История военного искусства (Том 1) - Евгений Разин

В начале V века вестготы во главе с Аларихом вторглись в Италию и с помощью римских рабов в 410 году заняли Рим. Рим пал под ударами рабов и их союзников - "варваров". Границы империи оказались открытыми; франки и бургунды перешли Рейн и вторглись в Галлию, вандалы заняли Испанию. В 476 году Западная Римская империя прекратила свое существование. Представитель одной из "варварских" дружин сверг последнего римского императора, а себя провозгласил наместником императора Восточной Римской империи.

* * *

Армия Римской империи окончательно превратилась в постоянную профессиональную армию. Эта армия имела хорошую организацию, лучшее вооружение, систему обучения, техническое оснащение и хорошо устроенный тыл. Сила императорской армии заключалась прежде всего в большой численности, победу одерживали большие легионы. Военное искусство в этот период значительного развития не получило. Для повышения боеспособности армии военные теоретики рекомендовали возвратиться к старой системе организации, вооружения и боевой подготовки войск. Непрерывно снижавшуюся боеспособность войск императоры стремились компенсировать техникой и грандиозными оборонительными сооружениями; валы, тянувшиеся на сотни километров по границам империи, сторожевые укрепления, прочные шоссейные дороги и мосты, - все это должно было обезопасить империю от нападений и улучшить условия передвижения армии, т. е. условия стратегического маневра. Но техника не могла заменить человека.

Разложение рабовладельческого строя вызвало коренные изменения в составе вооруженных сил, в стратегии и тактике.

Непрерывное возрастание численности армии императорского Рима шло за счет изменения контингентов, которыми она комплектовалась. С изменением состава и характера армии изменялись и ее боевые качества. Тяжелым вооружением в римской армии стали пренебрегать, и линейная пехота исчезла с поля сражения. Совершенная для своего времени тактика и система боевой подготовки, которыми была сильна римская армия, оказались заброшенными. На смену манипулярному строю легиона снова пришла фаланга. Но эта фаланга не была способна к решительной атаке, она могла лишь вести пассивный оборонительный бой. Решающее значение приобрели легкие войска и прежде всего конница. "В конце концов, - пишет Энгельс, - исчезло всякое различие в снаряжении и вооружении между римлянами и варварами, и германцы, физически и морально стоявшие выше, перешагнули через тела дероманизированных легионов"{247}.

Анализируя причины упадка римского военного искусства, Дельбрюк доказывал, что до III века н. э. не было никаких признаков разложения рабовладельческого способа производства. Он замалчивал факты острейшей борьбы внутри господствовавшего класса и многочисленные восстания рабов. Эта фальсификация истории нужна была Дельбрюку для того, чтобы показать прочность императорской власти в Риме и доказать необходимость сохранения императорской власти в Германии XX века.

Обосновывая свои положения по этим вопросам, Дельбрюк писал, что до III века "ни в коем случае мы не имеем дела с прогрессирующим процессом загнивания"{248}. В хозяйственном отношении, по словам Дельбрюка, Римская империя не клонится к упадку, "трудолюбивое и деятельное население" способствует ее расцвету, а "рабство постепенно уменьшается"{249}. О духовно-нравственном вырождении населения, пишет Дельбрюк, не приходится и говорить, доказательством этого являются Сенека, Плиний, Тацит. "Даже сама гражданская война не обнаруживает в людях ничего старческого,. дряхлого... Рим далеко еще не обеднел крупными личностями, государственными людьми и полководцами"{250}.

Но почему же все-таки Рим погиб? В III веке, говорит Дельбрюк, стал ощущаться недостаток в благородных металлах. Стирание монет, полировка, захоронение металла, вывоз золота и серебра в Индию и Китай, а также в Германию - вот причины недостатка благородных металлов. Валютная катастрофа оказала якобы решающее влияние на армию, которая вынуждена была перейти к натуральному хозяйству, подорвавшему боеспособность римских легионов. Исчезла дисциплина, а вместе с нею и "своеобразный римский тип сражения"{251}, что, по мнению Дельбрюка, и было в свое время источником побед римской армии.

