Излом зла - Василий Головачев

Первым заговорил Соболев, глядя только на Бабуу-Сэнгэ. Голос его был спокоен и ровен, но каждое слово заметно искажало белые, будто кость, стены города Пауроподов:

– Вы хотели меня видеть, координатор, я здесь.

– Я увидел, – слегка поклонился настоятель храма Гаутамы с обманчиво благожелательным и миролюбивым видом. – Я проникся. Вы идущий, это заметно. Жаль, что мы не обратили на вас внимание раньше, удалось бы избежать ненужных конфликтов.

– Если ваше желание исполнилось, позвольте нам удалиться. Мы не желали воевать ни с кем.

– Мне хотелось бы поговорить с вами в другой обстановке, господин Соболев.

– Других встреч не предвидится, говорите сейчас.

– Хорошо. – Бабуу-Сэнгэ был само смирение. – Не хотели бы вы пополнить ряды избранных учеников Союза Девяти?

– Нет.

– А пройти досрочное Посвящение и стать равноправным кардиналом Союза?

– Нет, – твердо отказался Матвей.

– Вас не влечет идея коррекции социума? Власть над государством и людьми? Допустим. А если мы предложим вам пост Инспектора Союзов? Вы сможете корректировать деятельность Союзов Неизвестных, сообразуясь исключительно с личным понятием справедливости.

– Нет! – в третий раз ответил Матвей. – Коррекция реальности, как и политика, – слишком грязное дело, я в этом убедился. История человечества не сохранила имени человека, пришедшего в политику или к власти с чистыми руками и не замаравшего их впоследствии. Наверное, это принципиально невозможно в нашей «запрещенной реальности». Но я не хочу экспериментировать с такими понятиями, как честность, совесть, этика, мораль, вера и любовь. Я вообще не хочу предлагать миру свое видение и точку зрения на положение вещей. Каждый из потомков Инсектов волен сам выбирать свой путь. Вы меня поняли?

– Конечно, идущий, – поклонился Бабуу-Сэнгэ, перестав излучать благожелательность. – Я уважаю чужую точку зрения, даже если она противоречит моей. Но вы упускаете из виду одно обстоятельство. В этом мире именно Союзы Неизвестных реализуют законы реальности, и это высший Закон! Любой, кто не подчинится ему…

– Не стоит продолжать, настоятель, – улыбнулся Матвей. – Вы просто не в курсе последних событий. Я, Посвященный II ступени Внутреннего Круга, с этого момента являюсь реализатором Закона обратной связи земной реальности со всеми вытекающими отсюда последствиями. Союзу Девяти придется пересмотреть свои планы вмешательства в жизнь страны. А теперь дайте нам пройти. Мне не хотелось бы применять Силу, которая мне дана.

Кардиналы обменялись взглядами. Бабуу-Сэнгэ поклонился, пытаясь сохранить достоинство, отступил. И тотчас же пейзаж Земли стомиллионолетней давности исчез. Вокруг расстилалось поле рыковского «аэродрома» с грудой обломков на месте ангара и взорванными бронеколпаками.

– Поднимите Балуева, – кивнул на лежащего ничком Василия Матвей, перевел взгляд на Кристину. – Забери Стаса, сомлел, наверное, парень.

Не обращая внимания на молча стоявших кардиналов и стягивающихся к ним уцелевших охранников, Самандар и Горшин подхватили и понесли Василия к «Понтиаку», пробитому пулями в нескольких местах, уложили на заднем сиденье машины, и Парамонов принялся приводить его в чувство. Кристина вынесла на руках Стаса, села на переднее сиденье, усадив мальчика на колени.

– Уля, садись. Вахид Тожиевич, за руль.

Невозмутимый Самандар занял место водителя, включил двигатель.

– А вы?

– Мы за вами.

