, где он появлялся. В январе 1328 г. вместе с Иоанном Кантакузином он отправился в Фессалоники, где его принимали на высшем уровне, как василевса. По ходу дела — спокойно и неспешно — Андроник III осуществлял необходимые приготовления для захвата власти.

Вечером 23 мая 1328 г. Андроник III и Иоанн Кантакузин в сопровождении 24 бойцов, вооруженных осадными лестницами, прокрались к одной из секций огромного бастиона, находившегося рядом с воротами Святого Романа. Их константинопольские сообщники спустили веревки, были подняты лестницы, и в считанные минуты несколько человек из отряда молодого императора оказались по ту сторону стены, открыв ворота для своих товарищей. Особых грабежей в городе не случилось. Физического вреда также никому не было причинено. Когда старый Андроник подписал документ об отречении, ему дозволили сохранить императорский титул и дворец во Влахернах. Между гем была отряжена делегация для освобождения патриарха по имени Исайя, которого в предыдущем году заточили в Манганский монастырь. Как утверждают источники, во время возвращения Исайи во дворец его сопровождали не священнослужители, как это обычно заведено, а музыканты, танцовщицы и комедианты, один из которых до такой степени рассмешил патриарха, что тот едва не упал с лошади.

Единственным серьезно пострадавшим человеком при смене власти оказался Феодор Метохит, которого винили за все прегрешения его повелителя. Значительная часть имущества Феодора была конфискована; дом его разграбили и сожгли. Поначалу Феодора отправили в ссылку, позднее ему было разрешено вернуться в монастырь Спасителя в Хоре, который несколькими годами ранее он восстановил и украсил за собственный счет[97]. Там писатель и ученый прожил свои последние годы и умер в марте 1332 г. Феодор пережил Андроника II на месяц.

Старый император оставался в Константинополе еще два года, а затем также был отослан в монастырь, где умер 13 февраля. Василевс правил почти ровно полстолетия. Если бы Андроник II обладал хотя бы половиной дипломатических способностей отца, отвагой сына и энергичностью внука, то, вероятно, смог бы приостановить падение империи. Вместо этого он позволял ей плыть по течению от одной катастрофы к другой, пока его внук не удалил императора с политической сцены.

К этому моменту Андронику III исполнился тридцать один год. Хотя порой ему случалось проявлять безответственность, он выказал себя бесстрашным воином и в целом добросовестным правителем. Конечно, как лидер государства он был во много раз лучше своего деда. Помимо всего прочего, ему посчастливилось иметь рядом с собой Иоанна Кантакузина. Взяв на себя роль руководителя во время восстания, ныне он управлял делами империи. У Иоанна не было официальной государственной должности, не считая титула великого доместика, или главнокомандующего, но люди хорошо понимали, в чьих руках сосредоточена реальная власть в стране.

В 1331 г. произошли дворцовые революции в обоих славянских государствах. Два новых правителя — царь Иван Александр в Болгарии и король Стефан Душан в Сербии — заключили между собой союз, который был сцементирован бракосочетанием между королем и сестрой царя Еленой. Затем они вместе начали работать над реализацией их общей мечты — низвержением василевса и учреждением великой славянской империи в Константинополе. Результатом этих усилий явилось то, что значительная часть Македонии навсегда откололась от Византии.

В Малой Азии ситуация также была тяжелой. Когда в конце мая 1329 г. османские турки под руководством сына Османа, Орхана, начали блокаду Никеи, Андроник и Иоанн пересекли пролив с четырехтысячным войском и двинулись вдоль побережья Мраморного моря. На третье утро они заметили лагерь турецкой армии вблизи небольшой деревни Пелекан, и 10 июня началось сражение. К вечеру создалось впечатление, что византийцы имеют значительное преимущество, но их потери были весьма серьезными и Кантакузин посоветовал начать утром осторожный отвод войск.

Так и поступили; к несчастью, несколько молодых офицеров, которых изводили турецкие лучники, нарушили строй, вознамерившись прогнать турок. Кантакузин пустил лошадь галопом, стремясь догнать своих офицеров; Андроник, не видевший его действий, сделал то же самое. Они обнаружили, что молодые удальцы оказались окружены, и в последовавшей схватке император получил ранение в бедро. На следующий день его на носилках привезли в Константинополь. Рана на поверку оказалась поверхностной, и все было бы хорошо, если бы несколько солдат, видевших, как унесли императора, не предположили, что он убит. Возникла паника, и лишь с огромным трудом Иоанну Кантакузину удалось восстановить подобие порядка.

Во время сражения при Пелекане впервые открыто сошлись в схватке византийский император и османский эмир. Сражение не стало для Византии катастрофическим, но показало, что турецкое продвижение в Малой Азии неостановимо. Никея пала 2 марта 1331 г., Никомедия шесть лет спустя. Все, что осталось от Византийской империи в Азии, — несколько разрозненных городов, которые турки еще не позаботились захватить. Кроме того, Орхан сумел построить собственный военно-морской флот, который начал подвергать европейское побережье Мраморного моря почти непрерывным атакам.

Андроника теперь могли утешить лишь три не слишком значительных обстоятельства. Во-первых, были установлены дипломатические отношения с турками. В августе 1333 г. Андроник тайно встретился с Орханом, которому пообещал выплачивать дань, если византийские владения в Азии останутся нетронутыми. Во-вторых, Орхан оказался рассудительным и цивилизованным человеком. Он не навязывал ислам покоренным им христианам. Орхан желал — так же, как и его отец — построить государство, которое основывалось на справедливости, образованности и мусульманской вере, но и объединило бы людей всех народностей и вероисповеданий. Третьим обстоятельством было усиление византийских позиций в Эгейском море. Андроник начал отстраивать свой флот, и византийские корабли вновь стали напоминать Эгейским островам об имперском присутствии. Под влиянием этой военно-морской активности остров Хиос в 1329 г. поднял восстание против генуэзского семейства Дзаккария и вернулся в состав империи.

Генуя являлась не единственной западной политической силой, хозяйничавшей в Восточном Средиземноморье: рыцари св. Иоанна на Родосе, венецианцы, семейство Лузиньян на Кипре и ряд других влиятельных европейских фамилий, правивших отдельными островами со времен Четвертого крестового похода, — все они преследовали собственные интересы. Но все они также были настроены положить конец опустошительным набегам на их территории, которые осуществляли турецкие эмираты, расположенные вдоль побережья.