Одним из следствий валютной катастрофы, по Дельбрюку, была "замена" римских легионов германцами. "Теперь также и римляне спали применять в качестве боевого порядка германское каре и построение в форме "кабаньей головы"{252}. Для чего понадобилось Дельбрюку и в этом вопросе извращать историю? Почему он не касается внутренней политической обстановки Римской империи и проходит мимо ожесточеннейшей классовой борьбы? Для того, чтобы еще раз подчеркнуть высокие боевые качества германцев, "которые храбро держали себя в сражениях"{253} и натиску которых не могли противостоять римские легионы. Но одновременно Дельбрюк противоречит самому себе, когда говорит о германизации римского войска в IV веке. В таком случае не могло быть и натиска "храбрых германцев", так как они и составляли теперь римское войско.

Причиной гибели Римской империи, как показали классики марксизма-ленинизма, была не валютная катастрофа, а разложение рабовладельческого строя, в результате чего разложилась и римская армия.

4. Военно-теоретическая мысль в период со II века до н. э. по IV век н. э.

Многочисленные войны в период со II века до н. э. по IV век н. э. нашли свое отражение прежде всего в трудах древних историков. Крупнейшим историком древнего мира во II веке до н. э. (около 210-128 гг.) был Полибий. Он родился в Греции, но много лет жил в Риме. Полибий был очевидцем и участником третьей Пунической войны и советником крупного греческого полководца Сципиона Эмилиана.

"Всеобщая история" Полибия охватывает период от второй Пунической войны (218 г. до н. э.) до завоевания римлянами Греции (146 г. до н. э.). Из 40 его книг до нас дошли полностью первые пять, а другие лишь в отрывках. Из них мы узнаем о стратегии и тактике римских войск. Описание римских войн, по мысли Полибия, должно было показать мощь Рима н бесполезность сопротивления ему отдельных государств. "Всеобщая история" Полибия была идеологическим оправданием стремления римлян к мировому господству, проповедью римской экспансии, подобной экспансии периода Пунических войн. "История" Полиция должна была убедить народы в необходимости подчинения Риму. Поэтому Полибий неоднократно подчеркивает пользу исторических знаний. "Познание прошлого, - пишет он, - скорее всяких иных знаний может послужить на пользу людям"{254}.

Касаясь вопроса о методе исследования, Полибий доказывал необходимость изучать исторические явления в их взаимосвязи, изучать исторический процесс в целом. "Правда, по какой-нибудь части можно получить представление о целом, но невозможные точно познать целое и постигнуть его. Отсюда необходимо заключить, что история по частям дает лишь очень мало для точного уразумения целого; достигнуть этого можно не иначе, как посредством сцепления, сопоставления всех частей, то сходных между собой, то различных, только тогда и возможно узреть целое, а вместе с тем воспользоваться уроками истории и наслаждаться ею"{255}. Затем Полибий указывал на то, что предварительное ознакомление с целым помогает уразумению частей, а знакомство с частностями много содействует пониманию целого. Этот двойной способ изучения истории он считал наилучшим и следовал ему.

Полибий не просто фиксировал события, но и глубоко их анализировал. Историкам и читателям он рекомендовал обращать внимание "не столько на изложение самих событий, сколько на обстоятельства, предшествующие им, сопровождающие их или следующие за ними"{256}. Полибий требовал изучать войны в связи одна с другой, не разрывая их и не вырывая из общей исторической связи отдельные сражения: "По нашему мнению, необходимейшие части истории те, в которых излагаются последствия событий, сопутствующие им обстоятельства и особенно причины их. Так, мы находим, что Антиохова война зарождается из Филипповой, Филиппова из Ганнибаловой, Ганнибалова из Сицилийской, что промежуточные события при всей многочисленности и разнообразии все в совокупности ведут к одной и той же цели. Все это можно понять и изучить только при помощи общей истории, но не из описания одних войн, каковы Персеева или Филиппова; разве кто-нибудь из читателей вообразит, что предлагаемые этими историками описания одних только сражений дают ему верное понятие о последовательном ходе целой войны"{257}. То, о чем правильно говорил древний историк Полибий, требуя изучать все военные события в связи, сознательно игнорировал Дельбрюк, который историю военного искусства свел к простому перечислению сражений. В основе такого антинаучного подхода лежит продиктованное Клаузевицем извращение связи стратегии и тактики, подчинение стратегии тактическим успехам на войне. Уроки же истории говорят о том, что тактика есть часть стратегии, ей подчиненная, ее обслуживающая.