«Понтиак» развернулся, медленно покатил к воротам. Матвей кивнул Тарасу на «Форд-Универсал», на котором приехал с Кристиной, и они, не оглядываясь, пошли к выходу с базы. Не оглянулись они даже тогда, когда один из телохранителей Юрьева поднял автомат, собираясь дать очередь им в спину, и упал с дырой в голове. Снайпер горшинского мейдера свое дело знал крепко.

Тарас дал отбой группе поддержки, сел в машину первым. Спросил, когда база Рыкова осталась позади:

– Блефовал?

– Почти что и нет, – ответил наполненный каким-то новым внутренним покоем Матвей. – Я действительно Посвящен… но положение наше от этого легче не становится. Бабуу не из тех людей, кто терпит неудачу и не мечтает после о реванше. Он поднимет весь Союз, прибегнет к помощи других Союзов, и мы или исчезнем, или будем сотрудничать с ним.

– Даже несмотря на помощь Хранителей?

– На помощь эгрегора Хранителей, а это, брат, совсем иное качество.

– Что ты предлагаешь?

Матвей не ответил, догоняя «Понтиак». Посигналил, остановился у обочины шоссе, подошел к окошку водителя, вглядываясь в лица сидящих.

– Ну как вы тут?

– Спит, – погладила голову Стаса Кристина.

– Улетел он далеко, – повернул лицо к Матвею Иван Терентьевич, имея в виду Балуева, – но мы с Ульяной его вытащим. Очень интересный случай, как врач говорю. Он отбил пятьдесят процентов мощности пси-импульса, которым его наградили кардиналы! Представляете, какой у него резерв?

– Мне ли не знать? – улыбнулся Матвей, кивая на сидевшего во второй машине Тараса. – Когда-то мой резерв разбудил Граф, теперь я попробую проделать то же самое с Васей.

– Господа, не до лирики, – проворчал Самандар. – У меня ощущение, что нас не оставят в покое.

– Извините, Вахид Тожиевич, – спохватился Матвей. – Я вас даже не поблагодарил за помощь. Честно говоря, я не рассчитывал на вас… ни там, в МИРе, ни здесь… извините. Но вы появляетесь каждый раз так вовремя, что не восхищаться нельзя! Спасибо.

– Да, – с раскаянием проговорила Ульяна, нагнулась вперед и поцеловала Самандара в щеку. – Это награда. Я тебя люблю, Вахид.

Матвей поймал выразительный взгляд Парамонова и с улыбкой в душе подумал: хорошо, что Василий не слышал этого признания. Ульяна говорила свое «я люблю тебя» по-дружески, не имея в виду более глубоких чувств, но Балуева эта фраза могла ранить серьезно.

– Поехали.

– Куда?

– Пока в Строгино, там у меня теперь есть квартира, о которой не знает никто, запечатанная печатью Метатрона. Там мы с вами и попрощаемся.

– Почему? Как это – попрощаемся?! – всполошилась Ульяна.

– Поговорим на месте. Я поеду впереди, не отставайте.

Матвей сел за руль «Форда», обогнул «Понтиак» и дал газ.

– Хочешь испытать тхабс? – поинтересовался Тарас безразличным тоном, глядя вперед на дорогу.

– Хочу прекратить это безобразие с играми иерархов, – ответил Матвей.

– Я с тобой.

– Само собой разумеется.

Горшин поглядел на дышащее спокойствием лицо Соболева и не выдержал – улыбнулся. Впервые за последний месяц их знакомства.

Глава 37

«ПОПУГАЙТЕ ЕГО НЕМНОГО…»

Рыков не захотел встретиться с Бабуу-Сэнгэ на его территории, то есть на квартире, принадлежащей Союзу, поэтому координатор принял решение навестить кардинала на работе, выбрав неофициальную контору, то есть «чистилище». Герман Довлатович имел с десяток квартир, разбросанных по всей Москве, которые он использовал в качестве явок, складов, рабочих кабинетов и «домов отдыха». В одной из них, с видом на Кремль со стороны Софийской набережной, и встретились самые могущественные деятели страны, о влиянии которых не догадывались ни действующие руководители государства, ни многочисленные спецслужбы.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});